Мария Дубинина - Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

Германа ответ удовлетворил, по крайней мере он снова замолчал. Стефания слышала возню за спиной и, чуть повернувшись, обнаружила, что Берт что-то увлеченно строчит на выдранном из тетради листке.

Учитель вернулся к плану лекции, но через четверть часа его снова прервали, на сей раз это было вмешательство извне.

– Прошу прощения, что вынужден помешать вашему занятию. – В аудиторию ворвался декан и тут же принялся в своей манере громко извиняться: – Простите, простите!

– Чего тебе, Кишман? – Эрно медленно поднялся, незаметно под столом помогая себе рукой разогнуть больное колено. – Лекция еще не закончилась.

– Я потому и пришел. – Савелий с улыбкой развел в воздухе ладонями. – Вы уже объявили курсантам о начале практики?

Стефания заинтересованно подалась вперед, Ситри рядом, напротив, напряженно выпрямилась, загораживая Берту обзор. Учитель Дамиан раздраженно поморщился:

– Еще рано, к тому же это не твоя обязанность, а моя, коль уж ты осчастливил меня ведением теоретического курса.

Яд так и сочился из его голоса, но декан этого совершенно не замечал:

– На вчерашнем собрании практику для первого курса второго потока перенесли на неделю раньше. Вот я и забежал сказать. – Он демонстративно посмотрел на часы. – До конца урока еще пятнадцать минут. Введите ребят в курс дела.

– Кишман, ты… – Стефания готова была поклясться, что с языка Эрно вот-вот сорвутся проклятия, но мужчина сдержался. – Ладно, понял. Ты начальник, а мы так, персонал.

– Вот и отличненько, – обрадовался Кишман и скрылся за дверью.

Класс в едином порыве жадного любопытства уставился на Эрно. Учитель не спеша вернулся к столу, сел, вытянул ногу и только после всех этих манипуляций обратил внимание на учеников:

– В чем дело?

– Так что там с нашей практикой? – Знакомый рыжий прилипала рискнул высказаться за всех. Дамиан посмотрел на него так, будто впервые про это услышал:

– А что непонятного? Со следующей недели у вас начинается практика, по результатам которой самых бездарных из общей бездарной массы отчислят. Если этого мало, проведите расследование. Мне некогда нянчиться с вами.

После занятия Стефания кивнула Ситри, и та отловила Альберта за химо́к, когда тот уже почти выскользнул из аудитории. Его друг с философским видом остановился поодаль и облокотился на крайнюю парту.

– Пусти! – взвизгнул Берт. – Что за произвол? Герма-а-ан!

Ситри ослабила хватку, и он дернулся, высвобождая ворот кителя из ее пальцев. Стефания подошла к двери, выглянула в коридор и, вернувшись в класс, прикрыла дверь.

– Надеюсь, ни у кого из вас нет желания вылететь из училища? – Она в первую очередь посмотрела на Германа и, получив отрицательный ответ, удовлетворенно кивнула: – Отлично. Тогда ты, – она ткнула пальцем в Альберта, – пойдешь в деканат и разузнаешь подробности.

– Почему я? – возмутился он, однако Стефания уже все решила.

– Потому что ты кажешься самым безобидным и, как ни противно это признавать, умеешь нравиться людям. И не смотри на меня так! Я не то, что остальные, понял?

Герман тихо усмехнулся, и Стефания развернулась к нему:

– А ты пойдешь к старшекурсникам. Они должны поделиться опытом.

Парень перестал усмехаться и нахмурился:

– Почему я?

«Почему я», «Почему я». Все парни такие тугодумы? Стефанию это раздражало.

– Потому что ты выглядишь серьезнее своего дружка и тебя могут принять за своего.

Герман какое-то время так пристально изучал ее, что Стефании показалось, будто она как минимум забыла надеть юбку.

– Что?

– У меня есть встречное предложение, – лениво обронил он. – Ни один старшекурсник не устоит перед хорошенькой юной первокурсницей, я слышал, в том году был недобор по женской части. Тебе нужно будет просто улыбаться и хлопать ресницами.

Ситри насупилась, перехватила свою сумку на манер пращи и приготовилась атаковать наглеца, а сама Стефания вспыхнула до корней волос и, размахнувшись, влепила парню хлесткую пощечину. Голова Германа мотнулась в сторону, и он едва устоял на месте, но в лице совершенно не поменялся, и это страшно злило Стефанию. Никто не смеет так с ней обращаться. Она повторно вскинула руку, но ее кисть внезапно перехватил Альберт.

– Не надо, пожалуйста. Ты делаешь ему больно. Зачем?

Стефания дернула рукой, но Берт держал крепко. Ситри крутанула сумку за ручку, примериваясь, а потом с громким гэканьем обрушила ее на парня. Учитывая силу и старание Ситри, ему не позавидуешь, однако он ловко увернулся от «снаряда» и удивленно воззрился на девицу:

– Вы что делаете? Разве так обращаются с друзьями? Скажи им, Герман.

Стефания опешила. Друзьями?

– Ты правда такой идиот?

Герман отклеился от парты и, пройдя к выходу мимо Берта, хлопнул его по плечу:

– Оставь их. Они тебя не понимают. – Уже в дверях он остановился и, не оборачиваясь, сказал: – Мы все узнаем, но не потому, что ты так хочешь.

Стефания проводила ребят взглядом, чувствуя, что в своем плане упустила что-то важное. Понять бы только что.

– Что не так, Ситри? – Она повернулась к подруге. – Почему мне кажется, что они победили?

Телохранительница пожала плечами, ничуть не раздосадованная неудачей:

– Может, вам стоит быть немного проще? Эти люди совсем другие, ваши слова могут показаться им… резкими.

Стефания досадливо закусила губу. Она не привыкла, чтобы ее поучали, да и Ситри прежде никогда этого не делала.

– Не знаю, – пробормотала она. – Может, ты и права.

Известие о предстоящей практике поставило на уши весь первый курс второго потока, особенно после того, как выяснилось, что первый поток в ней участия не принимает. То, что будущие офицеры в училище на особом счету, секретом не было, но с таким явным проявлением дискриминации новички сталкивались впервые. Старшекурсники отказались обсуждать подробности практики, поэтому план Стефании провалился, так толком и не начав претворяться в жизнь. Девушка моментально вышла из себя, и ребятам пришлось срочно бросить занятые позиции и целый час прятаться на улице, чтобы не попасть под горячую и довольно тяжелую руку. Когда они наконец вернулись обратно, то почти сразу услышали страшный скрежет, шипение, кряхтение и, как итог, механический голос, вещающий из ниоткуда:

– Вновь поступивших курсантов второго потока после завтрака просим собраться в медицинском крыле для прослушивания обязательного краткого медицинского курса. Предупреждение от студсовета – выживут не все…

После завтрака, на который Герман не успел благодаря Альберту, второй поток, разбившись на группки, направился в сторону медицинского крыла. К некоторому его удивлению, класс оказался довольно небольшим светлым помещением, стерильно чистым и белым, какими обычно бывают больницы, и, судя по количеству парт, весь поток сюда просто не поместится. Похоже, их поделили на группы.