Виктор Бровков - Нечитаемые. Навязанное противостояние [СИ]

Беркант и Джаньят должны выведать в регистратуре номер палаты или на худой конец этаж, на котором держат журналистку. Помимо этого в их обязанности входит контроль окружающей обстановки. А брат Демьян, в свою очередь, должен снаружи проникнуть в палату Элизабет в тот момент, когда брат Освальд отключит камеры. А там по усмотрению: либо допрос и ликвидация, либо эвакуация через окно.

Тянуть время и взвешивать все «за» и «против» предстоящей операции Беркант не имел возможности, мужчина затылком ощущал дыхание конкурентов. Связавшись с Освальдом и удостоверившись, что он в полной боевой готовности, мужчина вместе с напарником направился в сторону входа на территорию психиатрической лечебницы. А Демьян остался ждать команды, прячась в тени большого ветвистого дерева.

Наше время, день четвертый.

Восточное побережье Северной Америки.

Взгляд со стороны.

В замкнутом изолированном пространстве, которое отгорожено от окружающего мира белыми стенами и небольшим решетчатым окном, сложно следить за временем. Если бы Элизабет не была изолирована от прочих постоянных обитателей этого специфического заведения как крайне опасный и агрессивный субъект, ей бы не пришлось задумываться о том, который сейчас час. Но она была в крайне незавидном положении.

Здесь не было привычных часов, в огромном количестве окружающих людей в повседневной свободной жизни: наручных, карманных, украшающих административные здания, мерцающих в общественном транспорте, ярко горящих на городских улицах, сопровождающих телевизионные информационные выпуски, светящихся на экране мобильного телефона. Здесь не было ничего, что демонстрирует заветные цифры. Однако и в таких условиях можно научиться определять время. По косвенным признакам. И Элизабет могла бы в совершенстве овладеть этим ремеслом, если бы её наблюдательность и профессиональная любовь к мелочам не были вытравлены в короткие сроки докторами и медикаментами. Никто не станет спорить, что точность такого исчисления времени хромала бы, но за неимением лучшего варианта, как говориться, сгодился бы и этот.

Элизабет могла бы заметить, что около восьми утра кто-то громко шумит ведрами, проходя мимо её палаты. Это уборщица приступает к своим повседневным обязанностям на этаже. А ближе к девяти утра ярко красный спорткар одного из врачей больницы занимает своё место на стоянке, которое прекрасно видно из её окна. В десять на променад высыпаются пациенты из соседнего корпуса. Девушка никак не смогла бы увидеть их из окна, но приоткрытая фрамугу прекрасно пропускает вместе с утренней свежестью и задорный гомон сумасшедших счастливчиков. Ближе к полудню солнце окончательно поднимается над высокими деревьями, высаженными вдоль забора больницы. Солнце безжалостно нагревает воздух в палате, превращая его в тягучую обжигающую субстанцию. Последние деньки выдались на удивление жаркими. А в три часа после полудня солнце переходит раскалять западную часть здания. После пяти автомобильная стоянка постепенно освобождается от населяющих её машин. Можно ничего не говорить, про такие очевидные временные признаки, как выдача пищи. Больница есть больница и распорядок дня здесь превыше всего. Насколько применимо понятие распорядок к людям, которые с трудом контролируют свои поступки, мысли и эмоции.

Элизабет не имела возможности следить за временем, поэтому для неё оно текло беспощадно медленно. Как густая черная смола, вытекающая из перевернутой бочки. Очень-очень медленно. Секунды растягивались на часы, а минуты превращались в сутки. Ожидание утомляло. Не смотря на внутреннее волнение и возбуждение, сон периодически затягивал Элизабет в свои объятья. Но надолго завладеть девушкой он не мог. Вздрагивая, Элизабет просыпалась и взволновано прислушивалась к внутренним ощущениям. Осознав, что время еще не пришло, она облегченно вздыхала и продолжала смотреть на белый потолок, поглаживая свои плечи.

Чего же ждала девушка? Что боялась пропустить? Подсказки. Сигнала к действию. Голос в голове обещал помочь сбежать из опостылевшего заведения. Голос в голове просил не торопиться и подождать. Элизабет послушно ждала. Она прекрасно помнила, чем заканчивались предыдущие необдуманные и отчаянные попытки сбежать. Больше такой ошибки повторять нельзя. Лоботомию, что бы ни говорила человеколюбивая общественность, никто не отменял.

Удивительно, но Элизабет не задумывалась о том, что она будет делать после побега, в успехе которого совершенно не осталось сомнений. Девушка не задумывалась, что пациента такой специфической больницы в обязательном порядке будет разыскивать полиция, как элемент, опасный для общественного порядка. Девушка не задумывалась, что для побега ей надо преодолеть систему безопасности больницы и не попасться на глаза никому из сотрудников. Девушка не задумывалась, что человек в больничном одеянии вызовет немало вопросов у людей на улице. Девушка не задумывалась ни о чем. Она просто верила своему нежданному помощнику.

Чтобы отвлечься от гнетущего ожидания, Элизабет начала вспоминать и анализировать свою жизнь, которая разделилась на два периода: до печальных событий, произошедших с Рональдом, и после. Сейчас девушка не была похожа на ту целеустремленную, полную энергии и задора хохотушку Лиз. На ту самую Лиз, которая жила, не сомневаясь в успешности своих начинаний и в завтрашнем дне, которая планировала свою жизнь до мельчайших подробностей. Господи, да она даже четко знала в каком году и каком месяце ей надо забеременеть! Сейчас это всё кажется нереальным. Как будто это была не её жизнь, а жизнь героини увлекательной книги, которую она, к сожалению, дочитала. Тяжелые воспоминания о потерянной жизни, как это ни удивительно, успокоили девушку. Элизабет в очередной раз заснула.

Сновидения сменяли друг друга, накладывались и смешивались. Череда прожитых и, возможно, грядущих лет её жизни проносились в голове девушки, создавая яркие картины. Короткий, но содержательный сон изобиловал красками и звуками. Много интересной и полезной информации, которая была забыта или неизведанна, должна была извлечь Элизабет из своих загадочных сновидений. Но не смогла. Или не хотела. Воспоминания об увиденных сюжетах ушли куда-то на задворки памяти или растворились совсем, лишь только девушка открыла глаза. Такое бывает. Просыпаясь, ты пытаешься вспомнить что-то важное, только что увиденное во сне. Но любые попытки докопаться до глубоко спрятавшихся воспоминаний оставляют лишь легкий привкус неудовлетворенности. Но Элизабет ничего такого не чувствовала. Она поняла лишь одно: время пришло!

Поднявшись с больничной койки, Элизабет подошла к двери и нажала на «тревожную» кнопку, вмурованную в стену левее двери. Если после вчерашних её истерик кнопку вызова медицинского персонала не отключили, к ней должны явиться в течение одной, максимум двух минут. Теперь снова терпеливо ждать развития событий. Девушка вернулась к надоевшей кровати и уселась на краешек. Ничего, ждать она научилась.