Екатерина Вильмонт - За дверью – тайна…

До чего ж надоела зима, – с тоской думал Гошка, глядя в окно, – и потом, разве это зима? Зимой весело, снег, лыжи, коньки, а это… Начало февраля, а на улице слякоть, дождь со снегом, одним словом, гадость, да и только. Скорей бы весна.

Сегодня воскресенье, казалось бы, радуйся, но радости почему-то совсем не было. Неужели это из-за Сашки Малыгиной, которая втюрилась в чужого парня?»

Тоскливые Гошкины размышления прервал телефонный звонок.

– Гошка, здорово! – услыхал он жизнерадостный голос своего закадычного друга Лехи Шмакова.

– Здорово!

– Чо делаешь?

– Ничего. А ты?

– И я ничего. Вот решил звякнуть тебе, узнать, может, есть идеи?

– Какие еще идеи?

– Как воскресеньице провести.

– У меня никаких идей, и вообще…

– Чего?

– Какие идеи могут быть в такую погоду?

– Ты чего, друг, киснешь, как капуста в бочке?

– Вот-вот, именно!

– Ладно, кончай эту дурость, предлагаю куда-нибудь смотаться…

– Согласен! Смотайся ко мне, я один.

– А мамашка и в воскресенье трудится?

– Трудится, – вздохнул Гошка, – к очередной выставке готовится.

– Иду!

Через десять минут Леха уже звонил в дверь.

– Привет, вот и я! Ну, что делать-то будем?

– Давай видак посмотрим.

– Да ну его, надоело!

– В шахматы можно сбацать…

– Да ну тебя, Гошка, тоска смертная…

– Не понимаю, чего ты хочешь, – Гошка раздраженно пожал плечами. – Но я готов выслушать твои предложения!

– Во дает! – помотал головою Леха. – В таком разе я предлагаю…

Но он так ничего и не успел предложить, потому что в двери повернулся ключ и на пороге возникла Юлия Александровна, Гошкина мама.

– Не ждали? – улыбнулась она.

– Мам, что-то случилось?

– Да, и это просто прекрасно, что Леша тут.

– Почему? – вырвалось у Лехи.

– Мальчики, нужна ваша помощь!

– Всегда готовы! – тут же отозвался Леха. – Куда бечь?

– Не бечь, а бежать, – поправил его Гошка.

– Это верно, – кивнула Юлия Александровна, – но бежать-то нет нужды. Дело в том, что послезавтра возвращается в Москву моя подруга Люся…

– Ой, правда? – обрадовался Гошка. – Она тебе звонила?

– Конечно, и просила немного прибраться у нее в квартире, купить кое-что на первое время. Поможете?

– Еще бы! – воскликнул Гошка. – Алеха, ты не против?

– Да нет, – без особого энтузиазма отозвался Леха. Гошку он, может, и послал бы куда подальше с таким предложением, но отказать Юлии Александровне никак не мог. – А когда надо-то? – поинтересовался он.

– Да хоть сейчас. Я вот только переоденусь, и поедем.

– Мам, а зачем тебе-то туда переться? Думаешь, мы сами не справимся?

– Сами? Да, пожалуй, справитесь, вот только… Нет, сделаем так – поедем туда немедля, я посмотрю, как там и что, а потом мы распределим нагрузки. Не исключено, что я вас и вправду одних оставлю, у меня много дел… А продукты купим послезавтра, она прилетает только к вечеру…

И они втроем отправились на квартиру Людмилы Викторовны Хворовой, школьной подруги Юлии Александровны. Чтобы не терять время, они поймали машину и через двадцать минут были на месте. Дом оказался старый, запущенный, в подъезде воняло кошками, и все его стены покрыты какими-то надписями и рисунками.

– Ох, и почему у нас люди не могут жить по-человечески, – вздохнула Юлия Александровна.

Лифт не работал, и они пешком поднялись на последний этаж. Юлия Александровна достала из сумочки ключи. На мгновение ей стало как-то не по себе, но она усилием воли прогнала это ощущение.

– Тетя Юля, почему у вас руки дрожат? – спросил наблюдательный Леха.

– Дрожат? Да нет, просто замерзли, погода уж больно мерзкая, – пробормотала Юлия Александровна, вставляя ключ в замочную скважину. «Как хорошо, что я не одна», – мелькнуло у нее в голове.

В этот момент открылась дверь квартиры напротив и на площадку вышла пожилая женщина в бумазейном халате.

– Вы к кому? – не слишком приветливо поинтересовалась она.

Юлия Александровна обернулась:

– Мария Харитоновна, вы меня не узнали?

– Юля? Ой, мамочки, и впрямь не узнала, богатая будешь. А это твой сынок?

– Да, тетя Маша, это Гошка, а это его друг. Мне Люся звонила, просила прибраться. Тут все нормально?

– Да не знаю, Юля, я только вчера из больницы, аж три месяца там провалялась, звонила Люсе, но никто не отвечал, ну, думаю, еще не возвратилась… А когда ж она приедет-то?

– Послезавтра.

– Вот и слава богу, а то одной на площадке боязно как-то, да и ходить мне после больницы много нельзя, а Люся, она завсегда в магазин сбегает…

– А давайте мы вам все купим, что надо, – вызвался Гошка.

– В самом деле, тетя Маша, – обрадовалась Юлия Александровна, – мальчики вмиг вам доставят все, что скажете.

– Неужто правда?

– Конечно.

– Ох, вот повезло мне, старухе! – Мария Харитоновна скрылась в квартире и вскоре вновь появилась с деньгами и старенькой хозяйственной сумкой. – Вот, деточки, купите мне… Я тут все написала!

Список был недлинный, и Гошка спросил:

– Мам, а может, мы заодно и для Люси уже все купим?

– Да нет, Гошка, надо сперва посмотреть, что у нее есть, и, вообще, лучше это сделать послезавтра. Бегите и возвращайтесь скорее, а я возьмусь за уборку.

Гошка с Лехой ринулись вниз по лестнице, а Юлия Александровна вошла в квартиру. «Как странно, – подумала она, – Люси нет уже столько времени, а в квартире запах какой-то жилой… Впрочем, это все ерунда. Ключи были только у меня, я их никому не давала, замки в полном порядке, квартира выглядит нормально… – И все же что-то тревожило Юлию Александровну, однако, если бы ее спросили, что именно ее тревожит, она не могла бы ответить. – Просто я переутомилась и мне мерещится невесть что…» И она решительно достала из стенного шкафа пылесос. За уборкой она вскоре забыла о своих ощущениях, а потом вернулись мальчики, и работа закипела. Внезапно раздался телефонный звонок.

– Мам, звонят, возьми трубку! – крикнул Гошка, стоя на стремянке. Он протирал люстру.

– Алло! Алло!

В трубке слышалось чье-то дыхание.

– Алло, говорите!

Но говорить не пожелали.

– Ошибка? – спросил Гошка.

– По-видимому, – нахмурилась Юлия Александровна. Почему-то ей этот звонок был неприятен.

«Черт знает что у меня с нервами, – подумала она. – Все ясно: кто-то не туда попал и не стал говорить, что тут особенного? Ровным счетом ничего».

И Юлия Александровна с остервенением принялась скрести кафель на кухне.

– Мама, – тихонько позвал ее Гошка.

– А? Что? – вскинулась она. – Фу, как ты меня напугал…

– Мам, ты что?

– Я? Ничего, просто задумалась, а тут ты…

– Мама, я же вижу, ты почему-то нервничаешь. У тебя какие-нибудь неприятности?