Антон Орлов - Гонщик

Если б он не был свидетелем гибели Терезы Салкадо, он бы так и сидел за столиком, дожидаясь шефа с авансом. Но он понял, что произойдет дальше. Он не хотел умирать. Перемахнув через подоконник, Саймон скатился по склону, ломая кустарник (отвратительные шипы скребли по броне, однако проткнуть ее не могли), углубился в заросли белсегоры – местных деревьев с полосатыми листьями и ароматными, но несъедобными плодами. Отбежав достаточно далеко, распластался в траве, прикрыв голову руками. Через минуту земля содрогнулась, вслед за этим раздался звук, похожий на вздох. И все. Саймон осторожно поднялся, раздвинул спутанные ветви: никакой ротонды нет и в помине, верхушка холма словно срезана бритвой, среди переломанных роз (несмотря на собственное отчаянное положение, он ощутил злорадство) валяются белые обломки. Это называется – «сейчас я принесу тебе денег»!

Внезапно у него подкосились ноги, и он обессиленно опустился на траву. Шеф хочет его убрать – значит, Саймон Клисс больше не сотрудник «Перископа», не эксцессер! «Перископ» от него отрекся. У него есть немного наличных и двадцать семь капсул мейцана, примерно с месяц он протянет – а потом все… Конец. Никто о нем не позаботится, и наркотиков ему больше не дадут. Обратиться в центр лечения от наркотической зависимости, как советовала доктор Карева, Саймон не мог: ведь если кто-нибудь узнает, что он бывший эксцессер, ему несдобровать. Хватит с него Шидала и Тины Хэдис! Если к ним присоединятся остальные его жертвы… При одной мысли об этом Саймона затошнило. Судорожно всхлипнув, он встал и побрел напролом через заросли белсегоры. Весь мир против него. Теперь его преследует не только омерзительный манокарец, но еще и «Перископ»! Только он все равно спасется.

Оглянувшись, Саймон увидел, что над холмом уже зависли две машины – полицейская и спасательная. Надо поторопиться. В ближайшей сводке новостей сообщат о взрыве, а также о том, что «пострадавших нет», и тогда шеф поймет, что дичь ускользнула. Добравшись до туалета, Саймон заперся в кабине и проглотил еще одну капсулу мейцана. Потом, после изнурительной полуторачасовой внутренней борьбы, снял бронекостюм (это отличный ориентир для боевиков шефа, но он обведет их вокруг пальца!). Костюм был сделан остроумно – если его вывернуть и сложить определенным образом, он превращался в подобие спортивной сумки. Убрав в эту сумку перчатки и шлем, Саймон крадучись вышел наружу.

Солнце стояло в зените, справа зеленел курортный парк, слева расстилались оранжевые пляжи, полные загорелых тел, а дальше синело море, над водой парили невесомые разноцветные лепестки – антигравитационные платформы. Поглядев на них, Саймон зло поморщился: тупое, равнодушное, сытое стадо! Им наплевать, что совсем рядом идет охота на человека, – они плещутся в море и загорают! А если б они знали, что у них под боком озверевшие убийцы травят эксцессера, никто из них даже пальцем не шевельнул бы, чтобы спасти загнанную жертву. Наоборот, они пожелали бы охотникам удачи! Трижды прав шеф: «живое сырье» ненавидит своих богов. Вспомнив о шефе, Саймон опять ощутил прилив горечи, потом спохватился и быстрым шагом направился к стоянке аэрокаров. Он спасется. Он раздобудет денег, сделает пластическую операцию – и его никто не найдет, ни «Перископ», ни Шидал. У «живого сырья», которое отдыхает на здешних курортах, много денег. Надо кого-нибудь ограбить, тогда все проблемы будут решены.

Временная база Стива Баталова находилась на одном из островков Испанского архипелага. На берегу моря, у подножия облепленной голубыми колючками скалы, вырос оранжевый, под цвет песка, модульный домик. Чуть поодаль, под сенью белсегор, стояло длинное строение, похожее на ангар, тоже модульное. Зеленое и полосатое, оно полностью сливалось с рощей, и его невозможно было заметить с воздуха или с моря.

