Марина Дяченко - Фэнтези или научная фантастика? (сборник)
- Название:Фэнтези или научная фантастика? (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марина Дяченко - Фэнтези или научная фантастика? (сборник) краткое содержание
Недавно, анализируя наш новый роман «Варан», критик Александр Ройфе писал в «Книжном обозрении»: «Как известно, у киевских писателей Марины и Сергея Дяченко два лица. Причем не только в физическом смысле, но и в творческом. Одна ипостась писательского дуэта – это фэнтези, литература «меча и магии». С нее они начинали (романом «Привратник»), в ней достигли изрядных вершин («Скрут», «Ведьмин век»). Другая ипостась – социальная фантастика в духе Стругацких. И в этом направлении Марине и Сергею удалось добиться многого – достаточно вспомнить такие их произведения, как «Пандем» и «Армагед-дом». Принципиальная разница, однако, состоит в том, что «дорогой Стругацких» (с той или иной степенью успешности) идет немало сочинителей, а вот место Дяченко в отечественной фэнтези, без преувеличения, уникально. И новый их фэнтезийный роман «Варан» свидетельствует о том вполне явственно. Первое, на что обращаешь внимание при чтении этого романа, – необычайная яркость «картинки». Ярки персонажи, у каждого из которых – свой облик, своя судьба и свой голос. Ярки и красочны пейзажи, запоминающиеся сразу и надолго. Словом, такое ощущение, будто Марина и Сергей рисуют свои масштабные полотна акриловыми красками, тогда как большинство их коллег по цеху едва справляются с десятком цветных карандашей. Однако еще приятнее, что в красивую форму заключено глубокое содержание».
Другой критик, М. Галина, высоко оценив перед этим тот же «Пандем», замечает: «Марина и Сергей Дяченко за последние несколько лет продемонстрировали читателю такую концептуальную мощь и жесткость, что богатейший по фактуре, красочный фэнтезийный «Варан», сделавший бы честь любому отечественному фантасту, работающему в «мягком» жанре, воспринимается, как передышка, перевал между вершинами, разговор у огня».
Так оно и идет – одни критики, читатели просят нас писать только фэнтези, другие же призывают забыть об этом и идти тропой «реалистической фантастики».
Сами мы не делим фантастику на «научную» и «волшебную», более того – мы вообще не разделяем литературу на фантастическую и реалистическую (лишь на хорошую и плохую). Предлагаем читателям сборник, где, с одной стороны, собраны вещи фэнтезийной направленности, а с другой – «реалистической». Мы понимаем очевидную условность такого деления. И все же каждый читатель сможет сам стать арбитром в великой битве «фэнтези против научной фантастики», полем которой является наша малая проза. А мы были бы рады познакомиться с вашими мнениями и пожеланиями.
В сборник вошли:
Со стороны «фэнтези»:
«Бастард», повесть (1996)
«Мизеракль», повесть (2003)
«Горелая башня», повесть (1998) («Интерпресскон»-99)
«Волосы», рассказ (2001)
Со стороны «научной» или «реалистической» фантастики:
«Волчья сыть», повесть (2000)
«Зоопарк», повесть (2003) («Сигма-Ф»-04)
«Корни камня», повесть (1999)
«Тина-делла», рассказ (2003)
Фэнтези или научная фантастика? (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Она вовсе не была деликатна. Ей и в голову не приходило притвориться чуть менее проницательной; наоборот, ей, кажется, доставляло удовольствие ставить меня в неловкое положение.
Она заметила, что я брезгую обществом ее няни, и использовала это новое знание с тем же энтузиазмом, с каким мальчишка пользуется девичьей боязнью мышей. К счастью, у постоялки хватало такта избегать встреч со мной, и Делле не удалось подсунуть живой морщинистый мешок ко мне в постель, как она одно время собиралась.
Она была ребячлива. Она была излишне эмоциональна, и, что самое страшное – она была чудовищно упряма. Всякая попытка «переупрямить» ее провоцировала ни много ни мало, но настоящую вспышку ярости. В один из первых же уроков я попытался настоять на своем, обучая держать кисть правильно, а не так, как она привыкла; результатом моей настойчивости – почти шутливой мягкой настойчивости – оказались истерика и сорванный урок. Тина-Делла сверкала мокрыми глазами и пела – стонала – непонятные мне угрозы и жалобы; я готов был идти к хозяину и отказываться от договора. К счастью, тот бродил по дальним границам своих владений и, как нередко бывало, отключил связь.
Вечером я сказал Нелли, что болен и не в состоянии спуститься в столовую, и попросил принести мне ужин наверх. Нелли подчинилось без единого вопроса.
Спустя полчаса в дверь постучали; я думал, что это Нелли пришло утилизировать посуду, и разрешил войти.
Это была не Нелли. В приоткрывшихся дверях стояла, втянув голову в плечи, несчастная тина-Делла.
Каждое утро я делал над собой усилие, вылезая из теплой постели навстречу космическому холоду этого дома.
На пластиковом коврике у кровати лежал иней.
В моей комнате был один неисправный фильтр; обнаружив его, бегущий по потолку робот-техник всякий раз издавал резкий тревожный звук, иногда будивший меня по ночам. Утром в дальнем углу с потолка свисали белесые сталактиты известковых отложений; каждый день Нелли «сбривало» их при помощи вакуумной установки, но они появлялись опять.
– Нелли, почему нельзя заменить фильтр?
