Клиффорд Саймак - Игрушка судьбы [litres]

Ее лицо побелело от внезапной ярости, а голубые глаза превратились в сверкающие льдом щелки.

– Вы правы, – отчеканила она. – Но это еще не все… Вам, конечно, известно, что Найта сопровождал робот?

– Да, – кивнул я. – И звали его Роско.

– А знаете ли вы, что Роско был телепатическим роботом?

– Таких не существует.

– Существует. Существовали, во всяком случае. Я тут не сидела сложа руки и потому располагаю спецификациями данного типа роботов. Спецификации эти были у меня задолго до того, как появился мистер Смит. Я заполучила также письма Найта некоторым из его друзей. У меня есть уникальные документы, касающиеся предмета его поисков. Все, повторяю, было собрано до появления этих двух джентльменов! Источники, которыми я пользовалась, были недоступны для них – вне всяких сомнений!

– Они могли просто от кого-то услышать.

– Никто не знал об этом! – горячо воскликнула Сара. – То, что начиналось для меня как увлечение, со временем превратилось в едва ли не навязчивую идею. Все собиралось по кусочкам, по крупицам. Это казалось мне какой-то завораживающей легендой!

– Вот-вот, – сказал я. – Правильно казалось. Мы имеем дело с легендой, созданной безобидными, равно как и безнадежными фантазерами. К вывернутым наизнанку фактам добавляется вымысел, все как следует перемешивается – и в этой каше уже никто никогда ничего не поймет.

– А письма? А спецификации?

– Возможно, вы ошибаетесь в их толковании… Если они подлинные, кстати.

– Их подлинность не подлежит сомнению – я убедилась в этом.

– И о чем же говорится в его письмах?

– О том, что он занят некими поисками.

– Ну, это мы знаем. Все они ищут. Одни – поверив, что доберутся до искомого, другие – поверив, что верят. Так было раньше, так будет и позже. Подобные люди просто-напросто ищут повод для своих бесконечных странствий. Им хочется видеть смысл в своем бессмысленном существовании. Они просто влюблены в космос, во все неизведанные миры, которые манят их непреодолимо. А так как не существует уважительных причин для такого рода блужданий – причины приходится выдумывать.

– Значит, вы не верите, капитан?

– Значит.

Я ответил так, потому что был в своем уме и бредовые идеи не увлекали меня, как эту особу, связавшуюся с жуликами. Хотя – при мысли о корабле, томящемся на площадке, – некоторое искушение возникло. Но я старался думать о другом – о том, например, что Земля – совсем неплохое убежище…

– Я вам не нравлюсь, – сказал мне Тук, монах. – И вы мне тоже не нравитесь. Но позвольте сказать следующее. Вовсе не корыстные побуждения заставили меня привести моего друга к мисс Фостер. Я выше таких вещей. Истина – вот к чему устремлены все мои помыслы.

Я промолчал. А что тут скажешь? Видали таких…

– Я не могу видеть, – заговорил вдруг Смит, как будто с кем-то отсутствующим. – И не видел никогда. Я не знаю форм, кроме тех, которых коснулись мои руки. Я могу вообразить предметы, но эти образы будут неверными, так как мне непонятно, что такое цвет, хотя известно о его существовании. Слово «красный» что-то означает для вас, но абсолютно бессмысленно для меня. Невозможно описать цвет так, чтобы тебя понял слепой. Структуру – тоже… Питьевая вода – как она выглядит? А как это – виски со льдом? Лед твердый и гладкий. Он вызывает чувство холода. Он – вода, превратившаяся в кристаллы, и он белый. Но что такое кристалл и что такое белый?.. У меня нет ничего от мира, кроме пространства, которое он мне дает, и мыслей, которыми делятся со мной другие люди. Но как узнать, безупречна ли интерпретация этих мыслей? Верны ли построения?.. Этот мир почти недосягаем для меня, но он не единственный… – Смит поднял руку и легонько постучал пальцем по лбу. – Вот где размещается другой. Не воображаемый, а именно другой. Мир, данный мне неким существом. Я не знаю, где находится это существо, – могу лишь утверждать, что очень далеко от нас. И еще мне известно, в какую сторону направлено это «далеко»…

– Если так, – прошептал я, взглянув на Сару, – то он может быть компасом. Мы полетим в направлении, которое он укажет, и будем лететь до тех пор, пока…

– Да, – сказала она. – Именно так был использован Роско.

– Робот Найта?

– Робот Найта. О чем упоминается в письмах… Найт тоже обладал этим даром – но, так сказать, в легкой форме. Он чувствовал, однако, что там кто-то есть, и поэтому создал робота.

– Телепатического робота? Именно для этой цели?

Сара кивнула.

Я ошеломленно молчал. Потому что порция была не по зубам. Потому что речь шла о вещах, совершенно невероятных.

– Там – истина! – возвестил Тук. – Та, о которой мы даже не подозреваем! Я готов жизнь положить ради того, чтобы узреть ее свет!

– Положите, положите… – пообещал я. – Как только доберетесь до истины.

– Если она там, – деловито рассуждала Сара, – то ведь кто-то должен ее найти? Почему не мы?..

Я оглядел комнату. На нас по-прежнему смотрели головы причудливых и свирепых инопланетных существ. Некоторые из них были мне знакомы, о других я слышал, но тут имелись и такие, о которых не упоминалось даже в пьяной болтовне одиноких, измотанных космосом людей, время от времени слетающихся в занюханный бар никому не известно как именуемой планеты… Итак, стены увешаны. Для новых голов места не осталось. Все связанное с охотой в один прекрасный день может утратить свой аромат. И не только для Сары Фостер, грозы окрестных планет, но и для тех людей, которые в восторге от этого ее знака отличия! Пора, значит, подыскивать что-то новенькое, не менее забавное?..

– Никто и никогда, капитан, не узнает, что вы покинули Землю, – убеждала меня между тем Сара. – Здесь останется ваш двойник, который исчезнет, как только вы вернетесь – когда бы это ни произошло.

– Двойник? Вы в состоянии оплатить его преданность?

Она улыбнулась:

– Я в состоянии оплатить все, что угодно… И кроме того, когда мы будем уже далеко отсюда, – его разоблачение, даже если оно произойдет, не очень-то нас встревожит.

– Да, если не считать, что мне хотелось бы вернуться назад.

– Вы вернетесь. Я все улажу.

– А если с этим человеком произойдет несчастный случай и он погибнет?

– А вот это ни к чему. Его идентифицируют, и проделка не сойдет нам с рук.

Сару явно огорчила подобная перспектива – так явно, что мне стало не по себе и от ее реакции, и от намечаемой сделки. Я с неприязнью смотрел на этих людей и с отвращением думал об их затее. Но желание добраться до корабля и рвануть на нем в космос не пропало, а наоборот – стало непреодолимым. Земля уже стремительно утрачивала свою прелесть. На ней теперь можно было лишь гостить, но никак не жить. Я задыхался здесь и почти умирал. Насквозь пропитанный космосом, я не мог находиться вне его. Усыпанное звездами одиночество, тишина, возможность отправиться куда угодно в любой момент – все это было там. И что-то еще, невыразимое…