Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 2

– Ну вот, родила ваша супруга. Всё в порядке. Поздравляю, – сказал врач. – Ваше счастье, что всё обошлось. Такие бурные роды нередко кончаются серьёзными травмами. Родовые пути не успевают достаточно раскрыться, чтобы пропустить плод. Она могла разорвать себе промежность. Бурные роды очень опасны… Но, кажется, всё обошлось. Приготовьте одежду жены. Сейчас мы переложим её на носилки.

– Может не надо её в больницу? – спросил Сергей, – пусть лежит дома. Ведь всё в порядке.

– Нет. Рисковать не будем. В больнице мы обследуем её и ребёнка. Проследим за лактацией, поддержим лекарствами, витаминами. И потом, надо заполнить анкету, зарегистрировать ребёнка. Вы должны поехать с нами.

Сергей стал собираться.

Юлю осторожно положили на носилки. Медсестра взяла на руки младенца, уже переставшего плакать, а Сергей и шофёр понесли Юлю.

Всю дорогу она дремала. Сергей смотрел на её осунувшееся лицо, на спёкшиеся губы и не узнавал свою жену. Это была она и не она.

«Что я наделал? Что я натворил! – думал он. – Как мы будем жить дальше? Простит ли она меня когда-нибудь?»

Приехав в роддом, супруг выполнил все необходимые формальности. Потом ему сказали, что навестить жену можно будет через три дня. Все справки по телефону.

Юлю переложили на каталку. Сергей взглянул на неё в последний раз. Она отдыхала с закрытыми глазами.

– Я пошёл, – шепнул он и поцеловал Юлю. – Выздоравливай. Приду, как только пустят.

Она ничего не ответила. Только взглянула на него тусклыми усталыми глазами и закрыла их.

Сергей вышел из больницы и побрёл пешком домой через полгорода. Аппетит пропал, есть не хотелось. Настроение было паршивое. Хоть роды и закончились удачно, но кончится ли всё это удачно для него? Простит ли его Юля? Кто знает? Как он будет смотреть ей в глаза? Столько вопросов и не одного ответа!

Он вернулся в свою квартиру, разделся и опустился в кресло. В душе было пусто и холодно. На столе лежал злополучный альбом. Сергей открыл его, взглянул на себя, на Жаннет и ему стало противно.

Какая глупость! И это он! Теперь его видят миллионы людей в таком виде! Правильно говорят, что если бог захочет наказать человека, то отнимет у него разум! Остальное человек сделает сам. Зачем он оставил этот альбом у себя? На что надеялся? Что его не узнают в этом камуфляже? Но даже Андрей заподозрил неладное, а Юля! Она сразу же раскусила его. Боже, вот идиот! Ведь можно было выбросить этот альбом в мусоропровод. Там ему и место!

Сергей взял альбом, прошёл на кухню, открыл люк мусоропровода, занёс над ним альбом, но… что-то удержало его в последнюю секунду.

«Нет. Не могу. Ведь там же я! Там мои фотографии! У меня больше никогда не будет таких классных снимков. Там я молодой и красивый! Там я красивее, чем есть на самом деле! Нет. Я не могу себя уничтожить! Это выше моих сил. Будь что будет. Юля уже всё знает, так стоит ли скрывать теперь это? Чёрт с ним. Пусть лежит, где лежал. Спрячу его в чемодан».

Сергей убрал альбом, закрыл шкаф и прошёл на кухню. Он был зол на себя, зол на Жаннет, зол на этого горе-художника Пьера, который не смог загримировать его как следует, и со злостью накинулся на остывший обед. Потом лёг на кровать и заснул.

6. С другом.

Отдохнув, Сергей решил, что самое лучшее это пораньше отправиться в лабораторию. Сидеть дома одному было тошно. Он сунул в портфель термос с кофе, несколько бутербродов, банку кальмаров и вышел из дома.

Не торопясь, дошёл до института и, не обнаружив в лаборатории Андрея, вспомнил, что тот собирался задержаться на пару часиков.

«Тоже мне друг называется, – с досадой подумал Сергей. – Бабник несчастный! Развлекается там со своей Зоей, а я тут сиди один как проклятый!»

Он понимал, что упрёки его не справедливы, но сейчас ему были очень нужны чьё-то внимание, участие. Кому же он мог довериться, излить душу кроме Андрея?

Сергей вошёл в Интернет и стал просматривать новую информацию по генетике. На другую работу не было ни сил, ни желания.

Через полчаса в лабораторию вошёл профессор Лебедев.

– Добрый вечер. Сидишь?

– Сижу, – уныло ответил Сергей.

– А Андрея нет?

– Он задерживается.

– Как дела? Как модель?

– Работаем, – уклончиво ответил Сергей.

– А Кондеев всё ещё со старой моделью мучается. В отдельности каждая из двадцати трёх хромосом работают, а вместе не хотят.

– Наверное, не стыкуются, – пожав плечами, заметил Сергей.

– В основном стыкуются. Только одиннадцатая с двенадцатой, да четвёртая с пятой не хотят работать. Может, ты посмотришь, в чём дело? Наверняка какая-нибудь пустяковина, а найти не можем!

Сергей отрицательно покачал головой.

– Сегодня я пасс. Эти программы надо смотреть очень внимательно, на свежую голову, а мне чего-то сегодня нездоровится. Как-нибудь в другой раз.

– Так ты что, болен?

– Да нет. Просто устал.

– Тогда иди домой, отдыхай.

– Нет, я подожду Андрея. Обсудить один вопрос надо.

– Ааа, ну смотри, тебе виднее. Но переутомляться не следует.

– Ничего.

– А дома-то у тебя всё в порядке?

Сергей внутренне съёжился, но, взяв себя в руки, ответил: – Да, всё нормально.

– Юля здорова?

Сергею хотелось взорваться или провалиться сквозь землю, но он, проглотив комок, ответил: – Здорова, здорова.

– Не родила ещё?

Сергей поднял глаза к небу, что означало: «Господи, когда же кончится эта пытка?» и ничего не ответив Леониду Ивановичу, стал нервно нажимать клавиши компьютера, вызывая информацию одну за другой.

Наконец, Лебедев понял, что Сергей не расположен к откровенному разговору и вышел из комнаты. Студент с облегчением откинулся на спинку кресла. Он чуть не сорвался, чуть не нагрубил профессору.

Опять потекли томительные минуты ожидания почти незаполненные мыслями. Информация, мелькавшая на экране дисплея, давно уже шла на японском языке, а Сергей так и не включил адаптер перевода.

«Как-то там Юля? – думал он. – Наверное, спит, отдыхает после такого стресса. А может, лежит и молча смотрит в потолок? Думает обо мне? Нет, вероятно, она думает о дочке. Кто теперь для неё я? Зачем я ей нужен такой? Теперь у неё есть дочь! Для матери это главное. Она свободно может вычеркнуть меня из своей жизни. А я? Смогу ли я вычеркнуть её? Смогу ли я жить так же безмятежно как раньше? Нет… Без Юли мне будет тяжко. Без неё… Я не могу представить себе жизни без неё и без моей дочурки…»

Наконец появился Андрей. Сергей взглянул на часы. Без двадцати восемь.

– Сидишь? – весело спросил он.

– Сижу, – угрюмо ответил Сергей.

– Похоже, ты чем-то недоволен?

– Зато ты, я вижу, очень доволен!

Андрей усмехнулся. – Ты прав, старик. Это такая женщина! Мне действительно сейчас очень хорошо. Только теперь я понял, что такое любить и быть любимым.