Максим Колесников - Вовремя

Перед входом собралась внушительная очередь из желающих приобщиться к знаниям. И не лень же людям! Внезапно из толпы меня окликнул смутно знакомый голос:

- Павел? Это ты? - навстречу мне вышел рослый мужчина моего возраста.

- Денис? Привет! - мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать в этом здоровяке однокурсника - Дениса Воеводина. - Тоже на лекцию?

- Решил послушать, - ответил Денис, пожимая мне руку и улыбаясь Лиззи.- Не представишь нас?

- Обязательно. Лиззи - это Денис, мой однокурсник и товарищ, - я сопроводил свои слова жестом, - а это - Элизабет, моя подруга, журналист и просто хороший человек!

- Привет, Денис, - вступила в разговор Лиззи, - ты работаешь вместе с Пашей?

- Да, буквально на днях перевелся из Стокгольма, - Денис не терял времени и протискивался вперед, - вчера была первая смена.

- Ничего себе! А ты знаешь, что Пашу отстранили? - у меня такое ощущение, что Лиззи на меня немного обиделась.

- Никто меня не отстранял, - пояснил я, увидев недоумение в глазах Дениса, - мне дали дополнительное время для отдыха...

Удивительно, но первые ряды еще не были заняты и мы с комфортом разместились на ступенях амфитеатра в десяти метрах от трибуны лектора.

Лекция началась вовремя - профессор Эпштейн появился перед слушателями ровно в восемь часов - я помню, он всегда был пунктуален. Нужно признать, что он и раньше отличался импозантным внешним видом, сейчас же, по прошествии двадцати лет, не обрюзг и не расплылся, а напротив - приобрел какую-то особенную степенность. Среднего роста с правильными чертами лица и светлыми с легкой проседью волосами, аккуратной бородкой-эспаньолкой - профессор являл собой хрестоматийный образ успешного ученого, если и не постигшего, то приблизившегося к пониманию многих тайн вселенной. Картину дополнял клетчатый костюм-тройка, очень модный лет сто пятьдесят-двести назад.

- Время! Что мы знаем о времени? - без предисловий произнес профессор звучным голосом. - Сегодня я с уверенностью могу сказать, что мы вплотную приблизились к пониманию этого явления не только с философских, но и с естественнонаучных позиций. Природа времени, его свойства интересовали нас, как я думаю, на протяжении всего существования человечества...

Если я правильно помню, точно такими же словами Эпштейн, который тогда еще не был профессором, встречал нас - растерянных десятилетних пацанов, избравших для себя путь сотрудников Управления и только-только поступивших в Академию. Весь первый год он читал нам лекции об основах и общих принципах перемещения во времени. Читал, стоит сказать, интересно и без ненужных тогда технических подробностей и длиннющих математических формул... Все это ожидало нас впереди, а тогда, открыв рот, мы с упоением погружались в тайны настоящего, прошлого и будущего.

Закончив краткий экскурс в историю, профессор продолжил: "Полагаю, что всем здесь присутствующим известно, что сто шестнадцать лет назад было впервые создано устройство, которое обыватели обычно именуют "машина времени". Конечно, создать подобный аппарат возможно только после длительной разработки, которая, к слову сказать, длилась более двадцати шести лет".

За спиной профессора появлялось объемное трехметровое голографическое изображение ученых - изобретателей машины времени.

- Именно этим людям мы обязаны появлению в нашей жизни устройства для перемещения во времени, - профессор поднял руки в патетическом жесте.- И огромная удача, что сегодня мы помним их имена! Ведь решись они первыми опробовать свое изобретение - неизвестно к каким бы последствиям это привело!

После поименного перечисления всех изобретателей и их заслуг, Эпштейн сообщил слушателям:

- Конечно, еще на этапе разработки мы столкнулись с фундаментальными и непреодолимыми ограничениями! Из расчетов, которыми я не буду вас утомлять, - по залу пронесся вздох облегчения, - следовало, что мы не сможем переместиться в прошлое раньше, чем до момента, когда была создана первая функционирующая модель устройства. Правда, забегая вперед, спешу вас огорчить - создать работающую машину времени, позволяющую отправиться в прошлое, не удалось до сих пор.

Это действительно так, шагнуть в прошлое мы пока не можем. Да и в будущее ходим не сказать, что очень уверенно - не чаще одного раза в семь дней и не дальше того же срока. Говорят, что с развитием технологии эти ограничения могут измениться. Или совсем исчезнуть.

Задумавшись о перспективах развития науки и техники, я как-то незаметно для себя настолько отвлекся от лекции, что к реальности меня вернул только острый локоток Лиззи, сидевшей между мной и Денисом.

- Хватит спать! - прошипела мне в ухо девушка.- Ты уже почти храпишь!

- Гнусная ложь, - шепотом ответил я, потирая бок.

Косые солнечные лучи падали сквозь прозрачный купол Одеона на профессора, заставляя его щуриться и часто моргать. В очередной раз промокнув глаза платком, Эпштейн обратился к аудитории:

- Сегодня можно с уверенностью утверждать, что теория "хроновзрыва" является общепризнанной в мировом научном сообществе и поддерживается большинством ученых. На заре нашей новой временной эры такого единства не было и само понятие "хроновзрыв" являлось признаком дурного тона в научных публикациях того времени. И действительно, изучение явления, которое мы сегодня именуем термином "хроновзрыв", затруднено массой факторов, неразрывно связанных с его сложной природой. Для лучшего понимания, если позволите, я приведу пример, - профессор сделал небольшую паузу. - Представьте, что вы отправились в будущее и узнали там какую-нибудь информацию. Допустим, что через три дня ваш друг женится.

- Не дай бог, - раздался чей-то испуганный голос из зала.

- И, тем не менее, - с улыбкой продолжил профессор, - скорее всего вы, свяжитесь с этим человеком. Не знаю уж для чего: чтобы заранее поздравить или предупредить о грозящей опасности? И что случится после того, как вы ему обо всем расскажете?

- Хроновзрыв,- сообщила профессору и общественности Лизии.

- Так и есть, - согласился Эпштейн.- Вы будете вырваны из бытия: не родитесь, не женитесь, не заведете детей, не построите дорогу или мост, не напишите стих... Не сделаете ничего! От вас не останется даже воспоминаний. Нити невидимых связей, зачастую неочевидных, между вами и другими людьми оборвутся! Бабушка, которой вы помогли десять лет назад, просто подставив стульчик, умрет. Скорая помощь не сможет доехать до необходимого места по несуществующей дороге и так далее. А кроме этого - в тех областях пространства-времени куда вы "вросли" основательно - в результате искажения метрики мироздания выделится чудовищное количество энергии, которая изуродует отдельные участки пространства похлеще атомного взрыва.