Север Гансовский - День гнева (сборник)

Тут Лепп строго и даже с упреком посмотрел на молча сидевших геолога и Сергея.

– Однако как раз насекомые используются до настоящего времени человеком меньше, чем все другие животные. В отдельных отраслях хозяйства (пивоварение и виноделие) применяются простейшие; человек ловит и частично разводит рыб; люди питаются моллюсками, разводят копытных, применяя силу последних для тяжелых работ и перевозки грузов. И при всем этом, если исключить пчел и шелкопряда, полностью остается пренебреженной самая сильная и многочисленная ветвь живого на нашей планете – членистоногие. А между тем вычислено, что при необъятном количестве насекомых, вместе взятых по всей земле, их мускульная сила превосходит не только силу людей, но и всех употребляемых сейчас человеком машин. Саранча в сотни раз быстрее, чем это делается в ходе любого известного нам процесса, осуществляет превращение растительной пищи в вещество и энергию живого тела, но этот феномен еще ни разу не послужил нам. Термиты строят, однако они еще ничего не построили для людей. Некоторым видам муравьев свойственно разводить растения, но до сих пор они разводят их только для себя. Вообще в течение тысячелетий человек лишь боролся с гигантской и постоянно растущей мощью восемнадцатого царства, но должно прийти наконец время, когда он научится управлять ею. Животноводство будущего – это разведение и использование насекомых.

Произнося последнюю фразу, он замолчал и опустил голову.

– Здорово! – воскликнул Сергей. – Но как? – Он со стулом подвинулся ближе к Леппу. – Как заставить насекомых работать?

– Что? – Лепп вскинул на него глаза. На лице его вдруг отразилась растерянность. – Что вы хотите?

– Я спрашиваю, как использовать эту силу.

Лепп побледнел, глаза его забегали.

– Нет! – вскричал он. – Нет!.. Ни за что!

И поспешно вышел из комнаты.

Когда он открывал дверь, оба увидели за ней прижавшегося к стене Мухтара.

Сергей повернулся к геологу:

– Петр Иванович, серьезно: он сумасшедший! А? Или фашист недобитый?.. Чего он темнит-то?

Самсонов помедлил, потом встал и, оглянувшись на дверь, приподнял простыню на столе. Там было что-то похожее на разобранный радиоприемник.

– Не так все просто, Сережа.

…Следующие сутки прошли без событий. Завтрак в двенадцать часов, обед-ужин – в семь. (Выяснилось, что Мухтар постоянно живет здесь же, вместе с Леппом.)

На третий день бывший киевский лаборант вдруг пригласил геолога с Сергеем слушать продолжение лекции. На этот раз все должно было происходить во дворе.

Сам Федор Францевич был еще бледнее и выглядел еще более жалким, чем прежде. Утром у него вышла ссора с Мухтаром, они кричали друг на друга, и Сергею даже показалось, будто он слышит звуки драки из другой комнаты. Но к трем часам хозяева, видимо, помирились, Мухтар помог Леппу вынести во двор к мачте стол с приборами. Там же на столе они поставили стеклянный ящик в форме куба размером примерно в кубический метр.

Лепп опять усадил слушателей на стулья, принесенные из дома.

Мухтар пошел в сарай, куда теперь был протянут кабель от мачты.

Солнце уже спускалось, но жара стояла свирепейшая.

– Итак, насекомые! – начал Лепп. – Восемнадцатое царство живых существ. Не будет, пожалуй, ошибкой утверждать, что отличительной особенностью развития той или иной группы живых существ является число видов этих существ и широта их географического распространения. Мы…

– Подождите, – сказал Самсонов.

– Что?

– Вы уже об этом говорили.

– Говорил?..

– Да.

Лепп растерянно огляделся.

– Ладно, – прошептал он. – Ладно. Тогда приступим к опытам. – Голос его окреп, и сам он снова сделался похожим на профессора, читающего для большой аудитории. – Товарищ Оспанов, включите! – (Это относилось к Мухтару, который тотчас скрылся в сарае.) – Переходим к вопросу об управлении насекомыми с помощью излучателя. Внимание!

В сарае заработал движок.

Лепп проворными движениями включал какие-то кнопки и переключатели на приборах. Негромко запело сопротивление реостата.

– Внимание!

Новый, более низкий звук вплелся в пение реостата.

Сергею показалось, что пустой стеклянный ящик-куб вдруг начал слегка дымиться.

Дымок густел. Воздух наполнился ноющим гудом.

– Комары, – сказал Самсонов, поднимая голову.

Лепп важно кивнул:

– Anapheles hyrcanus, отряд двукрылых, подкласс крылатых насекомых.

– Смотри, Сережа, комары, – повторил геолог. – Кусачие.

В невероятном количестве со всех сторон к стеклянному ящику летели комары. Был слышен шелест крыльев. Насекомые влетали в ящик и садились на дно слой за слоем. Было такое впечатление, как если бы туда быстро наливалась какая-то серая жидкость.

Это выглядело как исполнение желаний. Как осуществившаяся мечта летнего вечера где-нибудь в Кавголове или в Комарове под Ленинградом, когда досадливые тучи насекомых вьются над тобой, не успеваешь отгонять их сорванной веткой, поминутно хлопаешь себя то по шее, то по ногам и думаешь о том, как бы загнать всех этих тварей куда-нибудь в бочку, а потом закрыть и утопить хотя бы.

За несколько минут ящик наполнился весь. Но комары продолжали прибывать, облепливая теперь его стенки. Огромный ком рос в стороны и вверх – столбом. Насекомых были миллионы. Может быть, миллиард.

– Эй, хватит, пожалуй! – приподнялся на стуле геолог.

Живой столб потерял равновесие, обломился, распавшись густой тучей, которая на миг заволокла все вокруг. И снова комары ринулись к ящику.

– Прошу наблюдать, – сказал Лепп. – Даем новый сигнал.

Он переключил что-то на столе.

Низкий звук сменился более высоким.

Ком стал таять. Насекомые разлетались, начал обнажаться ящик. Быстро редеющим дымом комары поднимались, стремительно уносясь в разные стороны, как будто то, что было в ящике, уже отталкивало их.

Ящик опустел. Лепп выключил аппарат.

– Ну вот, – сказал он, – все.

Мухтар выглянул из сарая и скрылся. Движок дал еще несколько оборотов, потом умолк.

– Конец, все, – повторил Лепп. Он весь как-то поник и оперся руками на стол.

– Это уже серьезно! – воскликнул геолог, вставая. – Это очень серьезно.

Он подошел к Леппу:

– Федор Францевич, и что же вы думаете с этим делать? Так и держать все тут?.. Это же открытие! Возможно, колоссальное открытие.

Лепп сжался.

– Федор Францевич, – Сергей присоединился к Самсонову, – а записи киевской лаборатории у вас? Мне сказали, они должны быть у вас. Я же вам письмо от Марии Васильевны передал.

Геолог тоже подошел к столу:

– Нельзя же так, поймите. Это все надо отдать.

– Отдать кому? – прошептал Лепп.

– Как – кому? Нам… То есть не нам лично, естественно, а людям.