Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 3

Андрей дипломатично молчал.

Ночь прошла спокойно. А утром, позавтракав, Андрей отправился в институт. Любовные похождения закончились.

Глава VII

1. Прощание.

Наступил день расставания с Москвой, с гостеприимными Раковскими. Александр стоял на перроне Международного вокзала в ожидании прибытия поезда. Говорить ни о чём не хотелось. Все молча смотрели на уходящую вдаль эстакаду, на которой вот-вот должен был появиться голубой экспресс.

Сложные чувства роились в душе Саши. Сильнее всего было чувство досады на себя за то, что всё так скверно закончилось с Женей, с Валерой, с Евгением Робертовичем. Правда, их отношения уже более – менее наладились, но в душе остался горький осадок от того злополучного вечера. Неприятно было расставаться, чувствуя себя виноватым.

Была в этом расставании и грусть. Грусть потери близких друзей, грусть по ушедшему лету, по солнцу, по морю и великолепной вилле на берегу бухты Бискейн. Но была и надежда. Надежда на то, что время всё сгладит, всё вылечит и, что они снова будут друзьями, что они встретятся на будущий год во время зимних каникул. А ещё Саша думал, что скоро увидит Юлю, Сергея и их дочку. Увидит свою уютную подземную квартиру и непременно навестит детский дом, Таню… Как-то сложатся их отношения? Ждёт ли она его?

Но вот вдали показалась небольшая чёрная точка. Пассажиры на перроне ожили, зашевелились. Стоянка в Москве была всего лишь десять минут. Экспресс быстро приближался. Вот уже виден его вытянутый стеклянный нос, голубые широкие вагоны, образующие непрерывную ленту, и скошенный концевой багажный вагон.

– А откуда идёт этот поезд? – спросил Александр у Георгия Евгеньевича.

– Из Европы, – ответил тот.

– Из Франции?

– Нет, из Испании.

Поезд был уже рядом и Александр прочёл надписи на вагонных табличках: «Мадрид – Москва». На его глазах железнодорожный служащий снял табличку и повесил другую: «Москва – Магадан».

– А дальше Магадана он идёт?

– Идёт. Это трансконтинентальный экспресс «Голубая стрела». Он начинает свой путь на юге Африки, в Йоханесбуге, и идёт на север до Гибралтарского пролива через западные страны Африки. Затем по тоннелю под Гибралтарским проливом попадает в Европу и идёт через Испанию, Францию, Германию, Польшу, Белоруссию в Россию. А за Москвой начинается азиатская часть маршрута: через Челябинск, Омск, Новосибирск, Братск, Красноярск, Найск на Якутск и Магадан. Затем, через Чукотку и Берингов пролив, экспресс попадает на американский континент, на Аляску.

– А как же он через Берингов пролив переезжает? – спросил Александр.

– По тоннелю. Там два тоннеля: автомобильный и железнодорожный.

– Значит, на нём можно и в Америку уехать?!

– Можно. И не только в Америку, но и через всю Америку проехать! Путь этого экспресса кончается в Аргентине, в Буэнос-Айресе.

– Здорово! Неужели люди из Африки на поезде в Америку ездят?

– Ну, это вряд ли. Слишком долго. Пять суток надо ехать. Есть же самолёты, экранопланы, которые доставят гораздо быстрее. Пассажиры в поезде едут, как правило, не более суток, а это значит, что они проедут расстояние в 10 – 12 тысяч километров. Между прочим, существует и другой трансконтинентальный экспресс, «Красная стрела». Он тоже начинает свой путь на юге Африки, но идёт по её восточному побережью. Через Египет и Ближний Восток он попадает в Азию. Проходит Ирак, Иран, Пакистан, Индию, Бирму и выходит в Китай. Там он поворачивает на север и попадает в Россию в районе Благовещенска. А из Благовещенска идёт прямиком до Якутска. Потом его путь смыкается с маршрутом «Голубой стрелы» и уходит через Магадан и Чукотку в Америку. Весь маршрут занимает около 50 тысяч километров.

– Даа… Прокатиться бы на нём в Америку, – мечтательно произнёс Александр.

– А, впрочем, есть туристский маршрут из Африки в Америку. Только туристы не всё время едут в поезде. Они выходят в столицах государств и крупных городах, совершают экскурсии, а затем продолжают движение уже в другом экспрессе. Такой маршрут занимает три недели.

Однако пора было садиться в вагон. Все прибывшие вышли и началась посадка.

– Ну, Сашок, – давай прощаться, – сказал Георгий Евгеньевич. – Счастливо тебе. Большой привет Сергею и Юле. Позвони, когда приедешь домой.

– Хорошо, – пообещал Александр.

Они обнялись. Подошла Рита, поцеловала Сашу, потрепала его чёрные, но слегка выгоревшие на солнце вихры.

– Будь здоров. Звони. Не забудь на следующей неделе зайти в клинику сдать анализы.

– Ладно, – кивнул Александр.

Валера строго посмотрел на него, подумал и протянул руку.

– Пока, танцор.

Саша опустил глаза. Надо было прощаться с Женей.

Она подошла, стараясь не смотреть на него, постояла несколько секунд, потом взглянула ему в лицо. В глазах её Александр прочёл затаённую боль. Они были грустны и темны. Неожиданно Женя сделала лёгкий реверанс и произнесла с издёвкой: – Пока, козлик!

Саше стало не по себе. Георгий Евгеньевич и Рита с удивлением взглянули на дочь. Она и сама чувствовала, что получилось всё глупо, но не могла же она разрыдаться вот тут на перроне! Ей хотелось обнять Сашку, повиснуть у него на шее и не отпускать! Уехать с ним хоть на край света, хоть в Найск, хоть в Магадан, хоть к чёрту на кулички! но только с ним! Однако это было невозможно. Единственное, что ей оставалось, это надеть маску безразличия, шутовской колпак напускного веселья. Саша всё понял. Он вспомнил поговорку Дятла: «Чем на душе горше, тем веселюсь больше!» Ему стало жаль Женю, но что он мог поделать? Не было в его душе такого же сильного ответного чувства. Она была для него просто хорошая подружка. Немного озорная, немного взбалмошная, симпатичная, простая. С ней можно было дружить, играть, танцевать и даже целоваться, но это тоже была игра. Она была, как говориться, «свой парень» и только. Ему тоже было жаль расставаться с нею. Они подружились и, если бы не эта дурацкая близость, всё было бы отлично. Можно было бы рассчитывать на продолжение их дружбы в будущем, а теперь оно представлялось весьма туманным. Сильные чувства Жени мешали им просто дружить, беззаботно и весело. Они к чему-то обязывали его, чего-то требовали в ответ, и это было слишком серьёзно. А Саша боялся серьёзных отношений с Женей. Он не был готов к ним.

– Ну, я пошёл, – тихо сказал он. – До свидания!

Пройдя на своё место, он помахал всем рукой. Поезд плавно тронулся. Раковские проплыли мимо. Последний взгляд в глаза Жени и всё исчезло, скрылось за стеной вагона. Поплыли назад дома и улицы, машины и прохожие. Всё быстрее, быстрее.

У Саши была верхняя полка. Он забрался на неё и лёг, глядя в окно. Вскоре Москва кончилась, и пейзаж стал довольно унылым. Небо было серым, деревья и кусты тоже. Все краски поблёкли. Лишь зелёные поля озимых оживляли скучный пейзаж. Поезд мчался по европейской части России. Над ним кружили вертолёты, доставляя и снимая пассажиров. Следующая остановка была только в Челябинске. У остальных городов поезд лишь притормаживал, стыкуясь с поездами-платформами.