Антон Орлов - Гонщик

– Раос, это жвачка для рядовых манокарцев! А я рожден повелевать. Я это понял после того, как убил их… Понял отчасти благодаря вам, только поэтому вы до сих пор живы.

Никаких шансов выбраться отсюда не было – снаружи обоих поджидала смерть в образе рошегенских хищников. Несколько раз манокарец осторожно приотворял дверь и выглядывал в коридор, но залегшие там мерзкие твари сразу кидались в атаку. Между тем Шидал вел себя все невыносимей. Поэтому, когда металлическая дверь загудела от ударов, а потом властный голос произнес: «Откройте, Космопол!», Саймон обрадовался так, словно ему было пять лет и в коридоре стоял Санта-Клаус с мешком подарков. Ведь он уже почти перестал надеяться на спасение!

Двое рослых полицейских в бронекостюмах оглядели комнату, потом первый спросил:

– Кто вы такие?

– Я – Джениз Шидал, администратор третьего уровня, сотрудник манокарского торгового представительства на Рошегене. А это Родгев Раос, наш гость, гражданин Ниара. Когда корабль атаковали хищники, мне с большим трудом удалось его спасти. Он нездоров и нуждается в медицинской помощи. Раос, как вы себя чувствуете? – внезапно подобрев к Саймону, заботливо осведомился Шидал.

– Мне нужно принять лекарство, – слабым голосом произнес Саймон. – У вас есть метарин? Я без него умру!

Полицейские переглянулись.

– Наркоман? – предположил один.

Несмотря на то что перед глазами все плыло, Саймон ощутил обиду: опять эти необоснованные подозрения!

– Он болен, ему нужен врач, – настойчиво повторил Шидал. – Учтите, господа, этот корабль – суверенная манокарская территория.

– Этот корабль двое суток назад сбил силарский аэрокар и приземлился здесь незаконно.

– Ничего не знаю насчет силарского аэрокара… Наверное, произошло какое-то недоразумение. Господа, я всего лишь мелкий чиновник из торгового представительства! Я находился в Рисахэи вместе с группой своих подчиненных, и один из них получил тяжелую травму – пришлось срочно связаться с кораблем, парень умирал… После посадки на нас напали хищники. Мы с господином Раосом просидели взаперти двое суток! Кто-нибудь на корабле остался в живых?

– Кроме вас – еще трое, – после минутного колебания ответил полицейский. – Следуйте за нами!

Саймон еле переставлял ноги, зато испытывал грустное удовлетворение: все-таки Шидал понял, что он – человек высокого искусства и нуждается в более внимательном отношении, чем все остальные. Вон какой стал вежливый! В коридорах было пусто – ни людей, ни рошегенских тварей. Вышли наружу, и в глаза ударила нестерпимо яркая белизна, Саймон чуть не поскользнулся на пандусе. На снегу стояло несколько машин, в том числе аэрокар с красным крестом. Саймон увидел алых силарцев, а рядом с ними – Тину Хэдис и Ригана (на этот раз сотрудник «Галактического лидера» был без грима). Киборг и силарцы… Значит, они заодно! Его сердце сжалось, он приготовился к самому худшему. К нему подошли мужчина и женщина в белых медицинских комбинезонах.

– Господин Раос? Пойдемте с нами.

– П-подождите… – он пошатнулся, кто-то поддержал его. – Тут есть силарцы, которых называют рроов’зен? Это такая силарская разновидность…

– Есть, – отозвался врач. – Вот один стоит, старший офицер с их звездолета. Видите, с девушкой разговаривает? Идемте, господин Раос.

Так он и думал… О чем разговаривают, ясно: алое чудовище наставляет киборга, как убивать беззащитных эксцессеров. Саймона затошнило, ноги подкосились.

– Я ничего не ел… – успел он выдавить (для отвода глаз, чтобы вся эта шайка не поняла, что он знает о заговоре) – и обмяк на руках у врачей.

– Они убили наших товарищей, но мы не хотели для них такого возмездия, – Кеммиарней, старший офицер силарского звездолета, повернулся к капитану Космопола. – Рисахэи следует объявить заповедной зоной и не пускать сюда никого, кто не пройдет специального тестирования.

– Не понимаю, почему желийцы об этом молчали? – устало вздохнул капитан.

– Раньше дволлы были не так активны.

– Ладно, разберемся… Госпожа Хэдис, вы уверены, что не хотите подать в суд?

– Уверена.

Судиться с манокарским правительством – дело долгое и хлопотное, а Тина не собиралась тратить время на бюрократические процедуры. Капитан покачал головой и отошел к своим людям. Тина окинула взглядом звездолет – угловатую темную громадину с ярко-желтым пандусом и зияющим проемом главного люка. На душе было тяжело. Внутренние помещения корабля прочесывали попарно: Тина с Риганом, двое полицейских и еще один полицейский с силарцем, на редкость миниатюрным для представителя своей расы. Их задача заключалась в том, чтобы разыскивать дволлов и расстреливать из бластеров либо выгонять наружу (оказавшись под открытым небом, хищники удирали без оглядки – и Тина скоро поняла почему: Кеммиарнея и еще двух-трех силарцев эти твари боялись как огня). Внутри было безлюдно и холодно. Светились на стенах лозунги: «Гордись тем, что ты манокарец!», «Берегись инопланетной скверны!», «Манокарцы – великий народ!» Кое-где валялись на полу парализаторы и одежда. Одежда съеденных людей – дволлы не смогли ее переварить. До чего же уязвимым оказался мир, перед которым Тина до недавних пор испытывала подспудный страх (путь и не желала в этом сознаваться)! Теперь страх исчез. Манокарцы были беззащитны перед дволлами, а она – нет. На всем корабле (а числилось тут, по словам Кезема, девяносто три человека) не нашлось никого, кто обладал бы «активным разумом». Закономерная расплата за телесные наказания, за неуважение к человеческому достоинству, за отсутствие свободы. Тина и Риган заглянули на опустевшую женскую половину (там жили четыре супруги Мажирава и их служанка). Сейчас Тина не испытывала тех чувств, какие поднялись в ней, когда она проходила здесь вместе с Кеземом. Этот зловещий мир показал свою несостоятельность и беспомощность – он не заслуживал иного отношения, кроме презрительной жалости.

– Тина, вас можно поздравить, – мрачно усмехнулся Риган. – Похоже, что вы родились и выросли на планете, на которой вообще нет разумной жизни! А наш друг Кезем даже под угрозой смерти не способен мыслить самостоятельно.

Тина молча кивнула. «Активный разум мыслит, неактивный – автоматически реагирует на внешние раздражители, – объяснял по дороге Кеммиарней. – Дволлы каким-то образом улавливают разницу. Мы пока не знаем, откуда они взялись, но собираемся выбить их отсюда». Беда в том, что манокарцев с детства приучали не мыслить, а реагировать на раздражители. За любым проявлением независимости следовало неотвратимое наказание – это Тина не раз испытала на собственной шкуре.

Уцелело пять человек – им удалось спрятаться, дволлы, по счастью, не умели проламывать стены и открывать двери. Один принадлежал к шестому уровню, двое – к пятому, еще один – к третьему. Последним был Родгев Раос, гражданин Ниара, бледный худой парень с блуждающим взглядом. Тина видела, как его выводили из корабля. Выяснять отношения с невменяемым наркоманом она не собиралась, пусть с ним возятся врачи. Она постаралась запомнить его – чтобы быть начеку, если еще когда-нибудь доведется с ним столкнуться, – и отвернулась.