Инна Беляцкая - Джунгли. Сохранить тайну [СИ]

Через час, когда ещё не совсем стемнело, я спустилась в пещеру, надев специальные перчатки, отрезала ветки ядовитого куста и закрыла ими вход, теперь сюда не сунутся даже крупные хищники и можно спокойно провести ночь, а утром джунгли выпустят меня, они обещали.

Полночь, военный городок. Радим.

Рената нежно обнимала меня, прижимаясь ко мне разгоряченным после соития телом и тихо шептала на ухо какие-то нежности, я же боролся со сном. Так хотелось закрыть глаза и забыться, но женщина ещё бодрствует и я, как настоящий мужчина, держался, нехорошо обижать любовницу и засыпать сразу после секса. Рената — опытный боец, в бою она жесткая и напористая, за что её уважают коллеги, а в кровати она нежная и ласковая. Иногда любит доминировать, но я не против, мне доминирования и на службе хватает, иногда можно и подчинится.

— Может выпьем, и на новый заход, — тихо шепчет Рената.

— У тебя есть алкоголь, это же строжайше запрещено? — Удивляюсь я.

— Мой багаж не проверяют, и я могу провезти небольшую флягу горячительного напитка, иногда так приятно выпить пару глотков и почувствовать, как он обжигает горло, на минуту забываешь, что ты на службе. Меня все устраивает, одного не хватает — горячей ванны с ароматной пеной, а так иногда хочется полежать в воде, расслабиться, выпить холодного вина, а потом в теплую мягкую постель и не вставать по будильнику.

— Может, стоит подумать об отставке? — Спрашиваю я, — женщины имеют право выйти в отставку в любое время, скажешь, что хочешь завести детей, и тебе без проблем подпишут рапорт.

— Нет, я люблю убивать и походы люблю, и даже ночевки в походных условиях мне нравятся, а без ванны с пеной я обойдусь, раньше же обходилась, — ответила Рената и повернулась на спину, — ну что нарушим правила, выпьем горячительного напитка, качество отменное, всегда у этого торговца покупаю.

Но согласиться на предложение любовницы я не успел, раздался громкий стук в дверь и требование брата открыть немедленно.

— Я не одета, — кокетливо ответила Рената, — подожди минуту, — она встала, нашла халат и, запахнув его, пошла открывать.

В комнату вошел Леон и отец, и даже не нужно гадать, зачем они здесь, бойцы написали отчет о походе, сев на кровати я начал искать глазами свои вещи.

— Ты можешь не торопится, — холодно сказал отец, — ваш отряд отстранен от походов в джунгли пока мы не разберемся, по какой причине ты оставил там своего бойца.

— Она не подчинилась приказу, — ответил я и, встав с кровати, начал натягивать нижнее белье.

— Она лечила раненное животное, а ты не захотел подождать, — сказал отец, — все твои бойцы в отчетах пишут одно и то же. Спешил к любовнице?

— Я выполнял твой приказ возвращаться немедленно, не ты ли настаивал на этом? Я выполнил приказ, она не подчинилась моему приказу, и я оставил её там в пещере, — я уже почти оделся, поспать сегодня не удастся, остаток ночи буду писать рапорт.

— Ты оставил девушку одну в джунглях, — тихо произнес Леон, — она же может не вернуться.

— Айша прекрасно ориентируется в джунглях, она ведьма, как утверждает отец и, папа, ты купил непокорного раба, — зло ответил я и пошел к выходу, — я не собираюсь щадить её, она не выполнила мой приказ покинуть пещеру и отправиться в военный городок, а причины невыполнения приказа меня интересовать не должны.

— Вы были в научном походе, а не на войне. С джунглями воевать нельзя, с ними нужно договариваться, и Айша знает как, потому и не оставила животное умирать, а спасала его, ты же проявил жестокость и бесчеловечность, хотя по уставу ты прав. Радим, почему? — устало спросил отец, — что я упустил в твоем воспитании? Почему я вырастил бездушного солдафона, мы бы никогда не выиграли войну, если бы действовали только по уставу, кроме устава есть ещё взаимопомощь, поддержка, сострадание и доброта, без них ты просто робот, бездушная машина, выполняющая заложенную программу, душу и чувства запрограммировать нельзя.

— Почему раб? — Тихо спросил Леон, когда мы вышли в коридор.

— Ты не сказал ему, что она с планеты «Ошмир» и муштровали её в частном учебном центре, где обучают наемных убийц и шпионов? Айша прошла хорошую военную школу, но её купили на невольничьем рынке, и её жизнь ей никогда не принадлежала. — Ответил я, глядя на Леона, — а она оказалась непокорной и взбрыкнула, хотя я видел, ей было тяжело не выполнить приказ, переступила через себя, но не подчинилась, значит, проявила непокорность.

И тут я получаю удар в челюсть и позорно падаю на задницу, Леон всегда был горяч. В детстве не боялся драться с сильным противником и даже с несколькими. И мне от него доставалось за проказы, видимо братец ещё не перерос.

— Ты просто мудак, — сказал Леон и, развернувшись, почти побежал по коридору.

— Вставай, — грозно приказал отец, пойдем в мой кабинет будешь писать подробный рапорт о походе, завтра за девушкой пойдет Леон и его отряд, твою Ренату оставят в казарме, так что не переживай, времени полюбиться у вас будет достаточно.

Поднявшись на ноги потирая горящую челюсть, я медленно направился за отцом. Как я умудрился пропустить удар? Я же опытный боец, ну младше брата на три года, так мы одну школу прошли, и нормативы я сдал на отлично, а тут так позорно упал на мягкое место, совсем потерял бдительность.

— Что тебе сделала Рената? Она прекрасный боец, братец никогда на неё не жаловался. — Спросил я, догоняя отца.

— Боец она хороший, а вот баба подлая. Ты думаешь, она тебя одного в свою постель пускает?

— Это все сплетни! — Воскликнул я, — просто зависть.

— Дыма без огня не бывает, — ответил отец, — можешь верить, можешь, нет, но если бы ты не был моим сыном, не видать тебе голого тела Ренаты, она расчетливая баба, и она любит убивать, а это больше свойственно наемным убийцам, но никак не солдатам.

— А солдат должен мучится совестью, если убил противника? — Уточнил я.

— Нет, солдат выполнил приказ, убил противника, а иначе он убьет его, но получать удовольствия от убийства он не должен, это его долг, а не оргазм.

— Отец, ты не прав, она не получает оргазм от убийств, а просто не испытывает угрызений совести за выполненную работу.

— Может так, а может, и нет, это знает только она и не в её интересах делиться этим с окружающими, а то признают психически нездоровой и отправят в отставку.

— Ты знаешь, Айша тоже не испытывала угрызений совести, когда отрезала голову вожаку стаи хищников и закинула её в заросли.

— Она улыбалась при этом? — Спросил отец.

— Улыбалась? Айша? Ты веришь, что она может улыбаться? Она делала все с равнодушным лицом, нет у неё эмоций.

— Значит, она сделала это для дела, чтобы спасти ваши жизни, а эмоции у неё есть, она человек, а иначе не ослушалась бы приказа и оставила зверя умирать.