Александр Беляев - Библиотека фантастики в 24 томах. Том 12 (2): Прыжок в ничто. Звезда КЭЦ

Ускорение полета еще значительно. Как только Цандер вышел из воды, он почувствовал большую тяжесть во всем теле. Словно на голову ему надели тяжелый железный шлем, к рукам и ногам привязали по чугунному ядру. Ему стоило больших усилий передвигать руками и ногами. Его окружала воздушная среда, более разреженная, чем на Земле, — ведь в ракете была всего одна десятая нормального атмосферного давления. А между тем Цандеру казалось, что он движется в среде с огромным сопротивлением, словно в вязком болоте, в которое он провалился с головой.

Цандер не дошел еще и до кают-компании, а уже весь был покрыт испариной и тяжело дышал. «Надо было бы мне выключить еще одну дюзу», — думал он.

Внутри ракеты тишина и неподвижность. Глухо стучит мотор инжекторов, подающих горючее. Безвоздушное пространство не передает звуков, и взрывы газов не слышны. При этом ракета летит со скоростью, превышающей скорость распространения звуков. Мирно светят электрические лампочки. Ничто не говорит о том, стоит ли ракета еще на своей взлетной площадке или несется с космической скоростью в пространство.

Дверь в каюту леди Хинтон полуоткрыта, и Цандер мимоходом взглянул, что там делается. Груды спешно наваленного багажа, и посреди каюты длинный большой ящик, в котором пребывает леди. Но Цандеру не до нее. Он спешит к своим товарищам.

Путь кажется бесконечно длинным. Задыхаясь, он прошел кают-компанию, добрался до каюты Стормера и, шатаясь, остановился, чтобы перевести дух. Неужели у него не хватит сил добраться до кормы?.. Глупости! Надо только крепче взять себя в руки. И он вновь начал переставлять свои свинцовые ноги.

Каюта Маршаля… Шнирера… Что это?.. У Цандера закружилась голова. Он ухватился за стену, но тяжесть чугунного тела давила его. Цандер упал. Он стиснул зубы, страшным усилием воли удержался от того, чтобы не потерять сознание, и пополз, чувствуя вкус крови во рту.

Да, ползти было легче, чем идти! Но сознание мутилось… Страшные мысли ворочались в мозгу. Неужели Ганс и Винклер погибли?.. А если сейчас погибнет и он, то весь «ковчег» превратится в летающее кладбище.

Невозобновляемый кислород истощится. Пассажиры один за другим задохнутся в своих «гробах». Восемнадцать трупов будут лететь в «ковчеге». Потом истощится и горючее работающих моторов. Ракета будет лететь по инерции. Но сила земного притяжения еще не преодолена. Что станет с ракетой? Или, быть может, она попала в сферу притяжения Луны? Нет, рано. Скорее всего ракета будет носиться вокруг Земли, как ее новый спутник… Мертвый спутник с мертвыми телами. «Фу, черт возьми! Лео Цандер, ты должен доползти! В кормовой части ракеты, как и в капитанской рубке, есть аппараты управления. Там можно изменить работу дюз. Ползти, ползти!..»

Вот наконец и каюта номер два — Ганса. Дверь, к счастью, открыта. Каюта пуста… Ящик открыт… На полу валяется скафандр… Что с ними?..

Цандер собирает последние силы. Он уже не ползет, а передвигается вперед судорожными движениями выброшенной из воды рыбы. Последняя каюта… Цандер вползает в нее.

Посредине каюты стоит открытый ящик. В нем полулежит Винклер. Ганс в водолазном костюме с открытой головой лежит, положив руки на плечи Винклера, как Ромео над гробом Джульетты.

Первой мыслью Цандера было — ползти к ним и попытаться привести их в чувство. Но, вспомнив о причине их болезненного состояния, Цандер, собирая последние силы, пополз к последней, кормовой каюте. Он вновь почувствовал вкус крови во рту. Регулятор был всего в нескольких шагах от него. Еще одно нечеловеческое усилие. Засыпанный землей чувствует себя, вероятно, не хуже… Рука медленно тянется к маховичку…

Лампочка светит над головой. Где он? Что произошло?.. Цандер с трудом пытается вспомнить. Он поднимает руку вверх. Пытается подняться и только от одной этой попытки взлетает вверх, оттолкнувшись рукой от пола. Значит, ему все-таки удалось выключить моторы. Сознание совершенно возвращается к нему.

Мысль работает с необычайной четкостью и легкостью. Скорее на помощь Гансу и Винклеру!

Он спешит выбраться из каюты, но это не так-то легко. Нет больше работы моторов, ракета летит по инерции, а это то же, что падать с высоты. Тела потеряли свой вес. Цандер, отталкиваясь от стенок, мечется по каюте, как бильярдный шар от лузы к лузе. Наконец ему удается ухватиться за ремешок у стены. Перебирая ремешки, он быстро выбирается из каюты, цепляется по стенке коридора, «влезает», как на крышу, в каюту Ганса.

Фингер уже самостоятельно сидит на полу и смотрит на Цандера, как только что проснувшийся человек. Винклер лежит еще без памяти. Его невидящие глаза полуоткрыты, тонкая струйка крови застыла у рта. Ганс вскакивает на ноги, тотчас летит к потолку, ударяется головой, летит вниз, снова вверх и так продолжает прыгать, словно игрушечный чертик в стеклянной банке, пока Цандер, пробравшийся к нему по «полу», не хватает его за ногу.

— Что случилось? — спросил Цандер. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке — недаром тренировался, а вот с Винклером, кажется, плохо. Надо сбегать или «слазить» в нашу аптечку.

— Но что у вас произошло?

— Сейчас расскажу. — Ганс, цепляясь за ремешки, уползает с быстротой обезьяны и через минуту возвращается с нашатырным спиртом, одеколоном, камфорой, шприцем.

У Цандера еще трещала голова и горели веки глаз, словно засоренные острыми песчинками, но он принялся приводить в чувство Винклера. Ганс, помогая ему, рассказывал:

— Все наделала эта мадам вертихвостка. Надо было поскорее уложить ее. А она, вместо того чтобы выслушать нас, в истерику. Кое-как справились. Уложили, закрыли. Так она еще в дыхательную трубку кричит: «Варвары! Изверги! За что вы загнали меня в гроб? Проклятые!» Пока с ней возились, сами не успели лечь в амортизатор. Начали одеваться, бросило нас вот к этой стенке. Слышу, будто Винклер стонет. Это когда я сам немного в память пришел. Голова разламывается, руки-ноги не слушаются — ползу. До него дополз, хотел надеть ему скафандр и уложить в стабилизатор, да сам возле него и свалился.

Цандер покачал головой.

— Надо бы вынуть доктора из ящика, — сказал Ганс.

— Иди, Ганс! — сказал, улыбнувшись, Цандер. Он все больше начинал любить и ценить этого юношу.

Прошло на земных часах несколько минут, которые Цандеру показались очень долгими. Несмотря на все меры, Винклер не подавал признаков жизни. Наконец из-за боковой стенки двери показались доктор и Ганс. Доктор был, как всегда, в черном, наглухо застегнутом сюртуке. Ганс предупредил его о способе передвижения, и Текер быстро подполз к Винклеру и осторожно стал на колени, воздерживаясь от резких движений, которые могли бы отбросить его далеко от пациента. Медленным движением он вынул из внутреннего кармана стетоскоп — непременную принадлежность его профессии. Подумав, он так же осторожно переложил его в левую руку и взял правой рукой Винклера, нащупывая пульс.