Мария Дубинина - Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

Герман закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Голос учителя обволакивал, но перестать думать об отвлеченном Герман все равно не мог.

– Смените позу, если она вас отвлекает. Ничто не должно помешать вам почувствовать мир своим внутренним чутьем. Можете делать, как Герман, и закрыть глаза.

Берт лег на спину и закинул руки за голову. Если кто и удивился, то одобрительный кивок Дженаро их успокоил.

– Если вы достаточно расслаблены и спокойны, можете открыть глаза. Медленно, будто только проснулись. Думайте о том, что вас окружает магия.

Герман же чувствовал только дикое напряжение Стефании. Он сел рядом, потому что заинтересовался природой столь странных для нее эмоций, но это же и мешало ему сосредоточиться на деле.

– Потянитесь мыслью к вашему идентификационному браслету, – продолжал негромко наставлять учитель. Сам он вольготно расположился на травке, отклонившись на отставленную за спину руку, и жевал травинку. Герман сквозь ресницы наблюдал за тем, как он не сводит глаз с Альберта. Эмоции учителя были спокойными и умиротворенными, все так, как он учил.

– Кто-нибудь что-нибудь видит?

Курсанты заозирались, покосились друг на друга, и вдруг подскочил Берт:

– Я! Кажется, я что-то… Нет, показалось…

Он огорченно вздохнул.

– Не переживай, мой дорогой, – успокоил его учитель Дженаро, потянувшись и хлопнув по плечу. – Главное, тренировки и хорошее настроение. Возможно, мы с тобой позанимаемся отдельно, вне занятий. Идет?

Альберт довольно закивал.

– Я сразу чувствую талант, – сказал учитель. – Еще издалека.

После завершения занятий студсовет сделал новое объявление, на сей раз приятное. По крайней мере, для подавляющей части студентов. У Германа новость о скором бале в честь завершения декады инициаций не вызвала особых эмоций, не до того было, да и шумные празднества ему не нравились. Много людей – много проблем, такого он придерживался мнения.

Вернувшись в жилой блок, Герман, не медля ни минуты, перехватил Рене и прямо попросил помощи. Если рыжий и удивился, то несильно, зато проявил завидный энтузиазм. Сразу после ужина они с Рене незаметно отделились от компании и, обогнув учебный корпус «Д», вошли в библиотеку.

– Посидим минут пятнадцать, – заявил Рене и подмигнул. – Для отвода глаз.

Герман с сомнением оглядел читальный зал – в такое время мало кто спешил сюда, поэтому, кроме них двоих, лишь за одним из столов сидела долговязая девушка, обложенная учебниками. На парней она даже не взглянула.

– Думаю, это ни к чему.

– Но все шпионы сначала отвлекают от себя внимание, – разочарованно протянул Рене. – Десять минут.

Герман схватил его за локоть и потащил ко входу в информационное хранилище.

На подоконнике напротив двери сидел библиотекарь и задумчиво мастерил фигурки из бумаги. С ним Герман планировал договориться прямо на месте и без слов протянул маленький пакет из блестящего красного картона. Сорамару заинтересованно сунул туда нос.

– Нам нужна помощь.

Библиотекарь покачал в воздухе скрещенными лодыжками. Покосился на подарок.

– Это запрещено?

Герман пожал плечами:

– Нет, но мне бы хотелось сохранить наш визит в тайне.

Сорамару взял сладкий подарок.

– Даже небо подарит дождь тому, кто в нем нуждается. Идемте, най.

Он спрыгнул с подоконника и поманил за собой.

Рене притормозил на пороге и жарко зашептал Герману на ухо:

– Какая фифа! И почему я раньше на нее не смотрел? Вы знакомы? У нее есть парень?

Герман едва не споткнулся. Сорамару оглянулся и бросил на них вопросительный взгляд.

– Ну не томи уже! – Рене пихнул его в спину. То есть он точно не шутил.

– Я понимаю, что ты на него не смотрел, – осторожно начал Герман, понижая голос до еле слышимого шепота. – Но ты что, его еще и не слушал?

Сорамару наклонил голову, и Герман догадывался, что тот слышит каждое их слово. Стало невыносимо стыдно и неловко. Рене же беззастенчиво уставился на хорошенького библиотекаря:

– Ну… ну у него же ноги красивые!

– Это не оправдание! – почти взвыл Герман и прошипел: – Если ты ему не понравишься, он тебя отсюда вышвырнет. Так что попридержи пока свои комментарии при себе.

Рене тяжело вздохнул и, когда Сорамару оставил их наедине, взялся за дело.

Герман уже бывал в хранилище, и всякий раз это место внушало ему трепет. Всегда погруженный в сумрак просторный кабинет тонкими перегородками делился на открытые кабинки. Внутри было по мягкому удобному креслу и плоскому экрану из толстого стекла. После того как инициация дала ему доступ сюда, Герман так ни разу и не воспользовался им. Зато Рене, похоже, был завсегдатаем. И умудрился до сих пор не разглядеть библиотекаря.

– Бабник… – усмехнулся Герман и подошел к товарищу.

Рене выбрал дальнюю кабинку и удобно развалился в кресле. Под его прикосновениями стекло экрана ожило, подсвечиваясь тусклым голубоватым светом. Замигали по краям красные точки. Герман встал позади кресла и положил руки на спинку. Происходящее завораживало и возбуждало любопытство, но он не был уверен, что справился бы один, хотя в ближайшее время стоило заняться этой стороной своего образования.

– Ну, что там? – Герман проявил несвойственное ему нетерпение. Рене уверенно перебирал пальцами едва ли не в воздухе, и из-под них выбивалось необычное сияние, вырисовывая в пустом пространстве геометрические фигуры. Еще минут пять он напряженно сопел, периодически выдавая не слишком приличные комментарии, потом откинулся на спинку и выдохнул. В последний раз простер ладони над экраном, пошевелил пальцами, будто подхватывал что-то. От стекла отделились две воздушные копии и повисли по правую и по левую стороны от кресла.

– Есть! – воскликнул Рене и нагнулся к стоящему в стороне моноблоку. – Ну и защитка тут у них, я тебе скажу.

– И как… этим пользоваться? – шепотом поинтересовался Герман, стараясь скрыть резко нахлынувшее на него стеснение. В их мире не было ничего подобного, но однажды Герман уже сумел справиться со справочным терминалом в городе, а это воодушевляло.

– У-у-у, темнота, – укорил его Рене, открыл клавиатуру. – Буквы-то хоть знаешь?

Герман сдержался, чтобы не отвесить бесстыдно ржущему приятелю подзатыльник. Но пакостнику хватило и одного взгляда, чтобы спрятать глумливую ухмылку.

– Короче, набираешь запрос, жмешь «ввод» и просматриваешь, что тебе предложит система. Ферштейн?

– Ферштейн, – на автомате ответил Герман. – Что бы это ни значило.

Рене не проявил особого любопытства и скользнул к выходу из зала, обещая тут же предупредить, если кто-то появится. Герман хорошо знал, что у его технически продвинутого друга хватит таланта и умения, чтобы потом преспокойно ознакомиться с запросами. Не мог сказать только, откуда у него такая уверенность. Библиотекарю он сказал, что они ничего запрещенного делать не будут, но общедоступные данные Герману не помогли. Шанс же, что их застанут на месте преступления, был ничтожно мал – Сорамару преспокойно попивал чай с шоколадкой и был готов заверить любого, что никакого взлома не заметил ни он, ни система безопасности.