Ольга Хожевец - Псих. Разбег

С другой стороны, о бифлаях Кот может и сам заговорить. Пусть наглость, но он все равно вне подозрений, его позиция непробиваема. И на меня тут уже не кивнёшь: меня-то как раз повязали, причём я своё дело сделал, отвлёк погоню, а они ушли с деньгами. Так что если Коту кто-то мешает в группе... Например, Каланча, который в последнее время стал трудноуправляем, и который имел видимый мотив... Я ведь сам сначала на него грешил...

Буйное у меня, однако, воображение.

Нет, я-таки зарвался. Это невозможно, потому что даже ради далеко идущих целей никто бы не позволил Коту спереть миллион.

Стоп.

Во-первых. Почему речь идёт о миллионе? Мне ведь так и не сказали точно, сколько там было денег. "В особо крупном размере" - формулировочка обтекаемая. Размер-то, он у каждого свой.

Во-вторых. Сколько бы их ни было, взяли всего лишь часть суточной выручки частного казино. Которое от этого особо не обеднеет. Опять же, кто во власти "крышует" это казино, мне неизвестно; возможно, там ещё и какие-нибудь политические интересы замешались.

В-третьих. Такое дело - тот самый рычаг, который сможет продвинуть банду на новый уровень влияния, а Кота - поближе к командирскому креслу, пожалуй, даже сразу в мастера.

И в-четвертых. Преступник-то пойман. Для общественности козел отпущения имеется: вот он я.

Возникла злая мысль - если всё так, как я думаю, значит, полиция знает все в деталях и подробностях, зачем же они тогда меня прессинговали? Просто из любви к искусству?

Или как раз чтобы я даже подумать не смог, что они что-то знают?

Для этого надо было так усердствовать?

Они ведь чуть не сломали меня - теперь я уже был способен себе в этом признаться.

Данил, не страдай манией величия. Это для себя ты - "Я" с большой буквы. Для них ты - рядовой бандит, и это твоё "Я" ничего не стоит, даже сожалений мимоходом. Может быть, бандиту с их точки зрения лучше никакого "Я" не иметь. Может, они вообще не задавались этим вопросом. Может, посчитали, что в конспирации лучше перебдеть, чем недобдеть, а может, у них просто было плохое настроение.

И все равно я мучился глупой детской обидой, пока не утешил себя тем, что легавые вряд ли знали много. Наверняка такое внедрение - если это всё же не мой горячечный бред - проводит не полиция, а спецура покруче. Легавым, конечно, дали какие-то наводки и кое-что обо мне, как о главном действующем лице - но и только. Ведь даже поймали меня вояки, не полиция. Тогда получается, что полицию тоже кинули. Указали - знай своё место. Есть от чего легавым взбелениться.

И это вояки, не полиция упустили парней с деньгами, хотя легко могли взять.

У каждой службы - свои интересы.

Досадно только, что меня опять подарили, как утешительный приз.

Холодно-то как. Наверное, и впрямь снова регулятор вывернули.

Холодно.

***

Когда легавые пугали меня тюрьмой, они грозили среди прочего ещё и тем, что хозяева казино этого дела так просто не оставят, что в Тихушке им до меня добраться трудно, а вот в тюрягу засыл сделать - проще простого, так что там уж меня раскрутят по полной программе. Этим страшилкам сбыться оказалось не суждено - потому, что мне присудили рудники на Сомме.

Прокурор просил для меня пятнадцать лет. Адвокат неубедительно врал что-то про тяжёлое детство и неблагополучные социальные условия. Сошлись на десяти годах строгого режима, а потом сочли целесообразным заменить их пятью годами рудников.

Кое-что о Соммийских рудниках я слыхал. Даже официально год там (стандартный год, не местный) приравнивается к двум строгого режима на нормальной планете, а правосудие наше подарки просто так не раздаёт.

И все же пять лет - это не десять. Это всего лишь пять лет.

Так я себе сказал.

Следователь, правда, сказал иначе. Тот самый, высокий с лошадиным лицом, запомнившийся мне больнее остальных; он подошёл уже после оглашения приговора, окинул меня взглядом сверху донизу, а отворачиваясь, напоследок уронил искривившимся уголком рта: "Оттуда тебе не вернуться, парень". И удалился, всем своим видом выражая сознание исполненного долга.

Ну, это мы посмотрим.

На суде я узнал, что общая сумма похищенного составила восемьсот с чем-то там тысяч кредов, из них триста с небольшим тысяч удалось вернуть благодаря оперативным действиям полиции при задержании (надо полагать, собрать среди обломков сбитого флайкара).

Значит, ребята упёрли примерно пол-лимона. Неплохо. Не так феерически, как казалось, но очень неплохо. Моей доли мне бы на всё хватило - и на надёжные документы, и на билет на межзвёздник. Осталось бы ещё и маме отослать.

Ладно, что уж теперь считать.

Ожидать прибытия тюремного транспорта я должен был в Тихушке; мне сообщили, что он появится на нашей орбите примерно через три недели. В течение десяти дней после суда я имел право подать апелляцию, однако чтобы её приняли к рассмотрению, нужно было найти какие-то веские новые основания... Я не стал слишком вникать в эти юридические закавыки.

Я даже улыбнулся при мысли, что отправлюсь на Сомму, в другую систему. Правда, это была грустная улыбка.

Вот, значит, как я окажусь впервые в жизни на межзвёзднике.

Ночь после суда я спал, как убитый. Даже такая определённость оказалась лучше, чем выматывающее душу ожидание.

***

А на следующий день я вдруг снова стал Данилом Джалисом.

Произошло это без всяких опознаний и прочей дребедени, просто и буднично. Вскоре после обеда меня выдернули из камеры - ничего не объясняя - привели в кабинет, где находились мой адвокат, парочка следователей и какой-то судейский чиновник, а на столе были разложены мои собственные документы: паспорт, аттестат, метрика...

- Приятно познакомиться, Данил Джалис, - буркнул один из следователей и кивнул адвокату:

- Объясните ему.

Адвокат явно чувствовал себя неловко.

- Видите ли, Данил, - начал он многозначительно, но поперхнулся, закашлялся, приложил к губам платок.

Так и не отнимая платка, начал снова:

- Видите ли, идентификация личности после суда безусловно является основанием для апелляции.

Платок исчез в нагрудном кармане, голос адвоката обрёл наконец толику уверенности.

- Все, что нам с вами нужно сейчас решить - будет ли это для вас выгодно. Моя защита, если вы помните, строилась на том факте, что вы - выходец из неблагополучной социальной среды, так сказать, жертва изъянов самого общества...

Вот это завернул.

- Теперь представьте, что на новом слушании дела прозвучит, что вы выросли во вполне обеспеченной и благоустроенной семье, сын служащей высокого ранга, окончили школу, имели все возможности достойно продолжить свой жизненный путь...

Однако, на суде он не был так красноречив.

- Рассудите сами, как все это будет выглядеть, Данил. Пойдёт ли вам на пользу такая апелляция? Допустим даже, ваша мать сможет позволить себе платного адвоката...