Юрий Молчан - Вий. Рассказы о вирт-реальности

Мелькнули уже знакомые лица Терминатора и Танцора, парни возвышались над ним, точно живые горы. В следующую минуту, что казалась ему бесконечностью, Хома чувствовал только боль — носки туфель врезались ему в живот, в поясницу, били в лицо. Во рту был солоно от разбитых губ и кровоточащего, прикушенного языка.

Выместив злость и проведя «воспитательную работу», Терминатор и Танцор запихнули Хомского на заднее сидение «форда» и повезли обратно к офисному зданию.

Роман не помнил, как его тащили по коридорам, поднимали на лифте. В памяти осталось только падение на кушетку. Потом он провалился в темноту.

Проснулся он от боли в каждой клеточке тела, разбитые губы и нос саднило. Хома чувствовал, что его пропустили через мясорубку.

Голова буквально разламывается на куски. Коснувшись лица, он нащупал вместо губ что-то похожее на оладьи, покрытые застывшей коркой крови.

Вместе с болью Роман ощутил зверский голод. А это, как говорил отец, хорошо. Мертвые есть не хотят.

Он тяжело сел на кушетке, взгляд уперся в стоявший на столике поднос, на котором — курица-гриль, салат и что-то черное в чашке. Остывший кофе, определил Хома по едва заметному запаху. Рядом с чашкой граненый стакан с темно-янтарной жидкостью.

— Наркомовские сто грамм перед боем, — пробормотал он и принялся за еду.

Остыл не только кофе, курица тоже была еле теплой. Однако Хома ел с возрастающим аппетитом.

За единственным в этой маленькой комнате забранным снаружи решеткой окном небо наливалось густой ночной синевой, в нем гасла последняя полоса дневного света.

Едва Хомский вытер пальцы рулоном туалетной бумаги, как за ним пришли.

Прошлой ночью Хому защищало силовое поле, но теперь — генератор отобрали. Хомский отчетливо понимал, что ему конец.

Сашка-Терминатор и Танцор-Андрей молча отвели Хомского на шестой этаж. Дойдя до массивной двери в лабораторию, его втолкнули внутрь.

— Дайте хоть сигарету, — попросил он, глядя на охранников. Будучи после виски в дурном предчувствии того, что с ним, возможно, сегодня произойдет, после долгого воздержания пробудилось желание покурить.

Охранники переглянулись. Танцор вынул из кармана сигарету, протянул вместе с сиреневой зажигалкой. Роман прикурил и вернул Танцору. Тот смотрел на программера со странным выражением в глазах. Так обычно смотрят на смертников и размышляют, а не отправят ли следом в расход и тебя самого. За то, что слишком много знаешь.

Оставшись один, слушая, как утихает стук от закрывшейся двери, Хома направился к своему столу. Беспорядок так и остался, как Роман оставил его, когда его под руки уводили с утра, полуживого от шока.

Валяется чайник, в свете ламп блестит лужа воды, разлитый кофе с треснувшей чашкой рядом. Никому теперь ненужный ноутбук для работы с квантовым процессором в голове лежавшей в капсуле девушки.

Хома посмотрел на стоявшую на столе поодаль «капсулу-гроб», в котором лежит тело.

Но Роман теперь знал — вместо Марии Верворвцевой там андроид, управляемый на расстоянии.

Он посмотрел на лежащий у его ног, вырванный в прошлый раз из стены чудовищной силой робота электрический кабель.

Погрузив кончики пальцев в разлитый на полу кофе, Хома осторожно брызнул им на оголенные провода. На конце кабеля с шипением вспыхнули и погасли голубые искры.

Роман вытащил из кармана провод и экспериментальный образец уплотнителя частиц, который нашел в ящике стола в лаборатории на подземном этаже. Уплотнитель выглядел как «хомут» для шланга и заканчивался подсоединенным к проводу переходником.

Хома аккуратно, чтобы не коротнуло, надел уплотнитель на конец находящегося под напряжением кабеля, предварительно проложив провод вокруг себя так, чтобы получился круг. Щелкнул установленным на приборе переключателем.

Вокруг Романа тускло, с потрескиванием вспыхнуло электрическое поле, благодаря уплотнителю частиц преобразованное в силовое. Хома посмотрел скептически. Выглядит слабее того, что защищало его прошлой ночью, но других вариантов нет.

В расположенном на стене «окне», за которым пустой кабинет, где Роман впервые встретился с Верворвцевым, отразился уходящий к потолку зелено-фиолетовый энергетический столб.

В ту же секунду раздался тихий звук поднимающейся крышки капсулы-«гроба». Роман смотрел, как андроид в облике Марии Верворвцевой сел, глядя на него холодным взглядом.

Хомский помнил, как прошлой ночью на ноге «девушки» оплавился большой палец.

— Тебе конец, программист, — произнес из динамиков молодой, с хрипотцой женский голос. Так Роман впервые услышал настоящий голос Марии Верворвцевой.

Дно «гроба» снаружи осветилось фиолетовым сиянием. Он хмуро смотрел, как капсула, движимая созданной в этой лаборатории энергией будущего, поднимается над столом.

Сидя в кабинете отца, Мария смотрела на монитор лежавшего перед ней макбука. Половину экрана занимают окошки расположенных в экспериментальном зале видеокамер.

Ушибы и синяки на ее красивом строгом лице почти зажили после того, как девушку каждый день на несколько часов клали в специальный, внешне напоминающий солярий, аппарат, ускоряющий регенерацию организма.

Когда Марию привезли два дня назад, от нанесенных Хомой травм она едва не отправилась к предкам. Но теперь чувствует себя прекрасно, и разве что ссадины на лице и теле под сиреневой блузкой и черными брюками, в которые сейчас одета, напоминают о том, что ее били обрезком трубы.

Как же она недооценила этого парня, когда пыталась поставить над ним эксперимент в полевых условиях. Отец предупреждал этого не делать.

«Отправляйся на улицы, ищи искалеченных, хромых, слепых и бездомных, — говорил он наставительно. — Будущее человечества начнется с них. Много званых, но мало избранных. Обычных, благополучных членов общества не трогай, это может иметь негативные последствия».

Но за все время проведения экспериментов Мария все равно сумела доставить в лабораторию двоих «нормальных» людей, велев сопровождавшим ее головорезам, бывшим контрактникам и работникам милиции, тащить их в фургон, а потом привозила в научный комплекс отца.

Им мозг вживляли квантовые процессоры, переводили сознание в цифровой формат и смотрели, как будет действовать человек в новом качестве. Они творили первых людей будущего, «сверхлюдей», которым не будет страшна внезапная смерть, ибо дома на цифровом носителе или даже просто в кармане будет храниться одна или несколько копий оцифрованной «души». Стоит только перенести ее в мозг, и ты снова — в игре.

Но пока что эксперимент желаемых результатов не приносил. Подопытные с вживленным в мозг процессором превращались в «овощи», их приходилось усыплять, как собак, а трупы сжигать.