Лоис Буджолд - Ученик воина

– Я знаю людей, которые вот так играют в шахматы. Они не способны просчитать ходы вплоть до мата и потому тратят время, пытаясь очистить доску от легких фигур. В конечном итоге игра упрощается до такого уровня, который они могут понять, и они счастливы. А идеальная война – это мат в два хода.

Он умолк, поставив локти на стол и положив подбородок на руки. После короткого молчания ожидание сменилось разочарованием, и кшатрианин возобновил свои нападки на цетагандийца, да и остальные принялись бесконечно пережевывать каждый свое. Голоса их сливались в сознании Майлза. Генерал Халифи сделал движение, чтобы подняться из-за стола.

Лицо Майлза было скрыто ладонями, и никто не заметил, как у него сперва отвисла челюсть, а потом расширились и тут же сузились в щелочки глаза. «Сукин ты сын! – прошептал он. – Не так все и безнадежно.»

Он выпрямился. – Пришло ли кому-нибудь из вас в голову, что мы беремся за эту проблему не с той стороны?

Его слова потонули в общем гаме. Одна лишь Елена, сидевшая в противоположном углу, увидела его лицо. Ее собственное лицо повернулось к нему, как подсолнух поворачивается навстречу солнцу. «Майлз…» – беззвучно шевельнулись ее губы.

Не в позорное бегство во тьму, а в монумент победителю – вот во что я превращу эту войну. Да…

Майлз вытащил из ножен дедовский кинжал и вращательным движением запустил его в воздух. Упав, тот вонзился в самый центр стола, дрожа со звенящим звуком. Майлз забрался на стол и зашагал к кинжалу.

Тишина была внезапной и полной, разве что Осон, прямо перед носом которого приземлился кинжал, пробормотал: «Я и не думал, что на этом пластике остаются царапины…»

Майлз выдернул кинжал, снова вложил его в ножны и принялся вышагивать по столу взад и вперед. В последнее время его ножные стержни-накладки стали назойливо пощелкивать, и он все собирался отдать их Базу исправить; нынешнюю тишину нарушал только этот звук. Приковывает внимание, как и шепот. Отлично. Неважно, что: щелчки или удары дубинкой по головам, – главное, чтобы сработало. Теперь ему нужно их внимание.

– Кажется, джентльмены, леди и… прочие, от вас ускользнул тот факт, что дендарийцам поставлена задача не физически уничтожить оссеровцев, а лишь ликвидировать их в локальном пространстве как военную силу. Нет нужды напрямую атаковать их войска.

Запрокинутые лица поворачивались вслед за ним, словно железные опилки, притягиваемые магнитом. Генерал Халифи откинулся в кресле. Лица База и Арди озарились надеждой.

– Я хочу привлечь ваше внимание к слабому звену в стягивающей нас цепи: к взаимоотношениям между оссеровцами и их работодателями, пеллианами. Вот куда нам нужно приложить усилие нашего рычага. Дети мои, – он остановился, уставившись мимо заводских построек в глубины космоса, словно пророк, захваченный видением, – мы собираемся нанести удар по их жалованию.

Сначала – белье: мягкое, облегающее, впитывающее влагу. Затем разъемы отводных трубок. Потом – ботинки, чьи пьезоэлектрические прокладки заботливо подстраиваются под точки максимального напряжения – носки, пятки, подушечки пальцев. Баз сделал прекрасную работу, подгоняя космическую броню ему по размеру. Наголенники облегали кривые ноги Майлза, словно вторая кожа. Лучше, чем кожа, – как внешний скелет; наконец-то его ломкие кости благодаря технике такие же, как у всех остальных.

Хотелось бы, чтобы Баз был в это мгновение с ним, – он испытал бы гордость за свою ювелирную работу. Хотя Арди старался изо всех сил, помогая Майлзу забраться в скафандр. Но еще более страстно Майлзу хотелось сейчас самому оказаться на месте База.

Фелицианская разведка докладывала, что дома у пеллиан обстановка по-прежнему спокойная. Баз вместе с тщательно отобранной командой технических специалистов, среди которых особая роль отводилась Элене Висконти, должен был уже пересечь границу планеты и двигаться к той точке, где будет нанесен удар. Убийственный удар, важнейший в стратегии Майлза. Ключевой камень в здании его честолюбивых планов. Его чуть инфаркт не хватил оттого, что он посылал их одних, но это диктовал здравый смысл. Налету коммандос (если их можно было так назвать) – искусному, специализированному, невидимому – не пошло бы на пользу наличие такой столь сильно бросающейся в глаза и столь мало разбирающейся в технике обузы, как он. Он больше пригодится здесь – вместе с остальной пехотой.

Он окинул взглядом оружейную комнату флагмана. Атмосфера здесь напоминала одновременно о раздевалке, стыковочном отсеке и хирургической палате – нет, про хирургию он попытался не думать. Его желудок содрогнулся в приступе боли. Не сейчас, сказал он ему. Позже. Будь умницей, и обещаю, что попозже доставлю тебя к медтехникам.

Вся остальная группа нападения вооружалась и облачалась в броню точно так же, как и он. Техники проверяли системы; бесшумными волнами вспыхивали разноцветные огоньки и раздавались тихие звуки зуммера; слышался негромкий гул серьезных, внимательных, сосредоточенных голосов – словно в древней церкви перед самым началом службы. Все шло хорошо. Он поймал взгляд Елены, стоящей за два человека от него, и ободряюще улыбнулся, словно это он, а не она, был здесь ветераном. Она не улыбнулась в ответ.

Пока техники занимались своим делом, он еще раз обдумал собственную стратегию. Выплаты оссеровцам подразделялись на две части. Первая представляла собой электронные перечисления из государственных фондов на оссеровский счет в пеллианской столице, с которого флот оплачивал снабжение у местных поставщиков. Насчет них у Майлза был особый план. Вторая часть состояла из различных галактических валют, преимущественно бетанских долларов. Эта прибыль в виде наличных делилась между оссеровскими капитанами-владельцами, которые вывозили эти деньги за пределы локального пространства Тау Верде и использовали на различные собственные цели, когда их контракт наконец истекал. Эти суммы ежемесячно доставлялись на флагман Оссера, стоящий на их базе в зоне блокады. С легкой усмешкой Майлз мысленно поправил себя – «раньше ежемесячно доставлялись».

Первую выплату наличных они перехватили на полпути с убийственной легкостью. В конце концов, половину войска Майлза составляли оссеровцы, и некоторые из них сами раньше исполняли эти обязанности. Понадобилась лишь минимальная корректировка опознавательных кодов и процедур, чтобы представиться пеллианскому курьеру оссеровским кораблем-инкассатором. Они все сделали и оказались далеко вне пределов досягаемости прежде, чем появился настоящий оссеровец. Запись последующих переговоров между пеллианским и оссеровским кораблями оказалась для Майлза истинным сокровищем. Он положил ее на крышку гроба Ботари в своей каюте. «Будет и еще, сержант. Клянусь в этом!» – мысленно пообещал он.