Рэки Кавахара - Accel World 23: Признание Черноснежки

Вытаращенные глаза Харуюки будто вновь увидели фиолетовый отблеск штрихкода и цифр на белоснежной коже.

— Семпай… семпай… — бормотал он словно в бреду, пододвигаясь к Черноснежке, но та остановила его, надавив на колено пальцами ног.

— Думаю, ты уже понял, что моя мать меня не рожала. Я появилась в искусственной матке после ЭКО. Как говорится, машинный ребёнок. Вернее, сейчас этот термин считают оскорбительным и не употребляют, но мне можно, ведь я одна из них.

Черноснежка усмехнулась, подняла руки над водой и посмотрела на свои ладони так, словно видела их в первый раз.

— Даже если я машинный ребёнок, генетически я всё равно дочь моих родителей, — продолжила она шокирующее признание. — Но ещё внутри искусственной матки на меня надели нейролинкер и с его помощью скопировали в меня душу. Думаю, тогда-то у меня и появился этот штрихкод. В общем, моя нынешняя душа никак не связана с моими родителями.

— Но… но если так… — заговорил Харуюки так тихо, что и сам едва слышал свой голос. — Кто родители твоей души? Где твои настоящие папа и мама?.. — он шумно вдохнул. — А… прости. Я совсем не хотел сказать, что твои родители ненастоящие…

— Ничего страшного, я тоже почти не ощущала родительской любви дома в Сироканэ. Конечно, я благодарна родителям за материальное благополучие, но я всегда была для них всего лишь экспериментом. Даже когда я капризничала за столом, меня ругали только потому, что всё моё меню было точно рассчитано по законам диетологии… — тихо сказала Черноснежка.

Она убрала левую ладонь обратно под воду, а правую перевернула и щёлкнула пальцами по поверхности. От ладони разошёлся круг.

— Я не знаю, откуда взялась душа, которую записали в мой мозг. Но я думаю, она принадлежала не взрослому и не ребёнку, а совсем младенцу… потому что мозг зародыша не может вместить объём информации, который хранится в душе взрослого человека.

— Душа младенца…

— У меня есть догадка, но мне нечем её подкрепить… Возможно, в меня переселили душу младенца, который погиб сразу после рождения.

— А-а… почему бы тебе не спросить об этом у своих родителей? — предложил Харуюки, но Черноснежка покачала головой.

— Скорее всего, мои родители в Сироканэ… до сих пор понятия не имеют, что я знаю эти секреты. Всё, о чём я тебе рассказала, я выяснила сама при помощи Трипл-Эс Ордера.

— Т… Трипл… что?

— Ах да, ты же ещё не знаешь. Расскажу как-нибудь в другой раз, а пока давай вернёмся к теме. Я проникла в базовую систему штаб-квартиры Камуры, чтобы скачать оттуда всю информацию об эксперименте пятнадцатилетней давности. Увы, почти все данные уже уничтожены… Я перерыла весь сервер, соединила обрывки, в общих чертах разобралась в случившемся, но до сих пор не знаю никаких деталей — ни конечную цель эксперимента, ни источник моей души. Поэтому мне остаётся только гадать. Я попыталась предъявить эти факты моей сестре, но она сказала лишь, что штрихкод пропадёт, когда я вырасту.

— Понятно… — Харуюки свесил голову.

Черноснежка постучала его по колену пальцами ноги.

— Нечего унывать. У меня ещё есть лучик надежды — маленькая, но всё-таки зацепка.

— Зацепка?

— Да. Ты ведь видел возле моего штрихкода восемь цифр?

— Да. Кажется… 20320930.

— Что они, по-твоему, означают?

Харуюки замер с раскрытым ртом. Он чуть было не ответил: «Мне-то откуда знать?», но успел заметить, что цифры очень похожи на дату. А тридцатое сентября — это…

— А… Это день твоего рождения?

— Я надеялась, что ты ответишь секунды на три быстрее, — Черноснежка состроила слегка обиженную мину, и Харуюки виновато втянул голову в плечи.

— Но как может помочь дата рождения?..

— Судя по записям, я провела в искусственной матке тринадцать месяцев, однако в моём развитии не было никаких отклонений… К тому же не совсем понятно, для чего было печатать на мне дату рождения. Ясно, что в неё заложен некий смысл. По какой-то причине меня решили достать из искусственной матки именно тридцатого сентября…

— Тридцатое сентября… Может быть, это какая-то памятная дата? — пробормотал Харуюки.

— День грецкого ореха и день журавля, — не меняясь в лице, ответила Черноснежка.

— Грецкие орехи… журавли… Что-то это всё не то.

— И я так думаю, — усмехнулась Черноснежка. — Но мне кажется… что я рано или поздно столкнусь с этой датой. Именно тогда я пойму историю души, которую в меня записали… 12 12 Справка для любителей срывать покровы: день рождения Асуны из Sword Art Online — 30 сентября 2007 года.

Черноснежка улыбнулась настолько невинно, что показалась Харуюки как никогда хрупкой и ранимой. Он сам не заметил, как осторожно убрал её ногу со своего колена и пододвинулся ещё сантиметров на двадцать.

— Семпай… — Харуюки обеими ладонями поймал её висящую в воздухе руку. — Пускай ты выросла в искусственной матке, пускай ты была экспериментом с STLT… всё это случилось до твоего рождения. С тех пор и до сегодняшнего дня ты с аппетитом ела, крепко спала, прилежно училась, выкладывалась на физкультуре, от души плакала и смеялась… и благодаря этому стала сама собой. Я, Фуко, Синомия, Акира, Таку, Тию, Нико, Пард… множество людей полюбили тебя такой, какая ты есть.

Черноснежка выслушала проникновенную речь Харуюки, чуть наклонив голову и ничего не сказала.

Её широко раскрытые чёрные глаза вдруг быстро заморгали. В уголках что-то сверкнуло — капли воды из джакузи? Капельки пота? Или же…

Харуюки не успел закончить мысль, когда Черноснежка вдруг подалась вперёд и обняла его шею свободной рукой. Она прижала его к себе настолько крепко, что Харуюки уже плохо понимал, где проходит граница между их телами.

— Спасибо… — послышался тихий голос возле уха. — Со мной всё хорошо… ведь у меня есть ты, всегда готовый поддержать в трудную минуту.

— Конечно, — только и смог, что прошептать Харуюки в ответ, но и такого короткого слова хватило, чтобы донести до Черноснежки его чувства.

Харуюки закрыл глаза. К ним уже подступила горячая влага, и он сосредоточился на том, чтобы не дать ей пролиться.

Перед тем, как зайти в ванную, Черноснежка забросила одежду и бельё Харуюки в стирально-сушильную машину. Харуюки, разумеется, всполошился, ведь это означало, что она брала в руки его трусы, однако Черноснежка ответила на это загадочной фразой: «Это чтобы в будущем проблем не было».

Они оба немного перегрелись в ванной, так что им пришлось приходить в себя с помощью холодного чая. На часах было уже пол-одиннадцатого, но Харуюки не мог соврать матери, так что пришлось и правда делать домашку, борясь с сонливостью. Черноснежка сидела рядом и давала дельные советы, так что работа шла на удивление быстро, однако без пятнадцати двенадцать он понял, что больше уже не может.