Антон Первушин - Звезда

– Да.

– Почтовый клиент?

– Да.

– Запустите тест «железа»…

– Уже запускал. Всё в норме.

– Перезагрузите компьютер с выключением и попробуйте протестировать его еще раз.

– О’кей, попробую.

Не успел МакМахон положить трубку, как его консультация снова потребовалась. На этот раз звонил менеджер по кадрам из головного офиса Центра:

– У меня проблемы, Джон! Я не могу войти в нашу базу.

– Компьютер работает нормально?

– Нормально.

– Пароль не менялся?

– Нет.

– Сейчас я проверю со своего узла.

– О’кей, жду.

И снова МакМахон не успел положить телефонную трубку на стол. Третий вызов ошарашил его. Звонил Тод Батлер из Центра космической науки, управлявшего всей сетью SPAN.

– Джон! – Батлер почти кричал. – У нас – червь!

В одно и то же время на всех компьютерах и компьютерных терминалах НАСА, непосредственно подключенных к сети, начались одни и те же проблемы. Пользователи не могли войти в сеть, переслать или получить данные. При перезагрузке компьютеров эти, обычно послушные, машины переставали реагировать на команды и манипуляции пользователей, а начинали лихорадочно уничтожать рабочие и архивные файлы на всех своих жестких дисках.

Сеть SPAN рушилась на глазах, и никто не мог остановить этот неумолимо катастрофический процесс…

26 января 2003 года, Вашингтон, США

Экстренное заседание Национального Совета по космосу было назначено на полдень.

К этому времени в круглом конференц-зале собрались почти все члены Совета, задерживался только директор НАСА Шон О’Кифи. Он появился с пятиминутным опозданием и сразу прошел к своему месту за длинным столом. Было видно, что директор подавлен последними новостями, он осунулся и смотрел в пол.

– Начнем наше заседание, – предложил вице-президент Чейни. – У меня пока только один вопрос: что произошло на самом деле? Кто ответит? Вы, господин О’Кифи?

Директор НАСА посмотрел на вице-президента взглядом человека, которому вынесли смертный приговор.

– Это ужасно, – сказал О’Кифи. – Это трагедия. Астронавты пытались заделать пробоину в крыле и… Подполковник Андерсон погиб… Геройски погиб…

Директор всхлипнул и вдруг, закрывшись руками, расплакался, как ребенок.

Повисла пауза.

Тогда слово взял Томас Ридж – директор Управления внутренней безопасности:

– Я вижу ситуацию по-другому, – заявил он резко. – Преступная халатность! Вот как это называется. Отсутствие дисциплины. Отсутствие согласованности в действиях. Весь высший менеджмент космического агентства надо судить. Подполковник Андерсон погиб. Это трагедия. Его будет оплакивать вся Америка… Нет, весь мир! Но завтра случится трагедия еще большего масштаба. Мы потеряем весь экипаж «Колумбии».

– Что это значит? – удивился вице-президент. – Я полагал, что работа над миссией спасения продолжается.

– Информация только что поступила в мой аналитический центр, – заявил Ридж. – Но вечером она будет доступна любому ребенку. Сеть НАСА разрушена новым и очень опасным компьютерным «червем». Большая часть работ по миссии спасения остановлена. У агентства нет другого плана, а значит, очень скоро мы будем вынуждены объявить на весь мир, что ничем не можем помочь терпящим бедствие астронавтам. Не буду здесь живописать, что последует за этим. Возможно, всех нас ждет скорая отставка.

– Я не понимаю, – поднял руку министр торговли Дональд Эванс. – Что значит «червь»? Как он мог уничтожить сеть НАСА?

– «Червь» – эта такая маленькая компьютерная программа, – терпеливо принялся объяснять Ридж. – Она автономна. Не прикрепляется к письму или пересылаемому файлу, а двигается по сети самостоятельно. Когда «червь» проникает в компьютер, он может совершить некое действие – например, оставить свою вредоносную копию среди миллионов файлов. А потом двинется дальше. Это очень опасное оружие компьютерных взломщиков. Насколько мне известно, программисты НАСА уже выявили «червя», но локализовать его и восстановить управление сетью еще не сумели. Когда им удастся это сделать, не могут сказать даже наши эксперты.

– Но кто запустил «червя» в сеть НАСА? Зачем это было сделано?

– На эти вопросы пока тоже нет ответа. Насколько я понимаю ситуацию, «червь» был запущен задолго до кризиса с «Колумбией» – иначе он просто не успел бы охватить все двести тысяч компьютеров НАСА. Кто это мог сделать? Кто угодно. Зеленые. Антиглобалисты. Арабские террористы. Горцы…

– Что за горцы? – встрепенулась Кондолиза Райс, помощник президента по национальной безопасности.

Ридж посмотрел на нее снисходительно:

– Горцами называют себя американские белые националисты, отвергающие Конституцию США. Но на самом деле автором червя может быть одиночка – юный и гениальный хакер с экстремистскими наклонностями. Это еще предстоит выяснить.

– Итак, – перехватил инициативу вице-президент Чейни. – Мы потеряли астронавта, а теперь еще и НАСА. Выхода нет? Вы собираетесь отвечать на вопросы, господин О’Кифи?

Директор НАСА больше не рыдал. Он убрал руки от лица и сказал окрепшим голосом:

– Я подаю в отставку.

Чейни покачал головой:

– Президент не примет вашу отставку. Вы создали кризис. Вам и искать выход из него. Всё остальное – потом. Что, у вас совсем нет предложений? Неужели в целом космическом агентстве, запустившем человека на Луну, не найдется ни одной светлой головы, которая предложила бы выход из кризиса?

– Может быть, всё-таки попробовать ремонт крыла? – предложил Норман Минета, министр транспорта. – На «Колумбии» остались астронавты. После гибели товарища они будут действовать осторожнее…

– Это исключено, – сказал О’Кифи; он, казалось, пришел в себя. – Андерсон повредил скафандр для работы в открытом космосе. Запасных рукавов в комплекте нет. Никто не предполагал, что астронавтам «Колумбии» предстоит выход в открытый космос.

– Что скажут военные? – Чейни повернулся к министру обороны Дональду Рамсфелду.

– У нас нет решения этой проблемы, – откликнулся тот, заметно хмурясь. – Космос принадлежит НАСА. Все независимые проекты военных пилотируемых кораблей свернуты.

Чейни не сдержал раздражения, хлопнул ладонью по столу:

– Самая сильная страна в мире! Самая могущественная страна в мире! Самая богатая страна в мире! И мы ничего не можем сделать?!

Томас Ридж поднял руку.

– Пора обратиться за помощью, – сказал он. – К Советам…

Жизнь проходит мимо…

Иногда, в минуты темной депрессии, Юрий Москаленко размышлял о том, правильный ли путь он выбрал в этой жизни. Не стоило ли воспользоваться давним советом и демобилизоваться сразу по выслуге, благо армию сокращали и никто не стал бы чинить препятствий. С тем количеством освоенных машин и почти рекордным налетом Юрия взяли бы в любой аэроклуб и сейчас он занимался бы любимым делом, а не просиживал сутками в загроможденном отсеке макета, пялясь в экраны учебного терминала, словно какой-нибудь школьник, помешавшийся на почве электронных войнушек. А главное – он находился бы в гуще событий и сам участвовал бы в круговерти больших и малых дел, которые на глазах преобразовывали страну, превращая ее в нечто большее, чем просто Союз республик – в державу будущего, по образцу которой когда-нибудь будет перекроен весь мир.