Сергей Чекмаев - Вопрос веры

Сергей Чекмаев

ВОПРОС ВЕРЫ

Сегодня я заступил на смену поздно. Троллейбус полчаса торчал в пробке на Крымском мосту, и я опоздал. Валерка, студент 2-го Меда и старый Кириллыч, - предыдущая смена - уже ушли. От них на дежурном столе, заляпанным бесчисленными коричневыми кругами от чая, осталась лишь брошенная в сердцах связка ключей и смятая нервной рукой пачка "Магны". Большая жестяная банка из-под селедки переполнена скуренными до фильтра бычками. Чувствуется, ждали до упора. Только-только ушли, вон наш старенький "Рекорд" еще потрескивает своими лампами, остывая...

Я расписался в журнале, проставил время:

"Вечерняя смена. 29.XI. 19.38".

Бегло просмотрел предыдущие записи:

"14.17 Поступил №4557-ж из кардиологии. Причина (предв.): обширный инфаркт. Помещен в хран. №2. Вскрытие в 16.00".

"14.39 Доставлен по "Скорой" №4558-м. Причина (предв.): кровоизлияние в мозг. Возможно криминальный. Помещен в хран. №3".

"Димитро! Где, мать твою, кипятильник!"

Димитро - это я. Черт, забыл сказать. Кипятильник сгорел в прошлую смену, когда уборщица тетя Нюра снова пыталась нагреть им ведро воды. Сколько раз объяснял ей - маленький он, только чай в стакане кипятить, никак не десять литров.

"15.12 Доставлены по "Скорой" №4559-м, 4560-?. Причина (предв.): пожарные. №4560 - два мешка. Помещены в хран. №4".

"15.34 Девчонки из онкологии забрали три каталки. Обещали вернуть к концу дня. Димитро, проследи".

Забавно, что Кириллыч ничего не приписал. Он работник старой закалки, все морговские неписаные законы соблюдает. Например считается, что нельзя возить больных, а тем более в онкологии, на тех же самых каталках, на которых жмуров катают. Да и вообще - костлявых только вперед ногами, больных, тем более выздоравливающих обязательно вперед головой. Конечно, в онкологии больше половины пациентов - наши будущие клиенты. Но все равно: из пожилых врачей никто даже и не прикоснется к нашей каталке. А молодым все нипочем. Здоровые крепкие девки из провинции от вида крови не сомлеют, жмуров видят - смеются. Чего им старые предрассудки? Больница наша далеко не самая престижная, хирургам вон скальпелей не хватает, чего уж тут о каталках говорить. Небось, на хемотерапию человек десять сразу надо было вести, вот своих колесниц и не хватило.

Я позвонил в онкологию. Подошла Анечка, "ночной ангел", три месяца у нас всего - не успела еще озлобиться на больных. Многие, говорят, чуть ли не молятся на нее. Рачок - болезнь не самая веселая, поблажек никому не дает. Среди ночи так прихватит, что люди едва на стенку не лезут. Если силы есть. Хочешь, не хочешь, а придется сестру звать, дабы укольчик сделала.

- Онкология слушает.

- Здравствуй, ангел!

- Ой, Димочка! Привет. Давно не звонил, забыли нас совсем.

- Ага, вас забудешь! Кто сегодня днем три каталки стащил?!

- Каталки? Не знаю... Я только в шесть заступила. Сейчас у Зины спрошу. ЗИ-И-ИНА!!

Я отодвинул трубку от уха подальше. Так и оглохнуть недолго.

- ...Алло, Димочка, слышишь!?

- Угу.

- Действительно брали, Зинка говорит. Сам приедешь или послать кого?

- Приеду, если женский коллектив меня приласкает.

- А чего ж? У Марьсергевны вчера день рождения был, отмечали. Тортика немного осталось. Песочного. Хочешь?

- Заметано. Разгребемся тут немного и к ночи я припожалую. Не боишься работников морга, приходящих по ночам?

Смеется. Гудки.

Читаю дальше:

"16.08 Забрали на вскрытие №4557".

