Фил Бандильерос - Краткое руководство по убийству жнецов сапёрной лопаткой [СИ]

– Скажите, а чем они написаны? Я не узнаю характерных…

– Это что-то вроде телекинеза, – улыбнулся я девушке, – сверхточная манипуляция красками, с помощью биотики.

– Да? – кажется, её отпустило, – очень интересно. И как же вы это делаете?

– О, очень просто, – улыбнулся в ответ на её скептицизм, – для начала берётся многослойный твёрдый холст – шесть слоёв керамики. Я предпочитаю вырезать листы из керамической обшивки старых космических кораблей. Потом на них наносится краска и с помощью биотики размещается по холсту. Биотическая кисть – одно из самых сложных умений, которое может освоить биотик…

– Да? – Скептицизм в голосе азари можно было потрогать руками.

– Попробуйте сами, – я достал из кармана баночку с краской, мазнув краской по стене рядом с картиной. Азари приняла вызов. Она выпустила свою биотику, окутав руки ореолом энергии и попыталась. Краска на стене медленно двигалась, переливаясь, но ничего дельного не происходило. Сдавшись через пару минут, Тиннана посмотрела на меня:

– Как вам это удаётся? Биотикой невозможно рисовать в принципе, это фантастика! Причём, ненаучная.

– Ха, вы недостаточно тонко манипулируете. Вряд ли кто-то вообще, кроме меня, умеет использовать биотику так тонко… – я приложил палец к пятну краски на стене.

Облицовка стены была белая, керамическая, внешний слой, конечно же. Прикрыл глаза, представляя себе картину – Тиннана смотрит на картину. Красивая азари, вместе с тем очень чувственная и красота её в душе, причём, большой… такие эмоции вызвать в своём сердце было несложно. Телекинезом накрыл краску и начал распределять её, мелкие следы краски впитывались в керамику облицовки, перемешивая, словно микро-миксером внешний слой керамики и смешивая его с красками. Сначала краска просто растеклась, потом медленно, словно из глубины начали проступать контуры будущей картины. Я не прерывал концентрацию – это было феноменально сложно, потому что требовалось не только манипулировать материей с помощью Тауматургии, но и с её же помощью вкладывать эмоции, красоту, можно сказать, наделять картину душой. Медленно проступили контуры – картина была небольшую, с лист А4 размером, на ней стояла Тиннана, задумчиво глядя на картину, в которой угадывалась моя первая работа, эмоции, главное – это эмоции. Тонко и точно передать и сам вид, и моё восхищение её красотой и чувственностью, и лёгкой неприступностью, а так же её эмоции – задумчивость, растерянность, восхищение красотой и глубину эмоций…

И всё это – на едва ли не каменном лице Азари, видимым мною лишь в профиль… Создание этого заняло у меня минут двадцать, картина маленькая и шебутная, но Пси просело почти на миллиард. Даже больше, чем при написании первой картины, на которую ушло восемьсот миллионов… Энергия, достаточная для уничтожения целой планеты, сжатая в виде эмоций, собственного духа картины…

Похоже, глубина моего понимания, вместе с эмпатией и опытом, всё это сильно заставило измениться эмоции, вложенные в картину. Я посмотрел на неё с точки зрения обычного посетителя. Пусть от варпа я отрезан – картина то была настоящей и эмоции передавала в материальном мире, а не через имматериум… Красота маленькой Тиннаны завораживала даже меня, такая прелесть. Грация, глубина, просто великолепно. Плюс пять единиц к навыкам «точный телекинез» и «Графика», и плюс один уровень к «искусство передачи».

Завороженно посмотрев на картину, я улыбнулся.

– Это очень сложно. К сожалению, биотики используют свою силу как маляр – краску. Грубо и без малейшего изящества.

Однако, Тиннана была потеряна. Она минут двадцать гипнотизировала получившуюся небольшую картину на стене и сглотнув, спросила:

– Это… я?

– Да. Вы.

С трудом, но она усилием воли заставила себя оторваться и судя по эмоциям в её взгляде – я перед ней как Амон перед имперским гвардейцем. Словно оживший бог. Такая буря эмоций, что моя эмпатия пасовала, мне кажется, она меня либо убьёт, чтобы другие не могли наслаждаться моими картинами, либо изнасилует… кхм… это возможно, только если бы я был против. Теоретически. А так – завалит и обнимет вечность. Хорошо, что мой «Разум Игрока» предотвращает любые попытки вторжения. Абсолютно любые, нейроинтерфейс уже есть, большего не надо.

– Эй, эй, – я поднял руки, отступив на шаг, – не надо так на меня смотреть…

Смутившись, она взяла себя в руки. Вернее, сделала вид, что взяла и сглотнув, сказала:

– Этим картинам цены нет.

– И всё же, у моей работы есть цена. Мне бы хотелось её узнать.

– Узнаете. Аукционный дом забирает их, нужно определиться с ценой и выставлять на торги… – она вернулась в реальность из царства эмоций, – мы с вами свяжемся.

– Хорошо. Я надеюсь, аукцион пройдёт нормально и мне не стоит ждать…

– Мы абсолютно честный аукционный дом! – возмутилась она, как будто лично её оскорбил.

– И в мыслях не было. Хотя ваши покупательницы, из числа наиболее состоятельных, славятся коварством… ну ничего, посмотрим, что к чему…

На то, чтобы запаковать картины и перенести их, получить документы о передаче и всём таком прочем, ушло ещё полчаса. В офисе матриарха было много места, много картин и скульптур. Я заинтересовался некоторыми из них и пока она регистрировала договор, разглядывал их.

*

Надо сказать, что появление моих картин вызвало нешуточный ажиотаж в среде Азари и всех остальных. Моё Копьё Галактики, на котором я жил, мой уже ставший родным корабль, подвергался наплыву желающих меня увидеть – сначала это была одна лишь Тиннана, потом ещё две девушки из аукционного дома, а потом посетители пошли целой вереницей.

Архитектура родного мира Азари была великолепна… и очень напоминала биоформы азари – такие же мягкие, множество изогнутых линий… ночью это смотрится особенно приятно. Выйдя из космопорта, весьма симпатичного, но небольшого по меркам империума, я попал в царство запахов, цветов, слегка влажную атмосферу… понимаю, почему азари любят облегающую одежду – тут было влажно, как будто только что прошёл дождь. Даже днём, лишь в самый летний зной планета немного просыхает. Словно Индия, да не экваториальная часть, а ближе к океану… Буйство растительности и величайшее множество азари на любой вкус и цвет. Сейчас я смог выйти с корабля только потому, что сменил вид на Азари. И, надо признать, в этой форме прогуливаться по родному миру этих синекожих было приятно.

Влажность ощущалась как что-то родное, наполненное жизнью… Конечно, будучи Дорнией я уже привык, так сказать, к женской ипостаси, но азари удивительные существа. В теле азари Я-Дорн и Я-Дорния сливались в единое целое, причудливым образом мужчина и женщина одновременно. Причём эта личность с точки зрения азари была полноценной, поскольку сочетала в себе оба необходимых компонента – эмоциональное мышление женщины и прямую логику мужчины.