Рэки Кавахара - Accel World 12: Красный герб

По правде говоря, поскольку основная задача их встречи заключалась в «тренировке к космическому уровню», то они, казалось бы, могли позвать и остальных легионеров Нега Небьюласа — Такуму, Тиюри и Утай. Однако есть причина, по которой здесь, помимо Харуюки, находятся лишь Фуко и Черноснежка, причём обе собираются остаться здесь ночевать.

Почти месяц назад, накануне гонки по Гермесову Тросу, из-за обстоятельств, включавших в себя ливень, грозу и перебои в работе сети, Черноснежка осталась ночевать дома у Харуюки. На следующее утро, задолго до назначенного времени, в квартиру Харуюки, игравшую роль базы их Легиона, пришла Фуко и увидела, как из комнаты Харуюки вышла одетая в пижаму Черноснежка и побрела умываться.

Хотя Фуко выслушала их уговоры и согласилась с тем, что с учётом «обстоятельств» это действительно можно посчитать вынужденной мерой, сразу после этого она с хитрой улыбкой сказала следующее: «В течение этого месяца ты тоже дашь мне переночевать у себя. В обмен я обещаю молчать о случившемся».

Весь месяц Харуюки полагал, что она шутила, и даже если нет, то за месяц она забудет о случившемся... но после недавней встречи в Ускоренном Мире она с улыбкой произнесла, что «июнь уже заканчивается», и в этот момент он понял, что она не шутила и уж тем более не забыла. После небольшого обсуждения со своей «соучастницей», Черноснежкой, они в итоге сошлись на том, что и привело их к такой ситуации.

Другими словами, их встреча заключалась не только в тренировке в условиях невесомости, но и в походе в гости с ночёвкой, который однозначно сулил неприятности.

Конечно же, Харуюки не мог не чувствовать радости оттого, что у него гостили дорогие ему люди — командир его Легиона и её главный офицер. Но, с другой стороны, именно поэтому он не мог просто радоваться происходящему. Поскольку обе они считали себя ответственными за обучение Сильвер Кроу, это приводило к необычному соперничеству между этими девушками, стремившимися тренировать Харуюки. Вполне возможно, что после окончания тренировки в невесомости между ними в конце концов разгорится спор о том, кому из них принадлежит право тренировать его в Ускоренном Мире. И если это случится... хотя, конечно, это очень маловероятно...

— Может, мне лучше сбежать домой к Тию, пока я ещё цел... — прошептал Харуюки, начиная съёживаться на диване.

Конечно, Курасиму Тиюри, живущую двумя этажами ниже, пришлось бы долго уговаривать, но она, пожалуй, согласилась бы укрыть его. Впрочем, вряд ли это позволило бы ему скрыться со сверхчувствительных радаров Черноснежки и Фуко. Может, сбежать в соседний корпус, к Такуму?.. Хотя, нет... На юг Сугинами, к Синомии Утай? А может, вообще сбежать в Нериму, в Сакурадай, где находится кафе, играющее роль базы Красного Легиона Проминенс...

И в этот самый момент раздался тихий звук, с которым в виртуальном интерфейсе Харуюки открылось новое окно. Видеозвонок по внутренней сети квартиры Харуюки. Такие звонки использовали изображения с камер безопасности, установленных по всей квартире. Другими словами...

— Э, а-а-а?!

Мир перед глазами Харуюки окрасился в два цвета — белый (цвет пара и пены) и бледно-розовый (цвет кожи), и он немедленно свалился с дивана на пол. Конечно же, окно не пропало.

— Эй, Фуко, что это ты смотришь на потолок?

— Я кое о чём забыла предупредить.

— Предупредить? Кого?

До ушей Харуюки донёсся диалог, искажённый эхом ванной комнаты. В том, что голоса принадлежали обладателям той самой кожи, Черноснежке и Фуко, не осталось никаких сомнений.

Понимая, что не должен смотреть, Харуюки крепко зажмурился, а затем ещё и зажал глаза руками, но окно было виртуальным, то есть существовавшим в сознании Харуюки, и на все эти действия никак не реагировало. Вернее, оно стало ещё более заметным, поскольку Харуюки больше не отвлекал вид его квартиры.

В самом центре окна находилась Курасаки Фуко, некоторые участки тела которой закрывала похожая на взбитые сливки пена. Она посмотрела точно в камеру, улыбнулась и сказала:

— Ворон-сан, на всякий случай сообщаю... надеюсь, ты понимаешь, что случится, если ты попытаешься сбежать, пока мы моемся?

«Д-д-д-да, к-к-к-конечно понимаю!»

Но не успел Харуюки ответить...

— Ч-ч-что-о-о-о?! — донёсся со стороны камеры вопль, достойный голоса главного злодея в каком-нибудь классическом комиксе для подростков. — Т-т-т-только не говори, что включила прямую трансляцию для Харуюки, Фуко!

— Ну-ну, не переживай так, Саттян. Я всё внимательно просчитала и прикрыла все свои важные ракурсы.

И действительно, стоявшая в правой части изображения Фуко намылилась и встала так, что удавалось разглядеть лишь её спину и левую руку.

Но перед ней находилась Черноснежка, которой она, судя по всему, мыла волосы. Как и подобало Чёрной Королеве, весь потенциал которой ушёл в силу атаки, она осталась совершенно беззащитной. Другими словами, неприкрытой. Другими словами...

— А, а, а как же мои?! — завопила она и немедленно прикрыла своё тело руками, тем самым ещё сильнее ослабив и без того тонкую пенную броню.

Харуюки, мысленно выкрикивая «Семпай, нет! Мы ещё школьники!», пытался отвести взгляд, но виртуальное окно, естественно, упорно следовало за ним. Из-за паники ему в голову даже не пришли очевидные мысли вроде обрыва связи или сворачивания окна...

— С-сэа-а! — вдруг воскликнула Черноснежка, и правая рука её сверкнула в воздухе, словно клинок Блэк Лотос.

С ладони сорвался комок пены и накрыл потолочную камеру.

Харуюки, мысленно вздохнув, посмотрел в побелевшее окно, и тут до него донёсся голос командира Легиона:

— Харуюки...

— Д-да?.. — с опаской ответил он.

В ответ послышался голос, который можно было принять за нежный:

— Пока мы моемся, приготовь три кабеля прямого соединения и хаб для страховки. Похоже, сегодняшняя тренировка затянется надолго.

Судя по тому, что она просила приготовить страховку, они собирались погружаться не на обычное дуэльное поле, а на неограниченное нейтральное. И в этом случае слова «затянется надолго» могли принять поистине ужасающее значение. Примерно такой же смысл в него вкладывали экипажи космических кораблей, бросая последние взгляды на родную планету.

— А... насколько... затянется?.. — спросил Харуюки, всё ещё отказываясь признавать то, что находится на пороге смерти.

— Пока ты полностью не забудешь всё, что только что видел, — отчеканила Черноснежка.

Когда Черноснежка вышла из ванной с полотенцем, намотанным на голову, она посмотрела сначала на стеклянный стол, где лежал небольшой хаб и три XSB-кабеля, затем на Харуюки, неуверенно протягивавшего ей стакан минеральной воды, и удовлетворённо кивнула.