Кейт Лаумер - Чудесный секрет

— А ты когда-нибудь думал о том, почему первые писатели, столкнувшиеся с ними, все как один называли их «краснокожими»? В конце концов, точно установлено их родство с выходцами из восточной Азии, но никто никогда не называл китайца или там эскимоса «краснокожими». Никто, кроме политиков, конечно.

— Вы победили меня

— Ну-ну. Тогда подумай о следующем: Сто шестьдесят три тысячи лет назад подгруппа, известная как «белая раса» или «белые люди» внезапно возникли из обобщенного исконного вида, обитающего на юге Средней Азии. Они были наделены комплексом превосходства — не просто доминирования, но фактической демонстрацией своего сверхчеловеческого превосходства, которое являлось новым понятием в их мире. Тот, кто хотел доказать, что он действительно сверхсущество, частенько становился сверхуспешным ученым, потому что в поисках таких доказательств неизбежно начинал исследовать свою психосферу и натыкался на новые пути исследований. Таким образом, малочисленная группа людей с бледной кожей, окруженная расами явно иных типов, инстинктивно относившихся враждебно к этим уродцам и глумившаяся над ними, заставляла их развивать в себе те черты, которые окружающие презирали, но которые как раз и являлись знаками превосходства. И вот они вознамерились доказать свое превосходство на деле. Вскоре они распространились по всей умеренной зоне евразийского континента, хотя не пересекали море Тетис и не вторгались в Африку. В Европе они стали самыми сильными, тогда как в Азии постепенно терпели поражение. Айны и несколько других изолированных анклавов представляют их остатки.

— Но как тогда получилось, что они стали индейцами?

— А, да. Признаю, я несколько потерял нить рассуждений. Эмиграция через Берингов пролив имела место приблизительно тридцать одну тысячу лет назад, в тот же период исчезли чрезмерные одеяния. Вспомните, что у европейцев Периода Открытий не было обычая загорать. Они жили всю жизнь, покрытые плотными одеждами, и понятия не имели о загаре. Тогда было естественно, что в Восточной Азии господствовали племена с белой кожей. Таким образом, первые прибывшие в Америку «индейцы» тоже были белокожие. Они стали распространятся на восток через Скалистые горы и Великие равнины в поисках лесов, которые всегда предпочитали, которые их соплеменники нашли в Европе и Северной Африке и которые иммигранты, разумеется, обнаружили лишь на восточном побережье. Лишенные поддержки родины и общества, они вернулись к более примитивному образу жизни, несмотря на свои большие вигвамы и орудия труда, и когда они невольно начали загорать, то поражали ярко-розовым цветом кожи. Отсюда и пошло прозвище «краснокожие».

— А я слышал, их так прозвали потому, что они мазали лица красной краской, — возразил Дэмми.

— Смелая теория, но недостоверная. Взгляни на портреты Массасуита или Покахонтас. У них «европейские» лица. Разумеется, наступление азиат продолжалось, и те, кто следовал за первой волной, растворил в себе и поглотил первых посетителей восточного побережья. Хотя и по сей день индейцы-могавки, алгонкины и прочие выказывают значительно меньше восточных черт, чем, например, навахо.

— И что с того?

— Порассуждай сам, мой мальчик. Наверное, я слегка возбужден от всех этих обстоятельств, ты должен меня понять.

— Каких обстоятельств? — нахмурился Дэмми. — Только не говорите, что чувствуете себя немного виноватым из-за того, что поймали меня.

— Нисколько, мой мальчик, нисколько. Но, как я уже указал, моя работа с тобой, в сущности, завершена...

— Значит, вы вернете меня в Чи и позволите мне заниматься своими делами, верно?

Ксориэлль неодобрительно скривил губы.

— Но ты же должен понимать, что это невыполнимо, Дамокл. Я не могу выпустить тебя к твоим соплеменникам, со знаниями того, что ты знаешь теперь.

Дэмми облизнул губы и сглотнул.

— И что это должно означать? — голос его слегка дрогнул.

— Ну — помимо полученных здесь секретных данных, — ты стал бы виртуальным суперменом. Я содрогаюсь, когда думаю, какое влияние ты бы оказал на организованное развитие своего мира. Мир не готов к тебе, Дамокл.

— Эй! — воскликнул Дэмми. — Надеюсь, вы не планируете увезти меня с собой, куда-нибудь за триста световых лет отсюда?

— Конечно, нет, мой мальчик. Успокойся. Ты останешься и будешь предан земле прямо здесь, в своем родном мире.

— Останусь? — прохрипел Дэмми.

— Ты же умный парень, Дамокл, — успокаивающе сказал Ксориэлль. — Разумеется, ты понимаешь, что это единственное возможное решение.

— Устранение? — Дэмми попытался заставить себя не стучать зубами.

— Устранение, — согласно кивнул Ксориэлль.

— Когда? — прошептал Дэмми.

— Не раньше завтрашнего дня, мой мальчик. А теперь хорошенько поужинай, выпей стаканчик-другой для успокоения, и спокойной тебе ночи... а также — вечности.

— И что я на это могу сказать? — эхом отозвался Дэмми. — Только то, что это воняет! Выпустите меня отсюда, обманщик! Вы сами проделали со мной все это, а теперь хотите «устранить» меня, как отработанный материал! Ничего себе приятель! Хорош же хозяин! Но вы не выйдите сухим из воды. У меня осталось еще несколько друзей, не говоря о законах против похищения и убийства. Вас все равно найдут и поймают федералы!

— Доброй ночи, Дэмми, — очень тихо ответил Ксориэлль. — Я уверен, что мы оба устали.

Удобно устроившись в постели, с головой на пушистых подушках, Дэмми нетерпеливо обдумывал свое положение. Весь день он ждал этого момента. И теперь, пристально исследуя свои внутренние чудеса, он вспомнил другую ночь...

Начал он нерешительно, мысленно трогая пальцами темную массу управляющего устройства Ксориэлля, а затем пойдя дальше, следуя широкими проспектами, которые постепенно сужались, отказываясь от шаблонной логики, которую поглотил, очарованный чудесами, в пользу того, что обнаружил здесь, неиспользованным, в своем собственном разуме. Глаза его были открыты, руки заложены за затылок. Он впервые мельком взглянул на декоративный потолок. На нем, от центрального выступа расходились очень сложные, запутанные узоры. Следуя импульсу рассмотреть их повнимательнее, он воспарил вверх, небрежно отбросив в сторону легкое одеяло. Выпуклый центр, как он увидел с близкого расстояния, был трехмерным аналогом градиента гравитации, сосредоточенной в типичной черной дыре. Удивительно подробно были показаны аномалии турбулентности, типичные для этого явления. Дэмми парил в метре от раскрашенного гипса потолка и мельком заметил, что дрейфует к западной стене комнаты со скоростью 0,73 метра в секунду, несомый слабой циркуляцией воздуха из вентиляционной системы. Тогда он рванулся вперед и остановился, чуть-чуть не врезавшись в стену.