Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания [litres]

Дело в том, что вне больничных условий, без нормальной операционной или анестезии у меня практически не было шансов успешно справиться с поперечным предлежанием. Без хирургического вмешательства у акушерки есть всего четыре варианта: дать женщине умереть после несколько дней мучительных схваток; позволить роженице умереть в результате кесарева сечения без обезболивания и обеззараживания, но, вероятно, спасти дитя; возможно, спасти мать, убив ребенка в утробе и вытащив его по частям (в записках Дэниела Роулингса было несколько страниц – с иллюстрациями! – на которых подробно описывался весь процесс), или попытаться повернуть ребенка внутри матки в положение, из которого он сможет родиться без особых трудностей.

Последний вариант выглядел самым привлекательным, но он был не менее опасным и вполне мог закончиться смертью как матери, так и ребенка.

На прошлой неделе я попыталась провести наружный поворот плода, и мне с трудом удалось перевернуть его головкой вниз, но через пару дней малыш вернулся в прежнюю позицию – видимо, ему нравилось лежать на спине. Я надеялась, что перед родами он перевернется сам, но, кто знает, возможно, и нет.

Моего опыта хватало, чтобы не путать разумную готовность ко всяческим неожиданностям и бесполезные переживания из-за того, что, возможно, и не случится, и потому я обычно могла спать по ночам, но всю последнюю неделю почти до рассвета лежала без сна, представляя, что ребенок не перевернулся в правильное положение, и мысленно пробегаясь по списку возможных вариантов в тщетном поиске какого-нибудь еще, менее мрачного.

Вот если бы у меня был эфир… Но все мои запасы сгорели вместе с домом.

Убить Лиззи, чтобы спасти новорожденного? Нет. Если дойдет до этого, то лучше убить плод в утробе и спасти Родни мать, а Джо и Кеззи – жену. Но сама мысль о том, чтобы раздробить череп здоровому, доношенному ребенку или обезглавить его петлей из тонкой проволоки…

– У тебя с утра нет аппетита, тетушка?

– Э-э… я не голодна. Спасибо, Йен.

– Что-то ты бледная, саксоночка. Ты не заболела?

– Нет!

Прежде чем они продолжили расспросы, я торопливо встала и, взяв ведро, пошла за водой к колодцу. Вовсе необязательно, чтобы кто-нибудь еще мучился из-за моих переживаний.

Возле хижины Эми развела костер под большим котлом для стирки и теперь подгоняла Эйдана и Орри, которые собирали хворост неподалеку, время от времени останавливаясь, чтобы запустить друг в друга комком грязи.

– Вам нужна вода, a bhana-mhaighstir ? [31] Хозяйка, госпожа ( гэльск. ). – спросила она, увидев в моей руке ведро. – Эйдан принесет.

– Нет, все в порядке, – заверила я. – Просто хочу подышать свежим воздухом. Утром сейчас так хорошо!

Так оно и было: немного зябко, потому что солнце висело еще довольно низко, но зато свежий воздух пьянил запахами травы, набухших смолистых почек и первых сережек на деревьях.

Я поднялась к колодцу, наполнила ведро и медленно пошла вниз по тропе, внимательно оглядываясь по сторонам, всматриваясь в окружающий меня мир. Так обычно делаешь, когда знаешь, что, возможно, очень долго не увидишь всего этого снова. Или вообще никогда не увидишь.

В Ридже все сильно поменялось с тех пор, как сюда пришло насилие вместе с разрухой войны и сгорел Большой дом. И изменится еще больше, когда мы с Джейми уедем.

Кто станет настоящим вожаком? Общину рыбаков-пресвитерианцев, которые перебрались в Америку из Терсо, фактически возглавляет Хирам Кромби, но он – суровый, лишенный чувства юмора человек, и скорее спровоцирует стычки с остальными обитателями Риджа, нежели поддержит порядок и укрепит сотрудничество.

Бобби? После основательных раздумий Джейми назначил его управляющим, поручив следить за нашей собственностью, вернее, за тем, что от нее осталось. Но, если не принимать в расчет его способности или отсутствие оных, Бобби был молод. Его, как и многих других мужчин Риджа, могло смести надвигающейся бурей. В любой день Бобби могли забрать в ополчение, правда, ему не грозило стать солдатом короля, хотя когда-то он и служил в британской армии. Семь лет назад он служил в Бостоне, где на него и его товарищей напала толпа из нескольких сотен разъяренных горожан. Спасая свою жизнь, солдаты зарядили ружья и направили их на толпу. Полетели камни, в ход пошли дубинки, в ответ раздались выстрелы – кто именно стрелял, так и не установили, а я никогда не спрашивала Бобби, – и погибли люди.

Последовал суд, Бобби помиловали, но выжгли на его щеке клеймо – букву «У», что означало «убийство». Я понятия не имела о его политических взглядах – Бобби никогда о них не говорил, но точно знала, что в британскую армию он никогда не вернется.

Я распахнула дверь в хижину, чувствуя, что немного успокоилась.

Джейми и Йен теперь спорили о том, кем будет приходиться Родни новорожденный – родным братом или сестрой, или только единоутробным.

– А как ты определишь? – сказал Йен. – Никому не известно, кто отец малыша Родни, Джо или Кеззи. То же самое и с этим ребенком. Если отец Родни Джо, а этот ребенок от Кеззи…

– Это не имеет никакого значения, – вмешалась я, переливая воду из ведра в котел. – Джо и Кеззи – идентичные близнецы, а это значит, что их… э-э… сперма тоже идентична. – Я несколько упростила, но утро было слишком раннее, чтобы вдаваться в подробности репродуктивного деления клеток или объединения фрагментов ДНК. – Если мать одна и та же – а так оно и есть – и отцы генетически одинаковые – и это тоже так, – то все рожденные дети будут родными братьями и сестрами.

– Их семя тоже одинаковое? – недоверчиво переспросил Йен. – А ты откуда знаешь? Ты что, смотрела?

Он уставился на меня с ужасом и любопытством.

– Нет, – строго ответила я. – Да мне и не нужно, я и так знаю.

– Ах да, конечно, – уважительно кивнул Йен. – Иногда я забываю, кто ты, тетушка Клэр.

Я не знала, что именно он имел в виду, но, по крайней мере, не пришлось ни уточнять, ни объяснять, что мое знание некоторых интимных деталей из жизни братьев Бердсли было академическим, а не сверхъестественным.

– Отец этого конкретного ребенка Кеззи, так ведь? – вставил Джейми, хмурясь. – Я отослал Джо прочь, и весь прошлый год Лиззи жила с Кеззи.

Йен бросил на него сочувственный взгляд.

– И ты думаешь, он ушел? Джо?

– Я его не видел, – сказал Джейми, но густые рыжие брови сошлись на переносице.

– Само собой, – согласился Йен. – Они весьма осторожны на этот счет, не хотят тебя злить. Ты никогда не увидишь больше чем одного из них… зараз, – небрежно добавил он.

Мы с Джейми уставились на него. Йен оторвал взгляд от куска бекона, который держал в руке, и поднял брови.

– Я знаю, о чем говорю, – мягко сказал он.