Лоис Буджолд - Ученик воина

Сидящий рядом Осон подавился хохотом. – Ах ты маленький ублюдок, ну и хитер! Да, да!! – Он заколотил по полу ногами (поскольку руками по столу не мог), завертелся в кресле. И вызвав данные следующего солдата, принялся медленно выстукивать что-то на клавиатуре едва шевелящимися кончиками пальцев.

– Помните, – предостерег его Майлз, – тонко.

Все еще хихикающий Осон пробормотал: – Хорошо. – Он склонился над панелью управления. Так, так… И, ухмыляясь, выпрямился. – Теперь каждая третья идущая на сервомеханизмы команда будет выполняться с полусекундной задержкой, а оружие – стрелять на десять градусов правее точки прицела.

– Отлично! – одобрил Майлз. – А остальных лучше бы оставить до того момент, когда наши окажутся в критическом положении, а не жадничать, пытаясь получить в руки все сразу.

– Верно.

Корабль подошел ближе. Солдаты противника приготовились хлынуть на борт по стандартным гибким переходным трубам.

Внезапно штурмовые группы Торна вырвались со стороны шлюзов самого причала. На оболочке станции мгновенно сработали магнитные мины, рассыпавшись дождем огненных искр и проделав в ней зияющие дыры. Наемники Торна перекрыли эту брешь и хлынули внутрь. Радиомолчание вражеских отрядов взорвалось потрясенным хаосом.

Майлз снова принялся за телеметрию на своем экране. Вражеский офицер обернулась, чтобы оглядеть своих солдат и отдать приказ взводу, – и Майлз тут же заклинил ее шлем (а тем самым и голову оссеровки) в позиции максимального разворота. Он выбрал еще одного солдата, в том коридоре, куда его собственные войска еще не добрались, и включил встроенный в его скафандр тяжелый плазмотрон на полную мощность. Из руки солдата вырвался неистовый огонь, заставив того от неожиданности инстинктивно отшатнуться, поливая выстрелами пол, стены и собственных товарищей.

Майлз задержал взгляд на телеметрии, идущей от шлема Елены. На ее видео на большой скорости пролетали мимо стены коридора. Картинка безумно завертелась – Елена затормозила, использовав реактивные двигатели своего скафандра. В стыковочном узле искусственная гравитация теперь явно отключилась. Лязгнул, закрываясь, автоматический воздушный замок, перекрывая коридор. Елена остановила свое вращение, прицелилась и выжгла плазмотроном дыру в переборке. Она ринулась в образовавшееся отверстие, и в ту же секунду вражеский солдат с противоположной стороны сделал то же самое. Они столкнулись, сцепившись в борцовском захвате, сервомеханизмы обоих скафандров взвыли от перегрузок.

Майлз лихорадочно принялся искать данные противника Елены среди десятка прочих, но это был пеллианин. К его костюму у Майлза доступа не было. Удары сердца отдавались у него в ушах… Но на экране схватка Елены с пеллианином была видна еще с одной точки зрения; Майлз испытал головокружительное ощущение нахождения в двух местах одновременно, словно его дух покинул тело, а затем осознал, что видит их через видеоканал скафандра еще одного оссеровца. Тот поднимал оружие, готовясь выстрелить… он не промахнется…

Майлз вызвал аптечку его скафандра и впрыснул в вены солдата все имевшиеся там препараты одновременно. Аудиоканал передал судорожный вздох, показатели сердцебиения безумно задергались, потом отметили мерцательную аритмию. Еще одна фигура – Баз? – в доспехах «Ариэля» ворвалась сквозь брешь в герметичной перегородке, стреляя на лету. Оссеровца окутала плазма, и передача его данных оборвалась.

– Сукин сын! – внезапно взвыл над ухом Майлза Осон. – Этот-то из какой чертовой дыры вылез?

Сперва Майлз подумал, что сказанное относится к той самой фигуре в доспехах, потом проследил за направлением взгляда Осона, уставившегося на другой экран, показывающий пространство перед стыковочным узлом.

На экране росло изображение приближающегося сзади большого боевого корабля Оссера.

Майлз чертыхнулся от такого крушения своих надежд. Ну, конечно! Из полной обратной связи в доспехах оссеровцев логически вытекает, что поблизости есть и оссеровский контрольный пульт. Он должен был догадаться об этом моментально. Каким болваном он был, посчитав, что врагами управляют откуда-то изнутри стыковочного узла. От досады Майлз заскрежетал зубами. Он обо всем забыл, когда им овладело возбуждение штурма и его собственный страх за Елену; а ведь первый принцип командования большим соединением – не дать себе запутаться в мелких подробностях. И не утешало, что Осон, похоже, тоже об этом забыл.

Связист спешно оставил игру под названием «Выведи из строя скафандр противника» и вернулся к своим штатным обязанностям. – Приказывают сдаваться, сэр, – доложил он.

Майлз облизал пересохшие губы и откашлялся. – Э-э… и что вы предлагаете, стажер Осон?

Взгляд, каким одарил его Осон, был равносилен непристойному ругательству. – Это же этот сноб Танг. Он с самой Земли и ни за что не даст тебе об этом забыть. Он вчетверо превосходит нас по защите и огневой мощи, втрое – по ускорению, которое может развивать, втрое же – по живой силе, да еще имеет тридцатилетний опыт. Полагаю, у вас нет желания обдумать процедуру сдачи?

– Вы правы, – произнес Майлз после секундной паузы, – такого желания у меня нет.

А штурм стыковочного узла был близок к завершению. Торн и компания уже направлялись в примыкающие помещения, чтобы очистить их от противника. Победа, так стремительно поглощенная поражением? Невыносимо. Майлз тщетно пытался нащупать лучшую идею в бездонной яме своего вдохновения.

– Это не очень-то изящно, – произнес он наконец, – но мы сейчас на такой невероятно малой дистанции, что, по крайней мере, можно… мы могли бы попробовать пойти на таран.

«Мой корабль…» – беззвучно произнесли губы Осона. Тут к нему вернулся голос. – Мой корабль?! Тончайшей технологией, какую только продает Иллирика, вы хотите воспользоваться для какого-то чертова средневекового таранного удара? А почему бы нам тогда не вскипятить масла и не вылить на них? Или не швырнуть пару-тройку булыжников?! – Голос Осона поднялся на целую октаву – и надломился.

– Ручаюсь, они этого не ожидают, – предложил свое соображение несколько подавленный этим Майлз.

– Да я задушу тебя голыми руками!… – Осон попытался поднять эти самые руки и обнаружил, что их подвижность весьма ограничена.

– Эй, сержант, – окликнул Майлз, отступая перед задыхающимся капитаном наемников.

Ботари привстал со своего сидения. Он смерил Осона холодным взглядом сощуренных глаз, словно патологоанатом, примеряющий, где бы ему сделать первый надрез.

– Надо хотя бы попробовать, – убеждал Майлз.

– Только не мои кораблем, ты, маленький… – речь Осона была бессвязна, зато говорил «язык тела». Он уже перенес вес тела на одну ступню, чтобы освободить другую ногу для удара карате.