Геннадий Прашкевич - Ошибка создателя. Рассказы и повести

- Ну что ж… - только и сказал Юрков.

Мне пришлось подчеркнуть, что я потратил на них лучшую половину дня.

- Ясно, - ответил Юрков.

Я попросил - если ему что-то ясно, не согласится ли он объяснить мне? Юрков ответил:

- Нельзя ли от тебя позвонить на Станцию?

Следующий час мы потратили на то, чтобы связаться со Станцией. Я поднял на ноги всех, кто мог оказать нам содействие.

Однако у наших радистов был день профилактики, и связь с другими районами практически отсутствовала.

- Профилактика!.. - возмутился Юрков.

О том, что у них произошло, он все только обещал рассказать.

- Ну, Фревилечка, давай начнем! Поехали в ту усадьбу. Но мне нужно было сначала понять, что он собирается там делать.

- Мы должны знать, что это была за комбинация, в которую впутали Берто. Так проделаем это на моей шкуре, - сказал Юрков.

- Ты в роли бедняги Берто?

- Вроде того. Постараюсь вести себя как мохчно естественнее. Еще вопросы есть?

- Имеются. Значит, тебе что-то известно?

- Ничего неизвестно.

- Как же ты собираешься действовать?

- По аналогии. Черный ящик, да и все. Берто был в усадьбе, а потом уволился. На входе черного ящика - посещение усадьбы, на выходе - заявление по собственному желанию.

- А что в ящике?

- Это-то мы и узнаем. Увидим, что будет происходить со мной.

- Но что же в этом ящике?..

- Послушай, Фревиль: или мы будем действовать, или я улетаю.

Я спросил Юркова:

- Что я должен делать?

- Везти меня в усадьбу.

- Я, таким образом…

- Правильно. Именно то, что ты хотел сказать. Ты, таким образом, сунешь меня головой вперед в этот самый ящик. В черный.

- Брр! - сказал я. И проглотил таблетку.

- Ох и наживаются на тебе фармацевтические фирмы! - сказал Юрков.

Я попросил десять минут. Да, я должен узнать, в чем там дело; но…

- Послушай, - сказал я Юркову, когда он объявил, что мое время истекло, - я, конечно, слишком привык иметь дело с роботами. Однако я понимаю, что ты, как-никак…

- Начинается! Абстрактный гуманизм… - принялся Юрков формулировать (или цитировать - этого я никогда не умел отличить).

- Но я просто боюсь за тебя! Мы же понятия не имеем, что там, в черном ящике.

- Тигры там. Людоеды.

- Не знаю.

- Ну, хорошо. Ты разговаривал с Берто, когда он уже вылез из ящика?

- Разговаривал.

- Ты не заметил - может, он покусанный был? Или в синяках? Или, может, его там, в ящике, голодом морили?

- Не морили…

- Так поедем скорее.

- Нет.

- Что - нет?

- Не могу.

- Хорошо. Что ты предлагаешь?

- Мы поедем в усадьбу. Но разыграем все это иначе. Представим, что не я от тебя, а ты хочешь от меня избавиться. Ты сунешь меня в черный ящик.

- Фревиль, я понимаю, что тебе до смерти хочется к тиграм и людоедам. Но из этого ничего не выйдет. Тот, кто толкает в ящик, должен быть старым работником Отдела. А тот, кого толкают, должен быть новичком. Так что ничего не выйдет. Нас моментально раскусят, вот и все.

- Что же делать?

- Ты, Фревиль, всегда был мастером по части задавания вопросов. С годами это стали называть иначе - недавно я услышал, что ты отличаешься блестящим умением поставить проблему. Но почему отвечать на твои вопросы достается мне?

- Это, знаешь ли, тоже вопрос…

- Хватит. Едем в усадьбу. И там ты будешь толкать бедного Юркова в черный ящик, где тигры сидят.

- Но как же так…

- Да так! Ты - старожил Отдела. Я буду новичком. Все правдоподобно.

- Но…

Юрков хлопнул меня по плечу:

- Да почему бы тебе не позволить старому другу отдать жизнь во имя достижения абсолютной истины?

Я был вне себя. Но Юркову все было нипочем. Он хохотал.

- Что ж, двигаем! - сказал Юрков.

- Вперед! - согласился я.

- Все будет как надо, старик! - сказал Юрков.

- Не сомневаюсь! - сказал я.

- Это мое, - сказал Хемингуэй.

- Ничего! - сказал Юрков.

- Ну, пора, - сказал я.

И мы выехали в усадьбу…

Решили начать с того самого бара. Он произвел на меня, в общем, приятное впечатление. Я высказал свое мнение о баре и старике-австрийце, который встретил нас там; Юрков воздержался от комментариев и сказал, чтобы я не болтал о постороннем за работой.

Работа наша заключалась в том, что мы сидели в баре и ждали.

Примерно через час Юрков вспомнил: за вредность полагается усиленное питание. Но едва мы сделали заказ, как в дверях появился человек определенно не здешнего вида. В нем мало что напоминало обитателя фермы - и в одежде, и в манере держаться. Что касается последнего, то он, пожалуй, был пьян…

Юрков мгновенно исчез.

Удачно использовав то обстоятельство, что старикавстриец (а вошедший, заметил я, поздоровался с ним) уже все приготовил на две персоны, я без труда заполучил незнакомца к себе в соседи.

Мы выпили. Знакомство, таким образом, состоялось.

Он спросил, для кого я заказывал салат, которым он закусывал, (я только сокрушенно вздохнул, намекнув на длинную, грустную и безнадежную историю… Он пообещал мне - если я когда-нибудь все же решусь поведать ему о горестях своих, то он с удовольствием выслушает меня и поможет всем, что окажется в его силах. Затем мы перешли к модной теме: на службе ничего не сделаешь, без конца отвлекают пустые хлопоты. Он поддакивал, а потом, разумеется, приступил к рассказам о себе. Сюда, в усадьбу, он приезжает именно для того, чтобы поработать, наконец, над своей темой; вообще-то он неудачник, но вот теперь решил форсировать работу и, как сказано, наезжает сюда, в усадьбу, чтобы иметь несколько дней в неделю для настоящего раздумья.

Я решился. Я сказал ему, что на работе у меня появился новый коллега. Нежелательный субъект. И что я не могу от него избавиться.

Он задумался. Он ведь обещал помочь мне. И спросил меня, где я работаю.

Я назвал собственную лабораторию.

Тогда он улыбнулся и сказал, что знает эту лабораторию, тематику ее знает: роботехника и так далее. Выяснилось, что ему известно и большее:

- Ваши ведь выжили недавно одного типа…

Я изобразил удивление. Сказал, что недавно у нас один человек уволился, но подробности мне совсем неизвестны.

- Они как приехали сюда дружной компанией… - пробормотал незнакомец, доливая себе. - Да как он потом отсюда рванул…

Тогда я пошел в атаку и прямо спросил, не знает ли он, как это сделали. Ответом мне был его вопрос - где мой конкурент.

Конкурент? Кажется, я на верном пути…

Я сказал, что вот жду его, он должен появиться с минуты на минуту.

- Ты мне, главное, не мешай… - сказал незнакомец. - Заказывай.

Я заказал бутылку. Когда появился и подсел к нам Юрков, незнакомец дал мне понять, что я должен оставить их наедине. Всем своим видом он показывал, что всерьез занялся моими делами, и улыбался мне едва ли не отечески.

Я подумал, - сколь обманчива упаковка, в которой существуют добро и зло! Юрков кого угодно способен вывести из себя тем, в какой своеобразной манере он заботится о людях. А этот - подкупает…