Виктор Бровков - Нечитаемые. Навязанное противостояние [СИ]

— Но тогда это значит…

— Да, это значит, что наш победитель нечитаемый, — Адис был доволен произведенным эффектом. — А моя милая дочь видимо знала об этом, но не соизволила мне сообщить. Теперь внимание вопрос. Почему?

Каника вновь оказалась в центре внимания. Но ничего ответить она не могла. Совсем другие, более важные вопросы вертелись в её голове с бешеной скоростью. Почему этот гладиатор так важен для неё? Почему его надо защитить от неизбежного гнева отца? Почему ей кажется, что его смерть уничтожит последнюю надежду изменить жизнь? Почему? Почему? Почему?

— Ясно, ответа я не дождусь, — Адис встал с кресла, и следом за ним поднялся его ученик. — Пожалуй, церемонию награждения я доверю провести тебе Мартин. У меня вновь разболелась голова.

— Что сделать с «закрытым», Мастер? — Мартин почтительно поклонился, раздуваясь от гордости. Награждение победителя — это величайший уровень доверия.

— Убей его, — бросил через плечо Адис, направляясь к выходу.

— Тронешь его и утром не досчитаешься головы, — резко обронила в сторону Мартина Каника, и, выдержав его гневный взгляд, обратилась к Адису. — Отец, оставь его мне.

— Зачем он тебе? — не оборачиваясь, спросил Адис.

— Мне стыдно признаваться, — надо давить на низменные чувства, возможно, это сработает. — Но я почувствовала невообразимое возбуждение, наблюдая за его сражением. Я захотела с ним немного поразвлечься. Что-то первозданное и звериное проскакивало в его движениях. Я боялась, что узнав о его особенности, ты, не выслушав меня, прикажешь убить его. Поэтому я и промолчала.

Оскорбленная ярость Мартина и довольное удивление Адиса наполнили помещение. Время вновь потянулось мучительно медленно. Проглотил ли отец ложь? Каника застыла в ожидание. Секунды превращались в вечность, и, наконец, Адис прервал молчание:

— Что ж, завтра его подлатают, и ты получишь его с бантиком на голове. Он станет твоим личным телохранителем. Теперь можешь не просить подарок на день рождения.

Наше время, день четвертый.

Восточное побережье Северной Америки.

Взгляд со стороны.

Белый коридор. Холодная палата. И бесконечная череда вопросов. Почему эти люди не желают её понимать? Почему эти люди не хотят верить ей? Да, они внимательно слушают её, записывают каждое слово на диктофон и делают пометки в укрытом кожаным переплётом блокноте. Да, они соглашаются с каждым её словом, называя то, что с ней произошло, довольно-таки интересным происшествием. Но они не слышат её! Слушают, но не слышат. Они не верят. Успокойтесь, говорят они. А вы уверены в том, что видели, говорят они. А не могли вы ошибиться, говорят они. И вновь бесконечная череда вопросов. Одних и тех же вопросов, сформулированных по-разному. Они хотят уличить её во лжи. Выставить её невменяемой. Но она не лжёт!

Приступы отчаяния, заставляющие её кричать и биться в истерике, заканчивались всегда одинаково. Игла протыкала нежную кожу девушки и впрыскивала дурманящую жидкость в её кровь. Затем наступала безмятежность и забытье. Временное медикаментозное спокойствие. А потом снова белый коридор, холодна палата и бесконечна череда вопросов.

Как объяснить средневековому священнику, что Земля вертится вокруг Солнца, и не попасть при этом на костёр? Никак. Как объяснить националисту, что все расы равны, и не получить при этом добрую порцию тумаков? Никак. Так и Элизабет безуспешно билась в закрытую дверь. Она, как добропорядочный гражданин, привыкла верить своему государству и властям. Попытки разоблачить мнимые заговоры в своих статьях — это всего лишь попытки добиться признания. Работа. Не более того. Она любила свою страну. Она была патриоткой. Девушка жаждала победы демократии во всём мире и радела за национальную безопасность. Это и сыграло с ней злую шутку. Она попала в беспощадное болото. В болото, заполненной жижей скепсиса. И чем сильнее она пыталась доказать свою правоту, тем большее недоверие она вызывала у окружающих.

Что-то страшное пытается проникнуть или уже проникло в наш мир. Что-то страшное уничтожает людей. Она стала свидетелем чудовищного преступления, а её никто не хочет слушать. Полиция уверяет, что о пропаже или смерти мужчины по имени Рональд Понтон тридцати трех лет отроду, шести футов высотой, атлетического телосложения, с безупречной улыбкой и чёрными волосами никто не заявлял. Кроме неё, конечно. Более того, полиция уверяет, что такого господина в стране не было, нет и не предвидеться. Да они даже не способны за нелегальными эмигрантами следить, которые миллионами лезут в страну со всех сторон! О чем тогда может быть речь!

Существует устоявшиеся мнение, что с призраками могут общаться либо медиумы, либо психи. Что, по сути своей, одно и то же. Поэтому девушка, со своим повествованием про потусторонние силы, сменила одну государственную организацию на другую. С белым коридором, холодной палатой и бесконечной чередой вопросов. Эти несколько дней превратились в персональный ад.

Сначала, по приезду в психиатрическую больницу, она была уверена в себе и спокойно рассказывала о произошедших событиях высокому худому доктору в очках с роговой оправой. Здесь-то разберутся, что к чему! Это не полицейский участок с вечно сонными бездельниками. Потом она также спокойно повторяла свой рассказ уже группе врачей. Они задавали уточняющие вопросы, она лаконично на них отвечала, не теряя логики повествования. Они довольно улыбались и делали пометки в блокнотах. Эта наигранная заинтересованность, медлительность и их надменные лица вскоре начали раздражать Элизабет. Пришла агрессия и истерика. А следом за ними и первый успокаивающий укол.

Затем, проснувшись, она поняла, что раздражительность никуда не делась. Более того, к ней примешался страх. Страх, вызванный беспомощностью. Страх, вызванный предчувствием неминуемой гибели. Тот, кто украл Рональда, наверняка объявил охоту на Элизабет. Она была там и всё видела. А свидетели никому не нужны. Поэтому, теряя здесь время на пустые разговоры, она рисковала потерять жизнь. Попытаться донести это до своих мучителей? Не поверят? Не отступай, доказывай, кричи, угрожай, протестуй, требуй встречи с врачом, отстаивай своё мнение! Очередная истерика заканчивается очередным сном. А во сне девушка видит, как её убивает чёрный вихрь. Просыпайся! Новая отчаянная попытка доказать свою правоту должна сработать! Не удалось. Снова укол. Спокойствие. Снова страшный сон врывается в её сознание. Просыпайся! Головная боль. Страх. Нужно бежать! Но попытки сбежать заканчивались до обидного предсказуемо. Нужен был план, а её вели эмоции. Игла вновь и вновь протыкала нежную кожу девушки и впрыскивала дурманящую жидкость в её кровь. И вновь сон. И вновь смерть от руки, появляющейся из чёрного вихря. Замкнутый круг безумия.