Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 1

«Ну что же, – подумал судья, – дело довольно ясное. Статья 218 – нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших расстройство здоровья и психики. Срок от 5-ти до 10-ти лет. Прокурор, видимо, прав. Получит у меня этот Майоров!»

Дальше пошли вопросы к обвиняемому. Задавали их присяжные-заседатели. Судья пока решил не вмешиваться и послушать, что скажет подсудимый в своё оправдание.

– Расскажите, гражданин Майоров, как вы кастрировали своего товарища по команде? – был один из вопросов.

Сергей стал рассказывать, как было дело.

Затем встал следователь Когтев и предложил суду посмотреть видеозапись сна лошади Ласточки, которую удалось сделать с помощью новейшей медицинской техники.

– Это интересно, – согласился судья, – давайте посмотрим.

Николай Алексеевич включил видеоплеер.

– Очень интересно, – сказал судья после просмотра. – Жаль, что эта запись не может служить доказательством. Нет ещё подобной практики в мировом судебном делопроизводстве.

– Возражаю, – заявил прокурор. – Считаю, что данную видеозапись следует приобщить к делу. Никто же не обвинит лошадь в необъективности и фальсификации! Запись заверена сотрудниками Московской медицинской академии и является документом.

«Чёрт с ним, – подумал судья. – Не буду с ним спорить. Это ничего по сути не меняет. Факт кастрации доказан и без того».

– Если запись заверена надлежащим образом, то я согласен. Запись приобщается к делу, – объявил судья.

Вопросы задавали довольно долго. Сергей обстоятельно отвечал на них.

«Хорошо держится это Майоров, – отметил про себя судья. – В его положении многие теряют мужество, плачут, просят о снисхождении».

Постепенно вырисовывалась картина весьма далёкая от той, которую нарисовал прокурор.

На вопрос: «Почему вы решили, что ваша девушка была изнасилована?» Сергей ответил, что так ему сказала Юля. Тогда вызвали свидетельницу Паховому и она рассказала, как было дело.

– Почему вы сразу не обратились в милицию или в прокуратуру? – задал вопрос судья.

– Я не хотела огласки. Мне было стыдно.

– Зачем же вы рассказали об этом Сергею?

– Нервы не выдержали.

– Да, но факт изнасилования не доказан, есть только косвенные данные.

Тут снова слово попросил следователь Когтев. Он привёл результаты следственного эксперимента, показания свидетелей, в том числе и Наташи. И, наконец, прокрутил видеозапись сна Кумира.

– Это меняет дело, – задумчиво произнёс судья. – Вы не против приобщения записи к делу? – обратился он к прокурору.

– Против, – решительно заявил тот. – Сны лошадей не могут служить доказательством. Мало ли кому что присниться!

– Но вы только что не возражали против первой видеозаписи!

– Я возражаю и против первой. Факт кастрации не нуждается в подтверждении. Его признал сам подсудимый.

– Но вы же знаете, что признание подсудимого не является доказательством. Бывают случаи, когда обвиняемый пытается скрыть истинных виновников и берёт всю вину на себя.

– Это не тот случай, – заявил прокурор.

– А что скажет защита, присяжные?

– Защита не может не принять во внимание такой документ как представленная видеозапись. Как справедливо заметил господин прокурор в начале заседания, лошадь не может быть пристрастной.

– И так, возражений со стороны присяжных и защиты нет. Видеозапись приобщается к делу.

– Я протестую! – заявил прокурор.

– Протест отклонён, – ответил судья.

По мере опроса свидетелей версия обвинения рушилась как карточный домик. Тренер, Павел Васильевич, также выступил в защиту Сергея. Он рассказал про запои Анатолия, про его недисциплинированность. Потом всплыла история с аварией универсального робота и, оказалось, что Анатолию грозило тюремное заключение. И даже невеста пострадавшего, Наташа, честно рассказала всё, что знала.

Выступил и профессор Лебедев. Все присутствующие узнали, какую работу вёл Сергей в институте вместе с Андреем Гевко, узнали, что Парижская академия присвоила студенту Майорову учёную степень магистра биологии.

За Лебедевым выступил профессор Зверев и рассказал о Саше и о том, что сделали для него Сергей и Юля.

– Всё это очень интересно, – заявил судья, – но к делу не относится.

– Как это не относится? – запротестовал защитник. – Это характеризует обвиняемого как очень порядочного человека!

По залу прокатились возгласы одобрения, аплодисменты. Зал чутко реагировал на каждое выступление свидетелей обвинения и защиты. Симпатии зала были явно на стороне Сергея. С улицы временами доносились возгласы:

– Сер-гей! Сер-гей! Сер-гей!

– Попросите, чтобы студенты успокоились, – не выдержал судья. – Они мешают работать.

Последним выступил защитник Казанцев. Он обрушился на прокурора, разбивая один довод обвинения за другим. Он потребовал извиниться представителя обвинения перед Сергеем и Юлей за то, что тот назвал законную жену Сергея любовницей и предъявил суду документы подтверждающие факт бракосочетания. Прокурор был вынужден извиниться.

Зачитали характеристику на Сергея, выданную Советом института. Все доводы о его аморальности рухнули. Остался последний вопрос; об использовании Сергеем медицинских знаний в преступных целях.

– Уважаемый гражданин судья, – заявил защитник, – Сергей Майоров пока не является врачом, а пострадавший не был больным. Так что клятва Гиппократа здесь не нарушена, тем более что Майоров ещё не давал её. И речь в данном случае, идёт не о медицинском вмешательстве. Кастрация – довольно простая операция, которую делают домашним животным люди, не имеющие медицинского образования. Разница лишь в том, что Майоров сделал её по всем правилам хирургии, сведя до минимума риск побочных осложнений. И это говорит в его пользу. Самоубийство Анатолия вызвано вовсе не фактом кастрации, а другими, более серьёзными причинами, о которых я вам уже докладывал. Он натворил массу неприглядных дел, которые и привели его на край гибели.

Таким образом, я не вижу в действиях подсудимого Майорова состава преступления. Я предлагаю органам юстиции обратиться к нашим парламентариям с законодательной инициативой о принудительной кастрации всех насильников, как это делается в других странах. Я требую оправдательного приговора по делу Сергея Майорова!

Зал поддержал заявление защитника аплодисментами.

– Признаёте ли вы себя виновным? – обратился судья к Сергею.

– Нет, не признаю, Если преступнику удалось уйти от ответа перед законом, мой моральный долг наказать его.

– Браво! Молодец! – закричали в зале, – свободу Сергею Майорову!

– Суд удаляется на совещание, – объявил судья.

Совещание длилось долго. Мнения присяжных разделились. Одни считали, что Сергея следует посадить за самоуправство. Другие считали, что можно ограничится крупным денежным штрафом, третьи предлагали оправдать студента. Судья слушал и думал: «А что завтра напишут о нём в газетах? Если он посадит Сергея – общественность будет недовольна. Если оправдает – начальство возмутится, обвинит в либерализме. Тут уж прокурор неприминет лягнуть его. Как быть?»