Алекс Бор - Ах, прица-тройка, перестройка! [фрагмент ненаписанного романа]

Я не видел, кто вышагивал впереди меня. Не мог в темноте определить, кому принадлежит темная фигура в грязно-серой заплатанной телогрейке. Однако решил догнать и примоститься рядом, чтобы не было скучно топать в одиночестве.

Темная фигура принадлежала Лене Зверевой.

— Сейчас бы прийти домой, покушать и завалиться на недельку спать, мечтательно сказала Лена, оборачиваясь в мою сторону. — Забыть о картошке как о страшном кошмарном сне…

— Эка куда хватила, — присвистнул я.

— А у тебя разве нет такого желания? — удивилась Зверева.

— У кого его нет, — вздохнул я. — Да ведь не дадут, изверги, помечтать о светлом и прекрасном.

— То-то и оно, — вздохнула она. — Завтра опять переться в эту отнюдь не светлую даль. Ты слыхал новость? Завтра утром автобуса не будет. Пешеходом потопаем.

— Кто сказал?

— Слухами земля полнится… Танька Бочарова.

— А ей откуда известно?

— Ну, она же в некотором роде наш начальник… А ей Антропов сказал.

Говорит, приходили из правления мужики, заявили, что автобус нужно поставить на внеплановое техобслуживание. Просили потерпеть дня три-четыре. Вместо автобуса могут дать грузовик. Но только через три дня, не раньше.

— Это что же получается? Три дня будем топать пешедралом, подрывать свои юные организмы? — возмутился я. — Нет, я не согласен с такой постановкой вопроса!

— А твоего согласия здесь никто не спрашивает, — усмехнулась Лена. Твое дело телячье: лопата в зубы, бери больше, кидай дальше, пока летит, отдыхай. Разве не знаешь?

— Да знаю, — вздохнул я. — Такое безобразие возможно только в нашей стране…

— Тс-с-с! — Лена приложила палец к губам. — Зачем так громко? Ты думаешь, у деревьев нет ушей? Ты хочешь, чтобы за нами приехали?

— Смотря кто приедет, — ответил я. — Если автобус, то я не откажусь.

— То-то и оно, что приедут совсем другие, — проговорила Лена.

Некоторое время мы шли молча. Шли медленно, не торопясь, и нас обогнало несколько человек, шедших плотной группой. Звонкий голос Оксаны Вильхерман разносил по округе сальные анекдоты. Кто-то в ответ то и дело смеялся тонким, как писк мышонка, смехом — вероятно, Ирка Абрамова.

— Слушай, Андрей, — сказала Лена. — Ты читаешь журнал «Вокруг света»?

— От случая к случаю. А что?

— Видел там конкурс фантастического рассказа?

— Даже участвовал…

— Ну и как успехи? — поинтересовалась Лена.

— Нулевые, — вздохнул я. — Ни один рассказ не напечатали…

— У меня тоже, — призналась Лена.

— А ты тоже пишешь?

— Пишу. Класса с пятого.

— А я с девятого. Сам не понимаю, как это получилось. Нашло что-то. Вдруг сел и начал писать фантастическую повесть. Пока писал — нравилось. Потом прочитал — такая фигня. Начал переделывать. И все в ущерб школе. Появились двойки, ну я и плюнул…

— А о чем была повесть? — в голосе Лены прозвучали нотки живого интереса.

— Особо и ни о чем. Современные подростки попадают в двадцать второй век, знакомятся там с братом и сестрой и путешествуют по космосу. По пути им встречаются космические пираты…

— Весельчак У и Крыс? — перебила меня Лена.

— Почему Весельчак У и Крыс? — не понял я.

— Просто я тоже смотрела фильм «Гостья из будущего». Признавайся, ты эту повесть стал писать после того, как увидел фильм?

— А откуда ты знаешь? — опешил я.

— Догадалась. Мне тоже про Алису фильм понравился, и я даже пыталась написать продолжение…

— Я тоже пытался…

— Вот видишь, — сказала Лена, — сколько между нами общего. Ну, и чем твоя повесть о двадцать втором веке кончилась? Встретили космических пиратов, и…

— Пираты летели уничтожить Землю. А на Земле никто ничего не знал. Нужно предупредить людей… И вот Таня и Рауль — так звали брата и сестру из двадцать второго века — принимают решение: отправляют гостей из прошлого на космическом катере к Земле, чтобы те предупредили о грозящей опасности, а сами пытаются задержать космических пиратов. На их корабле был боевой лазер, — сказал я, заметив на лице Лены скептическую улыбку. Конец грустный: ребята из двадцать второго века возвращаются домой, а Таня и Роберт погибают в бою с пиратами — земная эскадра не успевает всего на одну минуту…

— Грустный финал, — вздохнула Лена. — Нельзя его переделать?

— Не знаю. Я же сказал, что забросил эту повесть…

— А ты еще что-нибудь написал?

— Да, есть одна повесть. О девочке с другой планеты, которая жила на Земле, но никто не знал, что она инопланетянка. Она жила на Земле как наблюдатель. Я ее поселил в моем родном городе. Она живет на Земле, ходит в обычную школу и дружит с одним мальчиком — от его лица, кстати, и ведется повествование. Потом она улетает на свою планету, они расстаются… Но через некоторое время эта девочка снова возвращается на Землю, потому что нашей планете угрожает опасность — Землю хотят уничтожить, чтобы очистить пространство для колонизации. А соплеменники Гаэллы — так зовут эту девочку — не хотят ничем помочь Земле, потому что считают, что нельзя ни во что вмешиваться, можно только наблюдать. И Гаэлла в одиночку принимает бой с вражеской эскадрой и погибает…

— Опять? — воскликнула Лена. — Ты, я смотрю, ужасно кровожадный. Неужели тебе не жалко своих героев?

— Жалко, — признался я, — но что поделаешь?..

— Ты эту повесть посылал в «Вокруг света»?

— Нет, она же большая, а там требовались рассказы на пять страниц. У меня есть такие рассказы. Но там тоже главные герои погибают…

— Ты, однако, человеконенавистник, — полушутливо-полусерьезно сказала Лена. — Я уже начинаю тебя бояться…

— Не бойся, — ответил я тем же тоном, — реальных людей не убиваю. Пока не убиваю…

— Пока, — усмехнулась Лена. — А потом?

— Там видно будет, — ответил я.

— Ты определенно опасный субъект, — иронично проговорила Лена. — Нужно заявить в компетентные органы, чтобы разобрались и избавили человечество от потенциального маньяка…

Впереди показались огни «главного проспекта» деревни. Мы шли мимо старого заброшенного кладбища, казавшегося в темноте особенно зловещим. Чуть впереди виднелась полуразрушенная церковь.

За разговором мы и не заметили, как почти дошли.

— А ты о чем пишешь? — спросил я у Лены.

— Я пишу маленькие рассказы. С лирическим уклоном. Вот у меня есть рассказ «Руки ребенка». Всего две с половиной странички. Я его посылала на конкурс, и еще несколько… Но все мои рассказы вернули, а мне написали:

«очень наивно… непрофессионально… нужно больше работать над стилем… много никому не нужной романтики». Ну, и тому подобная чушь.

— Мне ответили почти то же самое.

— Ну, вот видишь… Наверное, сидел один человек и всем рассылал дежурные отписки. По-моему, лучше никуда не соваться. Хороший рассказ не напечатают никогда. А ерундистику с руками оторвут.