Жюль Верн - Детская библиотека. Том 58

Вождь был прав. 29 января 1840 года в Бей-оф-Айлендс на севере Те-Ика-а-Мауи появился английский корвет «Герольд». Капитан корвета Гобсон высадился у селения Коророрека. Туземцев собрали в протестантскую церковь. Здесь капитан прочел им привезенные от английской королевы грамоты.

5 января 1841 года английский резидент капитан Гобсон вызвал к себе в селение Пайя главных вождей новозеландцев. Он старался убедить вождей подчиниться английской королеве, говоря, что она послала войска и корабли для их защиты, что у них останутся неприкосновенные права и полная свобода. Но их земли будут принадлежать королеве Виктории, которой они и должны продать их.

Большинство вождей, найдя цену королевского покровительства слишком высокой, отказались от него. Но посулы и подарки оказали большее действие на дикарей, чем громкие слова капитана Гобсона, и сделка состоялась.

Что же произошло в Новой Зеландии со знаменательного 1840 года по тот день, когда «Дункан» вышел из залива Клайд?

Все это знал Жак Паганель и готов был сообщить своим Друзьям.

— Сударыня, — обратился он к леди Элен, — я повторяю то, что мне уже приходилось говорить, а именно: что новозеландцы — народ отважный. Уступив в какой-то момент притязаниям Англии, они скоро стали защищать каждую пядь земли. Маорийские племена похожи на шотландские кланы. Каждое из них — целый род, подчиняющийся одному вождю, который не терпит ослушания.

Мужчины Новой Зеландии — люди гордые и храбрые. Одни из них высокого роста, с гладкими волосами, похожи на мальтийцев или багдадских евреев — это высшая раса; другие меньше ростом, коренастые, напоминают мулатов, но все они сильные и воинственные. Некогда был у них знаменитый вождь по имени Хихи. Не удивительно, что на острове Те-Ика-а-Мауи война с англичанами тянется без конца. Ведь здесь обитает неустрашимое племя ваикато, которое вождь Уильям Томсон [119] Маорийское имя этого вождя — Вирему Тамихана. увлекает на защиту родной земли.

— Но разве англичанам принадлежат главные пункты Новой Зеландии? — спросил Джон Манглс.

— Конечно, дорогой Джон, — ответил Паганель. — С тех пор как капитан Гобсон захватил Новую Зеландию и стал ее губернатором, на островах возникло к 1862 году девять колоний, и все они занимают самые удобные места. Из этих колоний образовалось девять провинций: четыре на северном острове — Окленд, Таранаки, Уэллингтон, Гаукс-Бей, — и пять на южном острове — Нельсон, Малборо, Кентербери, Отаго и Вестланд. Тридцатого июня 1864 года в этих провинциях насчитывалось сто восемьдесят тысяч триста сорок шесть жителей. Повсюду выросли важные торговые города. Когда мы доберемся до Окленда, вас, я уверен, поразит расположение этого южного Коринфа. Он господствует над узким перешейком, переброшенным, точно мост, через воды Тихого океана. В городе уже двенадцать тысяч жителей. На западном побережье вырос Нью — Плимут, на восточном — Агугири, на южном — Уэллингтон; это все цветущие города с оживленной торговлей. И на Южном острове — Те-Вахи-пуна-му — трудно сказать, какой город лучше: утопающий в садах Нельсон, прославленный своими винами, как во Франции — Монпелье; Пиктон, расположенный у пролива Кука; или Крайстчёрч, Инверкаргилл и Данидин — города богатой провинции Отаго, куда стекаются искатели золота со всего света. И заметьте, это не просто скопления хижин, населенных семействами дикарей, но настоящие города с портами, соборами, банками, доками, ботаническими садами, музеями, обществами акклиматизации, газетами, больницами, благотворительными обществами, философскими институтами, масонскими ложами, клубами, обществами хорового пения, с театрами, дворцами, построенными для всемирной выставки, точь-в-точь как в Париже или Лондоне. И если память не изменяет мне, в текущем, 1865 году, быть может, даже в то время, когда я все это вам рассказываю, промышленные изделия всего земного шара выставлены здесь, в этой стране.

— Как, несмотря на войну с туземцами? — спросила леди Элен.

— Что такое какая-то война для англичан! — ответил Паганель. — Они и сражаются и устраивают выставки в одно и то же время. Их это нисколько не смущает. Они даже строят под выстрелами новозеландцев железные дороги. В провинции Окленд две железнодорожных линии ходят через опорные пункты повстанцев. Я готов биться об заклад, что железнодорожники отстреливаются с паровозов.

— И на каком же сейчас этапе эта бесконечная война? — спросил Джон Манглс.

— Вот уже шесть месяцев, как мы покинули Европу, и я, конечно, не могу знать, что случилось после нашего отплытия, — ответил Паганель, — за исключением разве нескольких происшествий, о которых я прочитал в газетах Мериборо и Симура, еще когда мы были в Австралии. Тогда, помнится, шли бои на Те-Ика-а-Мауи.

— А когда началась война? — спросила Мери Грант.

— Вы, дорогая мисс Грант, верно, хотели сказать: «когда возобновилась», — ответил Паганель, — ибо первое восстание было в 1845 году. Так вот: возобновилась война в конце 1863 года. Но маори задолго до этого начали готовиться к свержению английского владычества. Туземная национальная партия вела деятельную пропаганду за то, чтобы избрать правителем одного из маорийских вождей, Потатау. Она хотела сделать этого старого вождя королем, а его селение, лежащее между реками Уаикато и Уайпа — столицей нового государства. У самого старого Потатау было больше хитрости, чем храбрости, но его премьер-министром был умный и энергичный человек из племени игати-хауа, которое обитало на Оклендском перешейке до захвата его иноземцами. Этот министр, по имени Уильям Томсон, стал вдохновителем освободительной войны. Он очень умело сформировал из маори боевые отряды. Под его влиянием один вождь из Таранаки объединил несколько разрозненных племен. Другой вождь, из провинции Уаикато, основал Земельную лигу, которая убеждала туземцев не продавать своих земель английскому правительству. Перед началом переворота, как и в цивилизованных странах, дали несколько пиров. Английские газеты начали указывать на эти тревожные симптомы; правительство было не на шутку обеспокоено действиями Земельной лиги. Словом, умы возбуждены, бомба готова взорваться. Не хватало только искры, вернее, столкновения интересов, чтобы высечь ее.

— И это столкновение?.. — спросил Гленарван.

— … произошло в 1860 году, — отвечал Паганель, — в провинции Таранаки, на юго-западном побережье острова Те-Ика — а-Мауи. У одного туземца было шестьсот акров земли близ Нью-Плимута. Он продал их английскому правительству. Когда землемеры явились вымерять проданный участок, вождь Кинги стал протестовать, а в марте этого года он выстроил на спорных шестистах акрах лагерь, огороженный высоким частоколом. Через несколько дней полковник Голд со своим отрядом взял укрепление приступом. В тот же день прогремел первый выстрел национальной войны.