Николай Шелонский - В мире будущего

Шрадер, не видя Пояркова между присутствующими, начал не на шутку опасаться, что его приспособления найдены техником и адский план вышел наружу.

Но нет: в таком случае Поярков немедленно сообщил бы обо всем Марковичу как начальнику экспедиции.

Но старый ученый спокойно сидел за столом. Очевидно, он не получал никаких тревожных известий.

Помимо этого, был еще и другой повод к опасению: здания колонии находились всего в двух верстах от обсерватории и воздушного корабля. Взрыв двадцати пяти пудов мелонита развил бы ту же разрушительную силу, как и семнадцать тысяч пятьсот пудов пороха.

Устоит ли здание, в котором находились ученые? При обыкновенных условиях, конечно, и самое здание, и все в нем находившиеся были бы сметены с лица земли.

Но Шрадер рассчитывал на то, что здание обсерватории находится на значительно более возвышенном месте, почему он и предполагал, что воздушный ток будет значительно ослаблен.

Без сомнения, опасность все-таки предстояла, и даже весьма значительная.

Но, как это ни странно, Шрадер сознательно шел на риск: в решимости у него никогда не было недостатка.

В данную минуту он более думал о причине необъяснимого для него отсутствия Пояркова. В душе он уже решил, что если техник откроет задуманный им план, то он отступится от дальнейших попыток.

- Ричард Пинскар может остаться на бобах! - резонировал Шрадер. - Беда невелика. А свой миллион я попытаюсь получить от господина Марковича и его товарищей!

Теперь он с нетерпением ожидал появления Пояркова.

Но обед был уже в середине, а его не было. Шрадер только что хотел обратиться за разъяснением к Марковичу, как вдруг страшный удар потряс здание.

Раздался звон выбитых стекол, какая-то невидимая сила опрокинула столы, разбросала и ошеломила присутствовавших.

Когда, опомнившись, ученые вышли из полуразрушенного здания, то взоры их напрасно искали знакомых очертаний воздушного корабля и здания обсерватории: и то и другое было уничтожено в буквальном смысле этого слова.

Из бывших во время взрыва на корабле и в обсерватории людей не спасся ни один. В числе погибших был и Поярков.

Тайна изобретателя погибла вместе с ним.

Положение экспедиции было ужасно. Лишенная средств к возвращению, она неминуемо должна была погибнуть рано или поздно. Провианта было весьма незначительное количество: в течение лета никто не думал о возобновлении запасов. Но главное несчастье было в том, что вместе с потерей элементов Пояркова экспедиция лишена была и света, и тепла, и источника силы для производства работ.

Но уныние продолжалось недолго. Вскоре было приступлено к обсуждению образа действий. Здесь мнения ученых разделились: одни настаивали на том, чтоб основать на материке Северного полюса колонию, запастись на зиму провиантом и топливом и затем исподволь отыскивать средства к возвращению.

Другие были того мнения, что следовало немедленно приступить к постройке деревянного корабля, саней и тотчас отправиться в путь.

Но все моряки единодушно утверждали, что нет никаких шансов на успех, если пытаться переплыть открытое море на парусах и на деревянном корабле пробиваться через пояс сплошных льдин.

Другое дело, если б в распоряжении их был пароход…

Шрадер, все время воздерживавшийся от участия в прениях, неожиданно попросил слова.

- Вопрос, - сказал он, - как мне кажется, сводится к тому, что на парусном судне невозможно рассчитывать на успех в предстоящем нам путешествии?

- Совершенно верно! - отвечал Маркович.

- С другой стороны, никому из нас не улыбается перспектива продолжительного заточения на материке Северного полюса, при неизбежных лишениях и опасности умереть от голода. Я поэтому стою за немедленное возвращение…

- Но ведь вы же сами совершенно верно определили, что на парусном судне невозможно…

- Да. Но я и не говорю про парусное судно…

- Но построить пароход…

- Было бы вполне возможно при наших средствах, но это было бы очень долго. Я предлагаю переправиться на аэростатах…

- На аэростатах?!.

- В предложении моем нет ничего невозможного. Для подъема шести тысяч пудов - этим числом я определяю вес людей и необходимых припасов, мы должны построить шар, вмещающий… девяносто шесть тысяч кубометров водорода. Диаметр такого шара, в метрах, равен тридцати двум метрам. Поверхность шара, при этом диаметре, равна будет двенадцати тысячам двумстам восьмидесяти квадратным метрам. У нас имеется громадный запас парусины. Сколько именно, капитан Галль?

- Шестьдесят тысяч квадратных метров, - отвечал капитан.

- Вместо того чтоб употреблять эту парусину, промасленную и пропитанную резиной, для устройства баллонов в наших гелиофорах, как то предполагалось, мы построим из нее аэростат…

Действительно, предложение Шрадера было самым рациональным при данных условиях. К аэростатам могли быть применены все усовершенствования для возможного управления. Во всяком случае, риск был не более чем вообще при попытках полярных экспедиций достигнуть Северного полюса.

Но один аэростат, при таком чудовищном объеме, представлял бы громадную площадь сопротивления. Кроме того, едва ли бы парусина выдержала давление. Поэтому решено было устроить пятнадцать аэростатов, подъемная сила каждого из которых должна была равняться четыремстам двадцати пудам.

Предполагалось, что все работы должны быть кончены в течение месяца. Ни в каком случае не позже половины августа следовало отправиться в путь, чтобы воспользоваться для пролета остатками лета и избегнуть обычных осенью в арктических странах бурь. Воспользовавшись северо-восточным пассатом, можно было рассчитывать благополучно достигнуть северных берегов Европы.

К этому сроку, без сомнения, возвратятся из экскурсии и четверо отсутствовавших путешественников.

Особенное сожаление во всех вызывало отсутствие Яблонского: симпатичный характер молодого ученого невольно привлекал к нему всех, а его разносторонние знания и неутомимая энергия были бы чрезвычайно полезны при устройстве аэростатов.

Благодаря опытным указаниям и общей энергии работы быстро подвигались вперед. По истечении двух недель были уже готовы баллоны из непроницаемой для газа парусины. Корзины, назначенные для помещения людей и багажа, для большей прочности были обтянуты скрепами из алюминия, найденного в разбросанных остатках корабля. Весьма незначительное количество уцелевшей платины пошло на изготовление элементов Грове. Гальванические батареи должны были разложить воду на составные части и доставить необходимое количество водорода.