Томас Тимайер - Дворец Посейдона

– Если все выглядело так, как ты говоришь, все на свете можно было бы объяснить на пальцах, – проворчал Оскар. – Какая скучища! Что за мир!

Гумбольдт примирительно вскинул руки.

– Стоп, стоп! Прежде чем вы вцепитесь друг другу в волосы, я тоже хотел бы кое-что сказать. Ты, Шарлотта, скорее всего, права. Возможно, капитан был пьян и не существует никакого морского чудовища. Но мы не можем пройти мимо того факта, что причиной катастрофы может послужить нечто иное. Торнадо, электрические феномены, необычные аномалии морских течений. – Гумбольдт подался вперед, опираясь на стол. – Но у меня есть иные причины принять этот заказ. Как вам известно, я намерен в ближайшее время усовершенствовать свой воздушный корабль. Лаборатория нуждается в срочном ремонте, и нам необходимо новое оборудование. Все эти вещи стоят немало. Господин Никомедес предложил мне за достоверное выяснение обстоятельств того, что случилось с «Корнелией» и другими судами, значительную сумму. Если нам удастся выяснить, что в действительности произошло 19 мая сего года, мы станем куда более состоятельными людьми. Это дело вместе с патентом на конструкцию воздушного корабля, который я продал графу фон Цеппелину, пополнит нашу кассу. На эти деньги мы сможем жить с комфортом и продолжать наши исследования. Не говоря уже о репутации, которую принесет нашей маленькой фирме выполнение такого поручения. – Ученый хитро подмигнул молодым людям. – И если вы спросите меня, как я оцениваю риск в этом деле, то я назову его допустимым. В принципе, я могу заняться им и сам, но на всякий случай задам вам обоим один-единственный вопрос: вы готовы присоединиться ко мне в этой поездке или остаетесь дома?

– Остаемся… где? – Шарлотта изумленно скрестила руки на груди. – Конечно, мы едем! Правда, Оскар?

Оскар глубоко вздохнул. Жгучего желания снова отправиться в путешествие он не испытывал, но и прослыть трусом тоже не хотел.

– А то как же, – буркнул он.

– Ну и прекрасно! – Гумбольдт оживленно потер руки. – Тогда мы можем сразу перейти к следующему пункту. Я проверил информацию о судовладельце, и выяснил, что он более чем кредитоспособен. Семья Никомедес считается одной из богатейших и влиятельнейших в Греции. Ей принадлежат не только торговые корабли, но и целый флот рыболовецких судов, а также связанные с этим промыслом предприятия – консервные заводы, складские помещения, предприятия по транспортировке, целая торговая сеть. – Гумбольдт вздохнул. – М-да, а ведь это будущее, мои дорогие: консервированная рыба на столе в любую минуту, когда захочется. А также моллюски и даже водоросли.

Шарлотта брезгливо сморщила нос. Оскар же, наоборот, ничего не имел против рыбных консервов. Когда ты голоден, все кажется невероятно вкусным, даже какое-нибудь неведомое морское существо, плавающее в масле в жестяной банке.

– Завтра мы извлечем на свет божий «Пачакутек», спрятанный в стоге сена в Шпандау, – продолжал ученый. – Наш корабль, должно быть, уже соскучился по ветру и облакам. Наша первая цель – Афины. – Он указал точку на карте. – По словам Никомедеса, другие судоходные компании также в последнее время несут потери. Общее количество исчезнувших или внезапно затонувших кораблей достигло дюжины. Есть и еще одно странное обстоятельство: среди них нет ни одного с деревянным корпусом – только металлические суда. Известия о пропажах поступили с островов Милос, Иос и Анафи, расположенных в Критском море и относящихся к Кикладскому архипелагу. Поэтому исходным пунктом нашего расследования станет комиссия по судоходству в Афинах.

– А как же морское чудовище? – спросил Оскар. – Может, все-таки стоит попытаться выяснить, не сталкивался ли кто-нибудь и раньше с подобным жутким существом?

– Неплохая идея, – одобрил Гумбольдт. – К счастью, в Афинах расположен крупнейший в Средиземноморье институт морской биологии. И хоть шансы узнать там что-либо новое о морских монстрах невелики, именно туда мы и направимся после комиссии по судоходству.

– А почему бы нам не поехать поездом? – поинтересовалась Шарлотта. – Мы могли бы сделать это вместе с нашими гостями из Греции и в пути получить от них самую полную информацию. Что, если капитан вспомнит еще какие-нибудь обстоятельства происшедшего?

– Я бы не против, но есть причина, по которой я предпочитаю путешествовать по воздуху.

– Да? И какая же?

– Мне кажется, что нам следует прибыть в Афины раньше наших работодателей. Во время нашей беседы Никомедес сказал кое-что такое, что заставило меня насторожиться. Он заявил, что наше расследование может далеко не везде пользоваться поддержкой. Что конкретно он имел в виду, я так и не смог от него добиться, но и того, что было сказано, вполне достаточно, чтобы утроить бдительность. – Гумбольдт с полной серьезностью взглянул на собеседников. – Не исключаю, что за нашими заказчиками следят. И было бы совсем неплохо, если бы мы покончили со своими делами в Афинах до того, как Никомедес и Фогиацис туда вернутся. – Он поставил указательный палец на карту, словно обозначая начало маршрута. – Чтобы остаться незамеченными, придется лететь ночью и над малонаселенными местами. Сначала мы перевалим через Альпы, потом спустимся к итальянскому Триесту, затем пересечем Адриатику и горные районы Пелопоннеса. – Его палец описал длинную дугу над морем. – Далее – бросок через Коринфский залив, в результате чего мы сможем без всякой шумихи приземлиться буквально в нескольких километрах от Афин. Я знаю одно местечко среди холмов за Хаидари – это маленький городок, расположенный неподалеку от греческой столицы. Там есть уединенная долина, в которой никто не сможет обнаружить наш воздушный корабль. В Хаидари мы наймем лошадей и отправимся в Афины обычной дорогой. Это совершенно восхитительный город, он вам наверняка понравится.

Элиза скептически взглянула на Гумбольдта.

– А ты не боишься, что кто-нибудь наткнется на «Пачакутек» и улетит на нем?

– Я хорошо знаю эту местность и в прошлом бывал там не раз, – возразил ученый. – Она совершенно безлюдна. Но на случай, если какой-то пастух случайно забредет туда, я оснастил наш корабль некоторыми техническими новшествами, которые в два счета обратят в бегство кого угодно. Так что беспокоиться не о чем.

Ответ ученого не убедил Оскара. Жизнь на берлинской окраине научила его одной простой вещи: в любом деле если что-то может пойти наперекосяк, то чаще всего так и происходит. Эта простая истина уже не раз спасала ему жизнь. Но сейчас он не решался даже думать о том, что это может значить в подобных обстоятельствах.

– Вопросы есть? Нет? Ну, вот и отлично. – Гумбольдт удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Тогда обсуждение можно считать законченным. Завтра с утра – в путь. И признаюсь вам – не могу дождаться, когда снова окажусь в Греции. Эти живописные холмы, сухие горные склоны, виноградник, кипарисы, превосходное красное вино… – он неожиданно улыбнулся Элизе. – Остается только покончить с делами. Элиза, ты, как обычно, займись провизией, я соберу оборудование, а вы оба отправляйтесь на чердак и спустите вниз чемоданы. Да поживее – время не ждет!