Николай Шелонский - В мире будущего

Ни мужество Ричарда, ни опытность знаменитого Иакова Авенского не могли бы дать победы крестоносцам. Но в самый разгар сражения на поле битвы прибыл новый отряд рыцарей. На их шлемах и ногах было изображение креста.

Подобно урагану, ударили они на врага и смяли его. Победа христиан была полная. Войска Саладина бежали в беспорядке.

Во время бегства предводитель отряда рыцарей был сражен ударом палицы. Его молодой оруженосец поразил воина, намеревавшегося нанести новый удар, и спас своего господина.

Король Ричард и все военачальники воздали хвалу победоносному воину. Имя его было - Лакруа.

Не эту ли битву видел Аменопис за много столетий тому назад?

Не здесь ли пред ним, сраженным вражеским ударом, предстал в дивном видении образ Ревекки, в то время как наклонилась над ним закованная в доспехи Ревекка!..

Только уничтоженные записки кавалера Лакруа могли бы ответить на этот вопрос…

Кавалер Лакруа и братья Святого Креста недолго сопровождали армию крестоносцев: в одной из битв, в то время как кавалер Лакруа мчался впереди своего отряда, предстало дивное знамение, о котором рассказывал в начале своих записок кавалер Лакруа.

После этого братья Святого Креста удалились из Святой земли, и их меч не страшил уже мусульман.

Что побудило к этому кавалера Лакруа?

Убедился ли он в том, что не может быть врагов у Христа?.. Что не может подниматься меч и проливаться кровь во имя Того, Кто проливал Свою кровь ради спасения человечества?..

Эту мысль он высказывал сам, и дальнейшая деятельность его подтверждает это: братья Святого Креста из рыцарского военного ордена обратились в братство любви. Во времена жесточайших гонений инквизиции и религиозных войн им первым принадлежала проповедь любви, они же шли всегда на помощь страждущим.

С XVIII столетия является новое направление в деятельности братьев: они примыкают к масонскому движению и образуют собой одну из многочисленных лож.

Ужасы Французской революции и эпоха наполеоновских войн выгоняют их из пределов Франции. Тогда являются таинственные обитатели Эйсенбургского замка. Пятьдесят лет проводит в его стенах и умирает гроссмейстер братьев Святого Креста…

Удалился ли он сюда, предчувствуя наступление своей старости и близкую кончину?.. Ибо что значит пятьдесят лет жизни для жившего тысячелетия?..

Была ли при кавалере Лакруа та самая Агнесса, которая была при нем в те отдаленные времена, когда он звался еще Аменописом? Не тот ли самый рыцарь Вальк явился принять его последний вздох, который пировал в замке Аламута?..

Только сами эти лица могли бы ответить на подобные вопросы. Но их нет, и только страницы, писанные рукой Лакруа, являются единственным свидетелем, свидетельствующим об ис-тине. Но и тут возникает невольный вопрос: не был ли затворник Эйсенбургского замка жертвой расстроенного воображения, не потому ли и жил он затворником, что его не хотели давать на посмеяние, не фантазия ли создала образ Аменописа Лакруа и продиктовала переданные нами записки?..

Если бы и так, то записки эти все-таки стоило прочесть, ибо Аменопис-Лакруа ярко выразил в них жажду истины и совершенства, присущую человечеству.

Индия - страна чудес. При ее имени в уме возникает представление о чем-то таинственном и сказочном. Древнейшая колыбель человеческих знаний, она не все передала в наследие новому, европейскому миру: среди хранителей древней индусской культуры - жрецов множества индусских сект - сокрыто немало тайн, на которые дает лишь очень слабый намек современная наука. Все путешественники по Индии говорят, что в ней можно натолкнуться на такие явления, которые кажутся совершенно необъяснимыми с точки зрения европейской науки, что брамины, факиры и, главным образом, мудрецы йоги обладают еще непонятными для нас силами природы. Эти путешественники описывают виденное ими, но на рассказы их смотрят как на увлекательные сказки - и только.

Какой степени достигала культура древней Индии - та культура, которая несколько тысяч лет тому назад уже воздвигла себе памятники, дошедшие до нас и возбуждающие наше удивление? Какими знаниями владели древние ученые Индии, если они положили основание точнейшим из новых наук? Кто может дать ответы на эти вопросы? И что удивительного, если среди теперешних ученых индусов хранятся знания, до которых мы достигнем еще очень не скоро…

Бомбей - один из древнейших городов Индии. Залив его - одно из живописнейших мест мира. При входе в Бомбейский залив из числа разбросанных в нем островов прежде всего останавливает на себе внимание головообразный Гхарипури - иначе остров Элефанта (слона), названный так потому, что напоминает собой голову этого животного.

Гхарипури представляет собой массивную громадную скалу, состоящую из гранитных пород. Для индуса Гхарипури - священное место: здесь древнейший в Индии храм Тримурти. О Гхарипури упоминается в поэме Махабхарата, написанной задолго до царя персидского Кира, то есть почти за тысячелетие до Р. X. В одном из древних индусских сказаний говорится, что храм Тримурти построен еще сыновьями Панду, изгнанными по окончании войны между династиями Солнца и Луны; таким образом, основание храма относится к глубочайшей древности.

Гхарипури - город пещер. Много веков понадобилось человечеству, чтобы в порфире и граните прорубить весь этот город пещерных храмов. Посетить остров Элефанта и подивиться изумительному памятнику человеческого труда и терпения считает обязанностью каждый путешественник по Индии.

В жаркий, палящий день ноября месяца 189* года на одном из уступов острова Элефанта, на площадке, служившей выходом из пещерного храма к морю, можно было заметить небольшую группу людей, с оживлением о чем-то споривших. Всех их было четверо; все были европейцы, и, что казалось странным, их не сопровождал ни один из обычных туземцев-проводников.

Один из них, старик с длинной седой бородой и загорелым, мужественным лицом, был известный всему ученому миру естествоиспытатель Леонид Павлович Маркович. Другой, молодой человек, высокий брюнет, с подвижным, классически правильным лицом, окаймленным небольшой бородкой, - любимый ученик знаменитого ученого - Павел Михайлович Яблонский. Совершенную противоположность с ним составлял третий из путешественников - маленький тщедушный блондин, на утомленном лице которого даже жгучие лучи тропического солнца не положили и тени загара; это был ориенталист и археолог Викентий Александрович Чеботарев. Их четвертый товарищ, француз, Жак Леверрье, был родственник знаменитого астронома и, подобно своему предку, считался одним из выдающихся представителей современной науки.