Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 2

– Не может быть, – возразил Александр. – Не все! Вот у тебя, например, нет ни самолёта, ни подводной лодки, ни поезда, ни космического корабля.

– Как это нет?! Всё у меня есть. Надо мне – полечу на самолёте или на космоплане, надо – поеду на поезде и, причём, бесплатно. А зачем мне всё это иметь в личной собственности? Цивилизованное общество – это общество разумных людей с разумными запросами. Оно не предполагает удовлетворение каких-то чрезмерных, гипертрофированных потребностей. Многолетний труд учит человека дисциплинированности, порядочности. Учит его соразмерять свои способности и потребности. Мы чаще сталкиваемся со случаями чрезмерного ограничения своих потребностей пожилыми людьми, чем с проявлением неумеренных запросов. Люди стесняются взять то, что им положено по праву. Ведут себя очень скромно. А вот среди молодёжи ещё встречаются случаи завышенной самооценки своего вклада в общественное богатство. Отсюда их запросы часто превышают их способности. Поэтому молодёжь приходится контролировать, воспитывать. У неё ещё нет цивилизованного сознания. Так, взяв ото всех общественных систем и теорий понемножку, человечество построило общество, которое даёт ему максимум свободы, материальных благ и душевного комфорта.

– Дедушка, но ты же все грибы пропускаешь! Мы так с тобой меньше всех наберём!

– А зачем нам много? Поесть хватит и ладно.

– Но у других-то больше будет!

– Ну и пусть. Не надо завидовать. Может, они и не съедят всего! А впрок зачем их заготавливать? Лучше свежих набрать, когда снова захочется.

Но Сашу эти аргументы не убедили, и он побежал проверять, сколько набрали Валера и Женя.

3. Тёща.

Наступил день отъезда Сергея и Юли. Билеты на скорый поезд Москва – Орёл были заказаны накануне по телефону. С утра Георгий слетал на заправку и сейчас вертолёт ожидал пассажиров готовый к вылету. Саша решил проводить Юлю и Сергея, Валера хотел забрать учебные диски за 9-ой класс, Евгений Робертович собирался посмотреть Москву, в которой не был уже два года и с которой были связаны самые дорогие ему воспоминания о его молодости. На даче оставались Рита и Женя.

Через полчаса после взлёта вертолёт Раковского приземлился на привокзальной площади. Сергей и Юля тепло попрощались с гостеприимными хозяевами, с Сашей и отправились за своими билетами. Через час они уже сидели в поезде, который уносил их на юг.

За окном мелькали станции, полустанки, встречные поезда, путепроводы. Потом пошли бесконечные поля, луга, фермы, изредка прерываемые массивами леса, реками, озёрами. Всё мелькало как в калейдоскопе. Юля смотрела в окно и узнавала не раз уже виденные пейзажи, говорившие о скором свидании с домом, с родителями. Она вспоминала мать, отца, брата Юрку, его жену Лену, племянника Серёжку, но к радости встречи примешивалась лёгкая тревога, беспокойство. Как-то встретят её родители, как они примут её Сергея?

Сергей тоже смотрел в окно и думал о своём. Он вспоминал институт, товарищей, Андрея. Ему уже надоело безделье, которое именуется отдыхом и вся эта сытая, беззаботная и удобная жизнь, скрашиваемая лишь близостью Юли. Он уже тосковал по институту, по своей лаборатории, по научной работе. В голове его зрело несколько оригинальных идей относительно информационной модели генома и ему не терпелось обсудить их с Андреем, с профессором Лебедевым. Одним словом, в отпуске он жил ожиданиями. Ожиданиями предстоящих экзаменов за четвёртый курс, ожиданиями новой интересной научной работы, ожиданием знакомства с Юлиными родителями и встречи со своими предками. Наконец, ожиданием рождения своей дочурки, которая наполнила бы его жизнь новыми приятными заботами, нежностью и любовью.

Самочувствие Сергея заметно улучшилось после тюремной отсидки. Он быстро обрёл былую спортивную форму, почувствовал прилив сил, энергии и стал увеличивать физические нагрузки: много бегал по утрам, плавал в озере, играл в волейбол, бадминтон и теннис с Георгием Евгеньевичем и был вполне доволен собой.

Юля оформила декретный отпуск, и занятия в институте теперь откладывались, как минимум, на год. Ей было жаль прерывать учёбу, расставаться с привычной студенческой аудиторией, но жизнь, природа, требовали от неё исполнения своих материнских обязанностей, и она не могла противиться этому. Законы природы важнее законов человеческих, важнее материальной выгоды и мудрее «здравого смысла». Вот и сейчас, сидя в мягком кресле вагона и поглядывая в окно, она думала о ребёнке. Она чувствовала его, она мысленно разговаривала с ним, ласкала его, и старалась представить, каким он будет, когда появится на свет.

Уже миновали Тулу, и поезд подходил к Орлу. Сергей и Юля стояли в тамбуре, готовясь к выходу. Наконец поезд остановился, и пассажиры устремились на перрон.

Отец встретил их на площади у вокзала. Юля ещё издали заметила его высокую, худощавую фигуру. Пётр Антонович был в лёгкой ковбойке и джинсах. Ветер трепал его тёмные с изрядной проседью волосы, лицо было бронзовым от загара, сухим, морщинистым. Юля подошла к отцу, Сергей же остановился поодаль с саквояжем в руке, не желая мешать первым минутам их встречи. Отец скептически с ног до головы оглядел дочку. На ней был просторный лёгкий сарафан уже не скрывавший округлость живота. Они обнялись, поцеловались.

– Ну, здравствуй, па.

– Здравствуй, дочка. Если б не лицо, да голос и не признал бы. А какая была фигурка!

– Ну что ты, па! Нашёл, о чём жалеть! Фигурка ещё будет. Главное, что я счастлива. У меня теперь семья.

– Это он? – спросил отец, кивнув в сторону Сергея.

– Он, – ответила Юля.

– Здоровый кобель…

– Ну что ты говоришь, па! Как тебе не стыдно? Он мой муж, отец моего ребёнка.

– Так, так… А где же третий?

– Какой третий?

– Ну, тот, отмороженный.

– А, Саша! Он остался в Москве, вернее под Москвой, на даче у Раковских. Мы за ним заедем на обратном пути.

– Так, так… Ну что же, садитесь да поедем. Обрадуем мать.

Юля сделала знак Сергею. Он подошёл.

– Знакомься папа, это Сергей Майоров, мой муж.

– Здрасти, – сухо произнёс Сергей.

– Здрасти, здрасти. Будем знакомы. Пётр Антонович – отец Юли.

– Очень приятно.

– Приятно, неприятно, а познакомиться не мешает, – заявил Пётр Антонович, садясь в машину.

Ехали молча. Разговор как-то не клеился.

– Скоро жатва начнётся, – выдавил из себя Сергей, глядя на созревающие поля пшеницы.

– А ты что, сельским хозяйством интересуешься? – спросил тесть.

– Да так… Мне всё интересно. Вообще-то я медик. Врач будущий. А пока что студент четвёртого курса.

– Пятого уже, – поправила Юля.

– Да, вернее, пятого, – согласился Сергей, мысленно ругая себя за враньё.