Юрий Корнеев - Корнеев Юрий – Инженер-лейтенант

— Афра, что ты думаешь по этому поводу? Как такое может быть?

— Я думаю, что именно поэтому Жук их всех считает порчеными, а не потому что они не ментоактивны. А может быть, ментоактивность и стремление к развитию взаимосвязаны. Но то, что они три тысячи лет назад перестали по-настоящему развиваться, — это факт.

— Тут ты права. У них здесь даже вся наука сосредоточена на том, чтобы разобраться с артефактами древних. Всё крутится вокруг этих артефактов. В принципе всё понятно — зачем что-то изобретать и придумывать, если все изобретено и придумано до нас. И все эти изобретения лежат в контейнере в сейфе. Надо только как-то их активировать. И все будут в шоколаде. Но как такая цивилизация может существовать?

— А может быть, именно такая цивилизация и может существовать столь длительное время. Постепенное и очень неспешное развитие технологий, никаких взрывов и потрясений. А чтобы народ совсем не закис — постоянные небольшие войнушки. И пиратов потому не уничтожают: хоть какой-то раздражитель для общества. И только внешняя агрессия заставляет их шевелиться. Ведь до войны с архами, а она закончилась сто пятьдесят лет назад, у них вся техника была четвёртого поколения. И только во время войны и сразу после неё развитие технологий рвануло вперёд. Правда, теперь оно опять замедляется. И ещё это связано с длительностью жизни. Ведь те же аграфы и сполоты живут по тысяче лет. И они не очень любят спешить.

— Но ведь это путь в никуда. Появится какая-нибудь новая и бурно развивающаяся цивилизация — и просто разорвёт Содружество в клочья.

— Но ведь архи не разорвали. Запас прочности у Содружества довольно большой, так что ещё несколько тысячелетий оно проживёт. Ну а что будет дальше, никого не интересует. Вспомни Землю. Там тоже всё последнее время человечество находится на грани самоуничтожения. И никого это особо не волнует. Сегодня хорошо — и ладно.

— Да, грустно как-то.

— А чего грустить? Тебя это не касается. Ты на месте не усидишь, хотя тебе иногда и хочется спрятаться от всех и пожить спокойно. И сколько бы ты смог так пожить? Я думаю, недолго. Тебе ведь нравится жизнь, которой ты живешь?

— Конечно нравится.

— А для всех остальных это не жизнь. Много ли ты встречал таких людей? В вашем отряде, да и то не все. Даже наёмники предпочитают сопровождать караваны, а не лезть в разные авантюры. Да и сколько тех наёмников. Таких, как ты, с шилом в заднице, в Содружестве практически нет. Даже своих девчонок учиться ты заставляешь. А Гэл? Выучил медицину седьмого ранга, и всё. У него что, нет возможности развиваться дальше? И это один из наиболее активных членов этого общества. А что тогда говорить о других?

— И кто же, интересно, тормозит их развитие?

— Я думаю, никто. Просто им так удобно. У нас ведь тоже есть пословица: от добра добра не ищут. Вот и они не ищут. Всех все устраивает. Ты ведь знаешь, что наиболее развитые и умные в конце концов всегда попадают в центральные миры, в тепличные условия. Там у них прекрасная, благоустроенная жизнь. И зачем им тогда копья-то ломать? Ведь мало быть активным авантюристом, чтобы встряхнуть общество. Надо быть ещё и умным авантюристом. А глупые авантюристы идут в пираты. Только что они могут кроме того, чтобы ограбить своего ближнего? Этим общество не встряхнешь.

— Ты хочешь сказать, что я это должен сделать?

— Ну нет. Это не наше общество, и не нам его трясти. Да и зачем это нам? Пусть уж они сами решают, как им жить. Тем более, что их всё устраивает. И ты здесь всё равно не приживешься. Ещё год, два, десять, двадцать, но за тебя возьмутся серьёзно. И как бы ты ни был силён, один ты не устоишь. Сколько бы ты ни трепыхался, рано или поздно шею тебе всё равно свернут. Поэтому нам надо создать свой мир. Я не говорю, что это должна быть империя Атлан, да это и невозможно. Как бы ты ни старался, всё одно не получится. Так что надо создавать что-то своё.

— И что именно?

— Откуда я знаю? Если ты не знаешь, значит, и я не знаю. Надо думать. Надо пробовать. Жизнь у нас будет длинной, так что придумаем что-нибудь.

— Ага, если не прихлопнут.

— Так не надо подставляться.

— Так ты считаешь, что нам надо лететь к Жуку на базу?

— Нет, конечно. Ты правильно решил пожить побольше в Содружестве. Здесь ты получишь бесценный опыт. Уже сейчас ты командуешь боевым кораблем. Возможно, в дальнейшем станешь командовать целой эскадрой или руководить корпорацией. А это всё опыт. Это позволит тебе в дальнейшем совершить меньше ошибок.

— Не мне, а нам.

— Нет, именно тебе. Я что — помощник, можно сказать, внутренний голос. Со мной можно поболтать, посоветоваться. Но решения принимать именно тебе. И ответственность нести за эти решения тоже тебе. Поэтому тебе, вернее нам, сейчас необходимо как можно больше учиться, тренироваться и набираться опыта. Если бы мы смогли продержаться в Содружестве ещё лет пятьдесят — это было бы идеально. Естественно, неплохо было бы слетать на базу и набрать там баз знаний, но это уж как получится.

— Да, я бы не отказался пожить здесь лет пятьдесят. Что ни говори, а мне здесь нравится.

— Так нас никто и не гонит. Будем жить здесь столько, сколько получится. Я же говорю: жизнь у нас длинная — всё успеем.

— Длинная — это как? Атланцы жили пятьсот-шестьсот лет. Много, но не особенно.

— В основном пятьсот-шестьсот. Но когда твой уровень ментоактивности превысит шестёрку, ты будешь жить около тысячи лет. А если сможешь перевалить за восьмой уровень, то будешь жить, пока не надоест. Доходить до восьмого, а лучше до девятого уровня тебе всё равно придется, если ты хочешь добиться чего-нибудь серьёзного.

— И опять: учиться, учиться и ещё раз учиться?

— Ну да. А ещё: тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться в развитии ментоспособностей.

— Дедушка Ленин, как всегда, прав.

— Уж в этом-то точно.

Таких бесед за время полёта было довольно много. Ну а с кем ещё и поговорить откровенно, если не с собой? С собой ли? Наверное, всё-таки с собой. Если это даже и шиза, то это моя шиза. Иногда ходил поболтать с Гэлом. Как-то я у него спросил:

— Гэл, а почему ты не учишь медицину дальше?

— А зачем?

— Ну как зачем? Будешь больше знать, лучше лечить.

— Для крейсера моих знаний хватает. Я ведь бывший офицер СИБ. И моя работа мне нравилась. К сожалению, после двадцати лет службы в СИБ мне пришлось уйти. Нет, ничего противозаконного — просто не поладил с начальством. Хорошо, что капитан меня взял к себе. Мы с ним раньше служили вместе, на одном корабле. А вообще-то бывших сибовцев наёмники берут неохотно. Вот тогда мне и пришлось стать медиком. Иметь офицера СБ на таком небольшом корабле избыточно. Я мог бы выучиться на инженера, но возиться с железками мне нравится ещё меньше, чем лечить людей. Но теперь у нас уже три корабля, и я могу работать и по своей основной специальности.