"16.43 Труповозка доставила №4561-м. Причина (предв.): пищевая интоксикация (водка?). Возможно криминальный. Помещен в хран. №3". Другим подчерком снизу было приписано: "Да сам он, сам. Суицид это, никакое не отравление".

"17.12 Приехали менты. Забрали на вскрытие №4558".

"17.31 Доставлен по "Скорой" №4562-м. Причина (предв.): ДТП. Помещен в хран. №1".

"18.32 Вернули №4558. Без криминала. Помещен в хол. №2".

Правильно. Вскрытие закончено, криминала не нашли, теперь можно и в холодильник, в глубокую заморозку. А до вскрытия костлявые в хранилищах маринуются, в холодильник им ни в коем случае нельзя - как потом их, в камень промерзших, резать?

"Димитро! Ну, сколько можно опаздывать!"

Это Кириллыч гневается. Валерка парень понятливый, наезжать не стал, приписал снизу от себя:

"Смотри за испарителями в первом и третьем. Барахлят чего-то".

- Нет, я этого так не оставлю!! Да что они о себе думают!!

Как всегда в вихре бьющих через край эмоций в дежурку ввалился Степан, наш "мясник", хирург Божьей милостью. Интереснейший человек.

- А, Дима, здравствуй-здравствуй...

- Здравствуйте. Что случилось?

- А, не обращай внимание. Менты со своим внеочередным вскрытием... Приедут только к двадцати трем, пришлось остаться. Третий раз за месяц!

Я сочувственно кивал.

- Да черт с ними! Первое апреля послезавтра. Тогда и отдохну...

И, правда. А я и забыл, что в пятницу декабрь начинается. Как время-то летит.

В морге свой календарь, к нему долго привыкаешь. Больше работы весной, когда сходит снег, летом, в купальный сезон, спад приходится на зиму, разве что морозы прибавят проблем.

Или вот, например, Первое апреля. Общепринятый День Дурака, день розыгрышей. Его здесь не празднуют - обстановка не та. Шутить в окружении жмуров мало кто способен. Лучше уж дома, если не выпадет твоя смена на первый апрельский день. А вот первого декабря... такое, бывает, творится! Тоже своего рода традиция. Этот день считается профессиональным праздником всех морговских работников. Лет двести назад какое-то известнейшее медицинское светило открыло первый анатомический театр в России. С тех пор и повелось, первое декабря - наше Первое апреля. Жмуры сидят в приемном с дымящимися сигаретами в синих губах, катаются на лифтах, медитируют в позе лотоса на прозекторских столах... Чего только не выдумает мрачная морговская фантазия. Пациентов доводили до инфаркта, сестер и нянечек до истерики. Так что года этак с пятидесятого медицинское начальство старается в этот день устроить выходной. По крайней мере, в больничных моргах. Чтобы поспокойнее было.

- А ты чего припозднился сегодня? Я уж второй раз захожу. Прочитал?

- Да, спасибо. Только я не согласен...

Степан сел на кожаную кушетку, что полгода назад мы еле отбили у приемного покоя. Тогда она была старая и драная, ее из гинекологии выбросили. Мы и наложили лапу - в дежурке на рассыпающихся стульях всю смену не насидишься. Приемное тоже хотело к себе, да мы раньше успели. Подлатали кое-как, санитары со скорой зубоскалили, что на отделку ушло три спины человеческой кожи.

Я скользнул взглядом по кушетке, по истрепанному календарю с очередной японкой в бикини, привычно ухмыльнулся на легендарный плакат, дар ребят из реанимации.

- Чего веселишься, - Степан оглянулся. На плакате четкими трафаретными буковками было выведено: "Уважаемые пациенты! Вставать, ходить, самостоятельно принимать пищу без разрешения лечащего врача категорически запрещается! В экстренных случаях обращайтесь к дежурному медработнику (сестре)". - Ах, это... Хватит уже, поприкалывались, снимать пора. Так чего ты там говоришь - не согласен? Вот как! Тогда угощай.