– Он работает, тан-Лоуренс.
– Ваш паук меня будит.
– Я отключу ему аудиосигнал.
В девять полагалось спускаться к завтраку. По утрам тан-Глостер редко трапезничал с нами – обычно он отправлялся на прогулку еще затемно; тем не менее завтрак начинался всегда в одно и то же время.
Я научился распознавать приветствие, произносимое тина-Деллой на языке постояльцев, вернее, я научился отличать это приветствие от всех других звучащих фраз; однажды я попытался воспроизвести – пропеть – его, но тина-Делла так смеялась, что я не решился повторить свой опыт.
После завтрака тина-Делла поступала в мое распоряжение – я учил ее пользоваться профессиональным этюдником и многофункциональной кистью. Мы рисовали натюрморты до полудня (местные сутки содержали двадцать три стандартных часа), после этого пили чай, и тина-Делла отправлялась на уроки к постоялке.
Со временем у меня вошло в привычку присутствовать на этих уроках – хоть полчаса, хоть час. Я садился в третье кресло у обогревателя и слушал, как они говорят.
Звуки, издаваемые тина-Деллой, с натяжкой можно было еще принять за странную песню. Постоялка генерировала звуковые колебания всей поверхностью морщинистого тела; в ее распоряжении был диапазон от неслышно-высоких до неслышно-низких, пугающе-глубоких частот, а тембральная окраска менялась так неожиданно, что заскучать, слушая ее, не представлялось возможным.
Иногда я засыпал в кресле, слушая, как постоялка рассказывает о чем-то тина-Делле.
В тех снах я летал.
В тот день я решил развлечь мою ученицу. Тем более, что рисование кубов, шаров и чашек ей явным образом надоело.
Я попросил найти для меня цветок. Она обшарила весь дом и в конце концов принесла древнюю самоделку из проволоки и асбестовых лоскутков. Такие «цветы», помнится, мастерил в детском модуле мой сын…
Итак, я поставил перед собой конструкцию из нескольких переплетенных «стеблей» с безвольно свисающими «лепестками»; я отключил все функции этюдника и на глаз, как первобытный рисовальщик, изобразил на экране букет осенних астр.
Цветы стояли, освещенные солнцем, в движении световых пятен, в полутенях и бликах, теплые и влажные; я сам не ожидал подобной удачи, а Делла – та протянула руку, будто желая проникнуть за поверхность экрана и коснуться зеленых стеблей.
– Это астры, – сказал я и задержал дыхание, потому что в фильтрованном воздухе Медной Аллеи мне померещился тонкий, терпкий, осенний запах.
Тина-Делла перевела взгляд на алюминиево-асбестовую конструкцию на столе. Снова посмотрела на мой рисунок; потом взглянула мне в глаза.
– Кажется, вы все-таки нашли общий язык, – сказал тан-Глостер вечером того же дня.
Я давно заметил, что линза-диагностер была для него только прикрытием: его ненормальная проницательность имела другую природу.
Вечером он предложил мне выкурить сигару перед обогревателем в его кабинете; я согласился. Я уже очень давно не курил – в моем распоряжении не было достаточно воздуха.
Это был замечательный длинный час. Мы сидели, вытянув ноги, наслаждаясь каждой секундой жизни, каждым дымным колечком; только когда последняя крупица табака превратилась в пепел, когда отключился аварийный вентилятор – только тогда я решился задать свой вопрос:
– Прошу прощения, тан-Глостер. Неужели не существует механизма… способа… перевести? Я имею в виду частотную речь?
Тан-Глостер улыбнулся:
– Почему же… Кое-какие устойчивые сочетания поддаются переводу. Но как правило, милейший тан-Лоуренс, постояльцы оперируют понятиями, которым нет аналога в человеческом мышлении. У вас попросту не хватит слов.
– Мой музыкальный слух…
– Бросьте, при чем тут слух. Не просто различать четверть тона – но иначе думать… Вы, конечно, понимаете, насколько образ мышления зависит от языка? Вот наша девочка и мыслит категориями, которые вы можете в лучшем случае ощутить.
– Почему вы хотите, чтобы тина-Делла была более постоялкой, нежели человеком? – спросил я тихо.
– Ах, любезный тан-Лоуренс, – тан-Глостер махнул рукой. – Она человек. И я человек – а я ведь такой же, как она. Именно потому, что меня воспитала постоялка, я не мог не сделать то же самое для Деллы… хоть она и не дочь мне.
Еле слышно шелестел воздух в трубах. Экран обогревателя то угасал, то снова разгорался; из угла его в угол бродили тени.
– Я почти ничего не знаю о постояльцах, – сказал я.
Тан-Глостер пожал плечами:
– Отделить легенду от истории и правду от вымысла – невозможно, да и не надо. Знаете, как называются камушки на нашей планете, те, которые так смешно тянутся вдоль силовых линий? «Черепки постояльцев»… Вообразите – разбитые глиняные кувшины, покрывшие черепками целую планету. Это не имеет отношения к истории – это выдумка, образ… Раса, чье достояние – черепки… И еще способность мыслить. И частотная речь, закрепляющая эту способность… А откуда взялись постояльцы, и почему они не имеют материальной культуры, и почему они платят такой преданностью просто за возможность жить, мыслить и говорить, учить человеческих детей… Нет, я понимаю, любопытство – это святое. Хотите – попытайтесь поговорить с нашей няней, она поймет вас. Вы ее – нет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: