Томас Тимайер - Дворец Посейдона

– Я никого не вижу, – сказал Оскар. – Ты можешь сказать хоть что-нибудь еще?

Элиза крепко зажмурилась.

– Картины… – наконец прошептала она.

– Картины? – Оскар ничего не понимал.

Женщина кивнула.

– Яркие, на них деревья и дома… Красный и белый цвета!

Красный и белый? Картины? Что она имеет в виду?

Оскар взобрался на выступ стальной фермы и принялся шарить взглядом по площадке, но сколько ни всматривался, не видел никаких цветов. Здесь, на башне, все было серым – именно так были окрашены металлические конструкции, а большинство посетителей носили серые плащи и пиджаки.

А если… Внезапно ему пришла в голову одна идея. Он бросился к подзорной трубе и сунул служителю монетку, которую ему успела дать Элиза. А затем принялся внимательно осматривать площадь у подножия башни.

Вскоре он обнаружил несколько художников, расположившихся со своими мольбертами на Марсовом поле. Вокруг толпились туристы и зеваки. Сначала он обращал внимание лишь на окружение художников, но когда слегка повернул подзорную трубу и подправил фокус, в поле зрения оказался продавец мороженого. Его тележка располагалась в тени большого зонта. Шелкового, с красными и белыми полосами!

Юноша затаил дыхание. Его лоб взмок от напряжения. Рядом с зонтом стоял мужчина. Высокий, худощавый, в надвинутой на глаза широкополой шляпе. И в руках у него была… карманная подзорная труба, направленная вверх, на площадку первого яруса, чуть ли не прямо Оскару в лицо. Лицо незнакомца скрывала окладистая борода, а единственными приметами могли считаться разве что крючковатый нос и колючие голубые глаза, глубоко ушедшие в глазницы. Заметив, что за ним наблюдают сверху, мужчина мгновенно опустил подзорную трубу, а Оскар, в свою очередь, испуганно отпрянул назад.

– Что случилось? – Гумбольдт был уже рядом с ним. – Ты его обнаружил?

– Думаю, что да.

– Позволь взглянуть!

Исследователь припал к окуляру, и Оскар невольно отметил, каким жестким стало его лицо. Даже губы превратились в твердую линию, словно прочерченную резцом.

– Клянусь Юпитером, – гневно произнес Гумбольдт, – это редкостный наглец. Он догадался, что мы его обнаружили, и, несмотря на это, не пытается скрыться. Ну, сейчас мы выясним, у кого нервы покрепче! – Гумбольдт запахнул сюртук, подхватил свою трость и со свистом рассек ею воздух. – А сейчас я требую, чтобы вы немедленно спустились вниз и отправились прямо к западной опоре башни. Экипаж ждет вас там. Возвращайтесь в отель, собирайте вещи и ждите меня на углу улиц Марбеф и Клеман Маро. Мы немедленно покидаем Париж.

– Что ты собираешься сделать? – Шарлотта смертельно побледнела.

– Разобраться с этим наглецом. Посмотрим, на что он способен в открытом бою.

– Не делай этого! – взмолилась Шарлотта. – Ты разве не слышал, что сказала Элиза? Он вооружен и смертельно опасен.

– Я тоже. – Гумбольдт повернул рукоять трости и слегка потянул к себе. Клинок спрятанной внутри рапиры сверкнул на солнце.

– Делайте то, что я велел. И присмотрите за Элизой – она сейчас очень слаба. Встретимся в назначенном месте. И будьте, ради всего святого, осторожны!..

Шарлотта, взяв Элизу за руку, повела ее к выходу. Лицо женщины было залито потом. Эти видения давались ей с величайшим трудом. Сейчас ей необходимо присесть и отдохнуть, но для этого не было ни минуты.

– Как он нас разыскал? – спросила Шарлотта, когда они входили в кабину главного лифта. – Ведь не мог же он следовать за нами по воздуху?

– Исключено! – отозвался Оскар. – Скорее всего, он каким-то образом выяснил, что мы собираемся в Париж, сел в первый же экспресс и прибыл сюда.

– Но ведь единственным человеком, который знал, что мы…

– Ты хочешь сказать, что им был профессор Папастратос, – подхватил Оскар. – Теперь остается только надеяться, что с ним ничего не случилось плохого.

– Но ведь ты не думаешь, что он…

В это мгновение лифт остановился. Дверцы распахнулись, и пассажиры высыпали на площадь перед Эйфелевой башней, и без того многолюдную. Шарлотта осмотрелась и вскоре обнаружила их экипаж. Он стоял позади афишной тумбы. Девушка потащила полубесчувственную Элизу в сторону экипажа, а кучер, еще издали заметивший их, спрыгнул с козел и поспешил им навстречу. Бережно подхватив Элизу под руку, он помог ей подняться на подножку. Шарлотта и Оскар тоже уселись.

– А мсье Гумбольдт? – экипаж остался на месте, а кучер нахмурился.

– Он приедет позже, – кое-как ответила Шарлотта по-французки. Хоть в пансионе она довольно усердно занималась французским, но в последнее время у нее совсем не было практики. – Будьте любезны, отвезите нас в отель. И как можно скорее!

– Слушаюсь, – кивнул кучер и взмахнул кнутовищем. Застоявшиеся кони с ржанием рванулись вперед…

Тем временем Карл Фридрих фон Гумбольдт стремительно мчался вниз по ступеням лестницы, ведущей на площадку первого яруса, порой перепрыгивая разом по полпролета. Встречным приходилось жаться к стенам и шарахаться, чтобы не оказаться сбитыми с ног. Но ученый не обращал внимания на возмущенные возгласы: сейчас у него была одна-единственная цель – взглянуть в лицо человека, столь упорно преследовавшего их. Он должен знать, кто этот наглец и что ему нужно. А главное – по чьей указке он действует.

Тяжело дыша, Гумбольдт достиг подножия башни и остановился, чтобы перевести дух и отыскать в толпе незнакомца. Это удалось ему в считанные секунды. Преследователь по-прежнему стоял возле тележки мороженщика, но теперь его взгляд был устремлен не на смотровую площадку. Что-то другое привлекало его внимание. И находилось оно на западной стороне подножия башни.

Заподозрив недоброе, ученый ввинтился в толпу туристов, собравшихся в длиннейшую очередь у кассы. Вскоре ему удалось обнаружить просвет в толпе, позволявший ему приблизиться к цели. Лишь в двух десятках шагов от лотка мороженщика ему удалось вырваться из скопления людей.

Но здесь Гумбольдт ошеломленно застыл на месте. Он быстро осмотрелся, приподнимаясь на носках, чтобы видеть поверх голов прогуливающихся французов и иностранцев, а затем описал дугу вокруг мороженщика и его тележки.

Незнакомец исчез. Словно испарился.

Гумбольдт поспешно направился к лотку.

– Куда подевался мужчина, который здесь стоял? – обратился он по-французски к упитанному торговцу под красно-белым зонтиком, у которого был такой вид, словно он сам злоупотребляет своим товаром.

– Кто-кто?

– Верзила в шляпе и сером сюртуке.

Мороженщик пожал плечами.

– Понятия не имею. Я не видел здесь никакого верзилы.