Робер Мерль - БСФ. Том 17. Робер Мерль [«Разумное животное»]

Ж. Фа, я собираюсь задать вам важный вопрос: есть ли у дельфинов религия? [19] Этот и последующие вопросы были заданы журналистом М. Б. Фрэйзи, квакером. (Прим. Мэгги Миллер.)

Фа. Я не понимаю, что значит «религия».

Ж. Я задам вам более простой вопрос: любят ли дельфины бога?

Фа. Кто такой бог?

Ж. Это довольно трудно выразить в двух словах, но я попробую: бог — это кто-то очень добрый, кто все знает, все видит, кто повсюду и кто никогда не умирает. После своей смерти хорошие люди попадают к нему в рай.

Фа. Где рай?

Ж. На небе. (Молчание.)

Фа. Почему хорошие люди умирают?

Ж. Все люди умирают, хорошие и плохие.

Фа. О, я не знал, я не знал. (У Фа глубоко потрясенный вид. Молчание.)

Би. Можно мне сказать? (Живой интерес в зале.)

Ж. Говорите, Би. Мы будем очень счастливы услышать, что вы скажете.

Би. Я хочу объяснить одну вещь. Очень-очень давно мы жили на земле, мы ели вещи, которые растут на земле, и мы были счастливы. Потом нас прогнали с земли, и нам пришлось жить в воде. Но без земли нам плохо, мы о ней всегда думаем, вот почему мы любим плавать около берега, смотреть на людей.

Ж. Би, у меня очень важный вопрос: время от времени мы узнаем, что стаи дельфинов или китов выбрасываются на побережье и, когда их сгоняют в воду, они упрямо возвращаются на землю, чтобы умереть. Почему они так делают?

Би. Если мы умираем на земле, то тогда мы живем на земле после нашей смерти.

Ж. Если я правильно понял, земля — это ваш рай?

Би. Да.

Ж. А человек? Это ваш бог?

Би. Я не знаю. Я еще не очень хорошо понимаю слово «бог». Человек и земля для нас — это одно и то же. Мы любим человека очень-очень.

Ж. Почему?

Би. Фа это уже сказал: он добрый, гладкий, у него есть руки.

Ж. Вы говорите, что человек добрый. Но иногда он ловит вас и убивает.

Би. Мы знаем, что он убивает нас, чтобы взять на землю, вот почему мы на него за это не сердимся.

Ж. Фа, кажется, вы были очень поражены, когда узнали, что человек умирает?

Фа. Я не знал. Это меня очень огорчает.

Ж. Нас тоже. (Смех.)

Фа. Почему они смеются, Па?

Проф. Севилла. Чтобы забыть.

Фа. И ты, Па, тоже умрешь?

Проф. Севилла. Да.

Фа (смотрит на него с тоской) .Это меня очень огорчает.

(Выражение глаз Фа поразило аудиторию, и наступила тишина, проникнутая настроением, довольно необычным для пресс-конференции.)

Ж. Би, я хотел бы вам задать еще один вопрос: если дельфины выбрасывались на берег, надеясь попасть в рай, почему они не выбрасываются все?

Би. Нужна смелость, чтобы умереть. Мы любим плавать, ловить рыбу, играть и ласкать друг друга.

Ж. Вы очень привязаны к Фа, не так ли?

Би. Да.

Ж. Что бы произошло, если бы у вас его отняли?

Би (в крайнем волнении) .У меня отнимут Фа!

Проф. Севилла (встает) .Я вас прошу, не задавайте подобного рода вопросов.

Ж. Би, я не говорил, что у вас собираются отнять Фа. Я только спросил у вас, что было бы, если бы у вас его отняли.

Би. Я умерла бы.

Ж. Как?

Проф. Севилла. Не задавайте таких вопросов.

Би. Я не стала бы ничего есть.

Проф. Севилла (с настойчивостью в голосе) .Би, никто у тебя не отнимет Фа. Никогда. Это я, Па, говорю тебе!

Би. Это правда, Па?

Проф. Севилла. Это правда. (К аудитории.) Я хочу объяснить, почему я вмешался. Эмоциональная восприимчивость и воображение у дельфинов значительно живее, чем у нас. Кроме того, они не делают такого отчетливого различия, как мы, между реальным и возможным. Для них осознать возможность события или действительно пережить его — почти одно и то же. Вот почему нужно быть особенно внимательным. Вы можете задать вопросы, которые вы сочтете безобидными, но на самом деле они окажутся жестокими без всякой к тому надобности.

Ж. Я в отчаянии. Я не хотел расстраивать Би.

Ж. Разрешите мне задать вопрос, который, конечно, не будет жестоким. Фа, у французов есть поговорка: счастлив как рыба в воде. Что вы об этом думаете?

Фа. Я не рыба. Я китообразное животное. Сколько раз должен я это повторять? Вы видели когда-нибудь рыбий глаз? Он круглый и глупый. А теперь взгляните-ка на мой! (Фа поворачивает голову в сторону и хитро подмигивает аудитории. Все смеются.)

Ж. Я согласен, что у вас глаз не круглый и не глупый. Но мой вопрос не об этом. Ответьте, пожалуйста, счастливы ли вы в воде?

Фа. Без воды моя кожа очень быстро сохнет, и я не могу жить долго.

Ж. Вы отвечаете уклончиво. Я вас опрашиваю: счастливы ли вы в воде? Вы хотите дать мне ответ?

Проф. Севилла. Я вас прошу, не наседайте на него так. Дельфин не привык к такой агрессивности.

Ж. Почему он не хочет ответить на мой вопрос?

Фа. Я хочу ответить, но я не понимаю. Где я еще могу жить, кроме воды?

Ж. Фа, раз вы смотрите каждый день телевидение, я предполагаю, что вы не так уж несведущи в международных делах?

Лорример. Господа, я с сожалением должен вам сказать, что мы уже превысили на десять минут выделенное нам для этой пресс-конференции время. (Протесты.) Я напоминаю вам сказанное мною вначале: профессор Севилла полагает, что вспышки «молний», прожекторы и вопросы на этой пресс-конференции представляют собой тяжелое испытание для его воспитанников, и он считает, что нежелательно продолжать ее свыше часа.

Ж. Мистер Лорример, у меня еще три вопроса, позвольте мне их задать.

Лорример. Хорошо, задавайте ваши три вопроса, и они будут последними.

Ж. Фа, что вы думаете о Соединенных Штатах Америки?

Фа. Это самая богатая и самая могущественная страна в мире. Она защищает свободу и демократию. Американский образ жизни лучше всех других.

Ж. Что вы думаете о президенте Джонсоне?

Фа. Это добрый человек, который хочет мира.

Ж. Что вы думаете о Вьетнаме?

Фа. Оттуда нельзя уйти. Это означало бы поощрение агрессии.

Ж. В случае войны, Фа, взялись бы вы за оружие, чтобы сражаться за Соединенные Штаты?

Лорример. Это уже не три вопроса, а четыре. И если вы мне позволите, я сам отвечу на ваш четвертый вопрос. Фа не может взяться за оружие, потому что у него нет рук. (Смех.) Господа, я благодарю вас за ваше любезное внимание и предлагаю, чтобы мы все выразили свою благодарность профессору Севилле и его воспитанникам Фа и Би за их великолепные достижения. Поистине я горжусь тем, что был здесь вместе с ним, вместе с ними, вместе с вами в этот исторический день. (Длительные аплодисменты.)