Михаил Бобров - Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

— Как ее угораздило?

— Не знаю, Хосе-домо. Свалка. Что-то рвануло прямо под ногами. Подлодки, что ли, кого-то били? У двадцать шестых, марка десять по карте.

— Я к ним еще двадцатых и двадцать восьмых отправила.

Русалка без видимого усилия подхватывает флагмана и передает выбежавшим санитарам.

— Как вы?

— Отряд… — не своим голосом говорит Восьмая, — кто… Кто хоть что-то не так… Нажимайте красный.

— Еще не хватало мне в первом бою обосраться, — вежливый голос Первой.

На ободе шлема — семь зеленых огоньков. Это значит, Хосе настроила тактическую сеть на нового флагмана-тридцать. Что там говорила на такой случай Тенрю? Боевой дух — замечательно, а медицина лучше. Восьмая набирает заученные команды и смотрит на показания мониторов.

— Третья и Первая. Отдыхать сорок минут.

— Что? С чего это вдруг?

— У вас прохождение сигналов замедлено на одну пятую.

— А мы седьмой тюбик примем.

— И прикончите печень?

— Девочки, — обманчиво-мягко вступает никуда не девшаяся Хосе. — Я еще ни разу не видела спора с флагманом в боевой обстановке. Можно, я запишу? Буду пересматривать долгими зимними вечерами.

Торосы штрафной Чукотской Школы близки, как никогда. Первая и Третья скрипят зубами:

— Есть отдыхать сорок минут!

И запрыгивают на ложемент, ругаясь в невыключенную как бы случайно связь. Восьмой не до их обидок, она и слезы глотать не успевает, балансируя оставшихся канмусу, чтобы в каждой группе оказались номера с почти одинаковыми физическими показателями.

— Пятая, поступаешь в первую тройку, к Седьмой. Вторая — ко мне. Будем чет и нечет, для простоты. «Феникс» — Тридцатой-восьмой.

— Есть Феникс, — отвечает с края площадки Хосе.

— Приказ прежний?

— Приказ прежний, — русалка козыряет и одним прыжком возносится на палубу.

— Вопросы?

У тридцатых один вопрос — но на него ответят лишь в медсанчасти корабля. Потом, когда закончится свалка у ворот осажденной крепости.

— Держите мне спину. Четные!

Три огонька.

— Нечетные!

Два огонька.

— К полному ходу… FORWARD!

Снова цепочкой, заставляя не дрожать руки; выгоняя мысли — сперва плохие, а затем и все прочие. Глубарь слева — залп, исчез. Справа трое.

— Копья на руку. ATTACK!

Среднего сразу; правый пытается уйти.

— Нечетные, добиваете.

— Принято… Готов!

Левый отмахивается шипастым хвостом. Поздно спохватился.

— Трезубцы — на руку. АТТАСК!

И этот кусками… Как же Тенрю подставилась? Что там под ногами так раскатисто рвануло?

— Феникс — всем отрядам. Принять помощь с норда. Черные вымпела — Чукотская Школа. Зеленые вымпела — Ванкуверская Школа!

Восьмая поднимает взгляд от воды. Во весь горизонт — белые горы прямо на воде. Такого Восьмая еще не видела!

А на фоне белых гор — зеленые гидрокостюмы Ванкуверской Школы. Чукотской не видно: те идут с западной стороны острова… Видя, как скользят зеленые, Восьмая понимает, что наскоро сыгранные тройки тридцатого — низший сорт, нечистая работа. Настоящие мастера вот. Девятки перемещаются, как наперстки в кино про мошенников. Не уследить за номерами. Такую девятку базилозавр на всплытии не подловит. Даже демон-«они» вряд ли отследит, запутается.

— Отряд. Не развешивать уши! Они круты, но конвой привели мы. Под ноги смотреть!

— Правильно, флагман. Седьмая.

— Седьмая, что за белые облака на воде?

— Айсберги. Никогда не видела?

— Только в кино. К повороту… RIGHT!

Девятки Токийской и Владивостокской школ разворачиваются в одну линию с подошедшей помощью и движутся вдоль восточного побережья — а следом наплывают айсберги.

Теперь Восьмой доступна общая тактическая сеть — немного поколебавшись, она подключается к каналу. Канал гудит от приветствий:

— Аригато, анимешницы!

— Как дошли, оленеводы-тян? Как вас Ото-химе не спалила на маршруте?

— Тут пару недель назад кто-то местную химе грохнул.

— Наши же и грохнули.

— Познакомишь?

— Облизательно.

— Намек поняли, мороженное с нас… Так вот и дошли, пока бескоролевье.

— Но ведь неделя прошла. Мы думали, все устаканилось давно. И осадное войско. Что, даже у них дозоров не было?

— Дозоры были, но только ближние. Дальше к северу хаос, драка местных за власть. Мы по дикому полю шли, там всем не до нас было. Там ни нормальной разведки, ни гидролокации, ни донесение доставить — они же друг друга рвут ничуть не хуже, чем нас. Так что кольцо дозоров осаде пришлось держать почти рядом, у северного края архипелага. Когда мы на них вышли, часовые только вякнуть и смогли. Ну, заметили они нас — а дальше? Мы-то уже почти вплотную.

— Так вот почему они в последний бой рванули.

— На берегу, говорят, каша — хуже, чем здесь.

— Еще бы, тут четыре Школы сразу. А там только люди.

— Люди завалили Ктулху. Имей в виду!

— Теперь осаде конец. Айсберги долго таять будут, а в холодной воде взвесь не помогает.

— Плюс разноплотность, нисходящий поток более тяжелой воды…

— Мы уже поняли, что ты умная.

— Думаю, они уже отводят своих. Чтобы уменьшить лишние потери.

— ПО КОНВОЮ! Очистить канал! Наговоритесь на берегу!

На берегу обломки и руины. Черные жирные клубы из вонючих огненных рвов, вокруг навалом туши глубинных — многие уже расплылись озерцами взвеси. Дальше к северу выстрелы, изредка хлопок и фырканье огнемета — прочесывают заросли. Здесь, на южном краю острова, во внешнем порту, уже собрали новый узел связи, состыковав наскоро модульные домики ярко-канареечного цвета. Толпа перед узлом связи тоже новая. Вроде бы канмусу те же самые: парадная форма четырех Школ, преувеличенно-строгие лица флагманов… Но в прошлый раз все прыгали вокруг узла связи, цапались за право пролезть раньше — в этот раз никто не торопится. Когда Луиза спросила, кто последний — сразу четверо незнакомых девчонок в черном и зеленом помахали руками:

— Иди ты. Мы же видим, тебе нужнее.

— Это по какому поводу? — прищурилась Восьмая.

— Смотри, — серьезно сказала высокая шатенка, — мы все черные номера. Даже белый номер есть один.

— И что?

— А у вас во всем конвое одна заявка на черную. Не то, что черных — красных всего сорок два вымпела. И весь ваш уровень. Вам пришлось куда хуже, чем нам. И все же вы справились!

Луиза вздохнула. Слез почему-то не было.

— Спасибо. Спасибо всем! — и коротко поклонилась всей очереди.

Очереди не для линкора Тумана; нужный номер Нагато набрала напрямую:

— Икари-сан? Аска? Одолжи мужа на чуть-чуть, интересно же: чего Конго в своем нашла?

— Знаешь что? Если обещаешь вернуть его в Токио живым, то я соглашусь.

Послушав недоуменное молчание — собеседница явно ждала другой реакции — Аска положила трубку и повернулась к видеосвязи.