Томас Тимайер - Дворец Посейдона

– Она? – Океания не могла отвести взгляда от множества мерцающих лампочек. – Но как машина может иметь пол?

– Этого я не сумею вам объяснить, – ответил Ливанос. – Так произошло само собой. Возможно, все дело в слиянии машины с кристаллом. – Он указал на ящик в центре храма. – Кристалл привел нас сюда, и когда «Левиафан» ушел под воду, мы опустились на дно неподалеку отсюда. В ту пору Дарон была обычной дифференциальной машиной, предназначенной для руководства простыми ремонтными и профилактическими работами на судах. Мы отправили несколько дронов на дно, чтобы те отыскали источник сверхмощного сигнала, и обнаружили кристалл. Он находился на глубине нескольких метров под поверхностью дна и был завален скальными обломками. Мы извлекли его оттуда и перенесли на борт. С того времени все пошло по-другому. Дарон начала брать на себя все больше функций, отремонтировала сильно поврежденный «Левиафан» и начала создавать первую биосферу. В ней она меня и выходила, но прошли целые месяцы, прежде чем я поправился настолько, чтобы передвигаться и ясно мыслить.

– А что стало с «Левиафаном»?

– Впоследствии он был использован как сырье. Из его металла мы построили «Спрут» и Голема.

– Голема?

– Того огромного робота, который доставил ваш корабль на переработку. Он был одной из первых конструкций, созданных самой Дарон. Со временем мы перенесли ее резиденцию сюда. Но прежде восстановили Дворец Посейдона и переместили сюда кристалл. Дарон и кристалл образовали новую форму жизни – нечто вроде симбиоза, который нередко встречается в мире животных и растений.

– Отлично сказано, Искандер!

Гумбольдт указал на багровый свет, льющийся с алтаря.

– Кристалл находится там?

– Мы называем его Сердце Атлантиды. Хотите взглянуть?

Ученый улыбнулся:

– Еще бы!

– Тогда следуйте за мной.

Ливанос нажал кнопку на рукоятке своего кресла и с тихим жужжанием покатил к возвышению. Сквозь стеклянные плиты пола было видно, как отсюда во все стороны разбегаются кабели, отчего возникало ощущение, будто ступаешь по гигантской паутине. Стеклянные плиты ощутимо подрагивали, словно рядом работал могучий генератор.

Только вблизи Шарлотта смогла по-настоящему рассмотреть, что представлял собой загадочный кристалл. Он имел около метра в длину, не больше двадцати сантиметров в ширину и словно парил в воздухе, не поддерживаемый ничем. При этом он медленно вращался, испуская красноватый свет. Это зрелище нельзя было сравнить ни с чем из того, что до сих пор приходилось видеть девушке.

– Это всего лишь осколок первоначального монолита, – пояснил Ливанос. – Изначально он был куда больше, но значительная его часть распалась во время грандиозного взрыва. Уже в течение десяти лет – с тех пор, как был основан подводный город, – мы продолжаем поиски других обломков, но пока безрезультатно.

– Удивительное вещество, – с восхищением проговорил Гумбольдт, пристально разглядывая кристалл вблизи. – Вы занимались исследованием его свойств?

Ливанос отрицательно покачал головой.

– Кое-что мы, конечно, предпринимали, но это вещество оказалось в высшей степени опасным. Оно тверже алмаза и столь же хрупко. Удельная масса его больше, чем у свинца. Тот, кто пытался прикоснуться к нему голыми руками, немедленно превращался в кучку пепла.

– Злой свет… – внезапно раздался скрипучий голос из сумки Оскара. – Чужой злой свет… Вилма хочет уходить…

Ливанос покосился на киви и насмешливо вскинул брови.

– Наконец-то я слышу тебя, моя дорогая Вилма. Очень впечатляет! И, думаю, нам стоит исполнить твое желание и вернуться в мой дворец. Дарон не любит, когда посторонние слишком долго находятся в ее святилище. Не будем испытывать ее терпение. А на обратном пути я хотел бы побольше узнать об устройстве, находящемся на спине вашей птицы. Это поистине удивительное изобретение!

Когда спустя три часа все шестеро вернулись в свои апартаменты, Оскар чувствовал себя совершенно разбитым. Он хотел только одного – забраться в душ, поужинать и завалиться спать. Все мышцы ныли, а голова буквально раскалывалась от боли и вдобавок шла кругом от невероятного количества впечатлений. Когда он закрывал глаза, то видел корабли, биосферы, роботов, пневматические поезда и кристаллы, которые роились, сменяя друг друга, как осы вокруг варенья.

В таком состоянии только горячая вода способна привести человека в чувство. Кстати, и в душевой в это время почти никто не бывает.

Прихватив полотенце и мыло, он направился в душевую, но на полпути столкнулся с Океанией. Заметив Оскара, девушка удивилась:

– Сейчас подадут ужин. А ты куда собрался?

– Хочу вымыться. Такое чувство, что на мне сантиметр морской соли и заводской пыли.

– Хочешь, я тебя провожу? Я могла бы потереть тебе спинку. – Она приблизилась к юноше на расстояние вытянутой руки. Как всегда, от Океании пахло розами. Как ей удавалось так хорошо пахнуть даже здесь, оставалось для Оскара загадкой. Ему вдруг стало ужасно жарко, на лбу у него выступили капельки пота.

– Очень мило с твоей стороны, но не стоит. – Он попытался отступить, но позади оказалась стена.

– Почему бы и нет?

– Ты же знаешь, что душевые строго разделены на женские и мужские. Если Калиостро нас заметит…

Его сердце едва не выпрыгивало из груди, но он старался говорить раскованно и шутливо.

– Я уверена, что нашему стражу совершенно все равно, – возразила Океания. – Кроме того, как он может узнать. Я, например, умею держать язык за зубами. – Девушка придвинулась ближе, и ее губы оказались совсем рядом с его губами. Оскар прижался к стене. Он был убежден, что сейчас она его поцелует, однако Океания мгновенно отпрянула.

– Оскар, что с тобой? Ты стал бледнее стены! – насмешливо проговорила она.

– Я… что ты имеешь в виду?

– Что тебе не стоит меня так бояться.

– Это я боюсь? – растерялся юноша.

– Ты выглядишь, как кролик перед удавом. – Девушка рассмеялась. – Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Ведь это доставляет удовольствие только тогда, когда оба сильно хотят, правда?

– Хотят? Чего?

– Не прикидывайся глупее, чем ты есть на самом деле. Сейчас или позже – мое предложение остается в силе. Тебе достаточно только намекнуть. – Она похлопала его по щеке и скрылась за углом.

Оскар остался стоять, прижавшись к стене и задрав голову.

Наконец он вздохнул с облегчением. Пронесло! Боже правый, эта особа ни перед чем не остановится! Она говорила всерьез, или это только одна из ее шуточек? Если так, то шутка это злая.

С пылающими ушами Оскар двинулся дальше, толкнул дверь и вошел в душевую, где горел свет и слышался плеск воды. Значит, здесь все-таки кто-то был. Ну, не беда, много времени ему не потребуется.