– Моя лаборатория, – объяснил Гонщик. – Здесь я с бомбами экспериментирую. Они маломощные, но на всякий случай, если рванут, у меня там генератор силового поля и противоударные стенки. А вот тут я живу, – он кивнул на домик.

– А яхта где?

– В другом месте.

Очевидно, полностью он ей не доверял. Тина, в свою очередь, насторожилась, когда Стив обмолвился насчет экспериментов с бомбами.

– Хочешь подорвать Генлаора?

– Не в том смысле, – усмехнулся Гонщик. – После «Сиролла» у меня связаны руки. Генлаор ясно дал понять, что не остановится ни перед чем. Если я попытаюсь нанести удар, он начнет убивать заложников… а заложники – это все те, кто окажется рядом. Он намекнул, я понял. Прежде чем действовать дальше, я должен каким-то образом решить эту проблему.

– И как ты хочешь ее решить?

– Если я научусь дистанционно выводить бомбы из строя, Генлаор сядет в лужу. Но пока ничего не получается.

– А что у тебя за аппаратура?

– Дело не в аппаратуре, у меня ее вообще нет. Я – это я, а бомба – неживая материя. Я могу делать с неживой материей все, что угодно. – Нахмурившись, он добавил: – Такое впечатление, что когда-то мог, а потом все отшибло… Я кажусь тебе сумасшедшим?

Тина промолчала: Стив угадал ее мысли. Хотя невозможно, наверное, пережить то, что довелось пережить ему, не заработав при этом душевного расстройства. Стив Баталов умирал девятнадцать раз. Ночью, когда они спали рядом в палатке на опушке джунглей, он стонал во сне. Тина не стала спрашивать, что ему снилось. Сейчас он глядел на нее, ожидая ответа, и она дипломатично заметила:

– Я смогу поверить в это, когда увижу своими глазами.

– Кое-что покажу. Смотри.

Он уставился на песок. Примерно с минуту ничего не происходило. Тина, настроенная скептически, перевела взгляд на горизонт, где виднелась удаляющаяся яхта под треугольным парусом, которую словно засасывало в бесконечную голубую даль, и потому упустила момент, когда песчинки ожили, закрутившись в миниатюрный оранжевый смерчик. Тот начал двигаться против ветра, к полосе прибоя, но внезапно остановился и рассыпался. Волна слизнула сухие песчинки.

– В первый раз такое вижу… Невероятно! – смогла наконец вымолвить Тина. – Как ты это сделал?

– Сам не знаю. Я чувствую, что много чего забыл.

– Ты плохо помнишь свою жизнь до клонирования?

– Нет. Ее-то как раз помню, и провалов нет. Но иногда мне кажется, что раньше было что-то еще…

Тина села на мягкий теплый песок. Устроенная Гонщиком демонстрация ее не смутила: чьи-то необычные способности – не повод для страха, неприязни или раболепства. Но ксенофобы, узнав об этом, занервничают и начнут требовать, чтобы власти «приняли адекватные меры». Стив прав, что хочет остаться в тени.

– У тебя есть план, как разобраться с «Галактическим лидером»?

– Есть. Тут, на Ниаре, скоро откроется очередная сессия Ассамблеи Независимых Миров. Я собираюсь выдать компромат на Генлаора и его подручных. У меня много материалов с доказательствами – собрал за два года. Как раз это я и хотел сделать на «Сиролле»… Если сообщить информацию публично, на официальном мероприятии, Генлаор не сможет замять дело с помощью взяток и шантажа. Его, скорее всего, арестуют, а корпорация обанкротится и распадется на мелкие компании. Но он наверняка ждет от меня такого шага и заминирует помещение. Так что все зависит от того, преуспею ли я с бомбами, – Стив тоже уселся на песок. – Если хоть один раз получится, я смогу уловить, как это делается.