Дмитрий Емец - В когтях каменного века

– Уюк? При чем здесь Уюк?

– Росу хотят отдать замуж за Уюка, когда он пройдет обряд посвящения в воины. Росе сегодня утром сказал об этом глава ее рода. Мой отец уже дал свое согласие. Но Росе не нравится Уюк, она хочет уйти вместе с Агамом. Если она останется, ее заставят стать женой Уюка.

– Но Агам еще молод, если Роса станет его женой, он не сможет пока приносить Росе добычу и обеспечивать кровом жену и детей, – сказал юноша. Пещерные люди не умели лицемерить, они всегда говорили, о чем думали, и делали, что обещали.

– Роса будет с Агамом. Если Агам не возьмет Росу, тогда она пойдет одна. – И девочка решительно повернулась, чтобы уйти, но подросток удержал ее за руку.

– Роса может пойти с Агамом, – сказал он очень торжественно и потерся своей щекой о щеку девочки, как всегда делали пещерные люди из племени Камышовых Котов, произнося клятву. – Агам обещает, что никогда не оставит Росу и никогда не бросит ее в беде. Если Агам погибнет, его дух будет охранять Росу и после его ухода в Верхний мир. Он будет защищать Росу от саблезубых тигров и волков и добудет ей мамонта, чтобы у Росы зимой было много мяса.

Неожиданно девочка рассмеялась:

– У Агама такой важный вид! Можно подумать, Агам в самом деле верит, что сможет один справиться с мамонтом и саблезубым тигром!

Юноша прищурился, посмотрев вверх, как это делали взрослые мужчины из его племени.

– Нам пора плыть, – решил он. – Тот, Кто Зажигает Костер Солнца, уже развел большой огонь. Скоро костер солнца будет на середине неба.

Агам и Роса погрузили свои нехитрые пожитки на плот и стали вдвоем, раскачивая массивное бревенчатое сооружение, сталкивать его на воду. С собой они взяли два каменных ножа, копье, гарпун, лук и три стрелы, лукошко девочки со съедобными травами и несколько вяленых рыбин, которые дала сыну Рынна. И с такой немудреной поклажей они отправлялись в плавание навстречу неизвестности.

Когда плот уже спустили на воду и Агам собирался оттолкнуться копьем от берега, неожиданно верхушки камышей заколыхались.

– Погоня! – испуганно воскликнула Роса. – Я могла привести за собой погоню!

– Отталкивайся! Плывем! – крикнул подросток и, передав подруге копье, схватил лук и натянул тетиву.

Но это была не погоня. К ним, неуклюже продираясь через камыши с таким шумом, какого не бывает ни от одного пещерного медведя, мчался и размахивал руками незнакомый мальчишка примерно одних с Агамом лет.

Он был совершенно безоружен и очень странно одет в какую-то непонятную многоцветную шкуру (свитер), на ногах были – ткань, перепоясанная широкой веревкой (брюки), и что-то вроде зимних снегоступов неизвестной формы (кроссовки). Волосы у мальчишки были очень короткие, не такие, как у пещерных людей, которые не стриглись всю жизнь, а только изредка, когда волосы уж очень мешали, обрубали их острым краем каменного топора. В руках у мальчишки был непонятный мешок из кожи с рисунком на ней белой краской, изображавшим дикаря с бумерангом и какими-то тайными знаками (сумка с надписью «ХОККЕЙ» и нарисованным вратарем).

Беглец что-то кричал на непонятном языке и все время оглядывался назад, будто за ним кто-то гнался. Из леса доносился треск сучьев, а потом из него выскочили несколько воинов из племени Камышовых Котов, и среди них Уа-Аях. Отец Уюка бросил копье, но мальчишка был слишком далеко, и оно вонзилось в землю в нескольких метрах за его спиной.

Увидев плот, а на нем – будущую невестку рядом с изгнанником, Уа-Аях гневно закричал что-то воинам, показывая на ребят. Воины рассыпались на несколько групп, как при загонной охоте, и помчались через камыши.

Агам опустил лук. Кем бы ни был этот мальчишка, он был безоружен, и у них были общие враги. Если Уа-Аях догонит незнакомца, то убьет его, как прикончит и самого Агама, а Росу утащит в племя и заставит стать женой своего жирного сына. «Враг моего врага – мой друг», – вспомнил пещерный подросток, проникаясь к беглецу сочувствием.

Тем временем мальчишка с безумными от страха глазами подбежал к берегу, а потом плюхнулся животом на плот, оттолкнув его тем самым от берега. Вероятно, он решил, что его ровесники более безопасны, чем настигавшие воины, явно желавшие заколоть его копьем и не собиравшиеся считать до трех, прежде чем проломить ему голову дубиной.

Не сговариваясь, все три подростка стали отталкивать плот от берега: кто копьем, кто просто руками. Нужно было отплыть как можно дальше, чтобы плот вынесло на быстрое течение, а дикари, с треском пробирающиеся сквозь камыши, не смогли бы добросить копье или выпустить стрелу.

Уа-Аях выскочил на берег с тремя мужчинами из своего рода и заорал что-то, размахивая топором. Копья их не смогли бы уже долететь до ребят: расстояние было слишком большим, и воины Камышовых Котов это поняли. Но можно еще догнать беглецов вплавь, это воины и попытались сделать. Они забежали на сотню метров вперед по течению и бросились в воду, стараясь доплыть до плота. Времени, чтобы скрыться, почти не осталось. Успеет ли плот ребят, только разогнавшийся по течению, проскочить опасный участок раньше, чем преследователи доберутся до него?

Пока мальчишка из неизвестного племени и Роса загребали воду ладонями, стараясь хоть как-то ускорить движение плота, Агам схватил лук и, натянув тетиву, прицелился в отца Уюка, плывшего впереди всех.

– Возвращайся назад, Уа-Аях, или, клянусь своим отцом, я всажу стрелу тебе в лоб! – закричал Агам изо всех сил. – А вам, воины, если вы полезете на плот, мы проломим головы топором, и я нашлю на вас злых духов! Один злой дух уже здесь! – И он показал на странно одетого мальчишку, чувствуя, что, хотя дикари и гнались за ним, они боятся незнакомца, как боялся его и сам Агам.

Так как все Камышовые Коты верили в колдовство и в то, что Агам вчера проклял могущественного Тораха, а значит, он и сам колдун, воины повернули назад. Тем более что, бросаясь в реку, все свое оружие они оставили на берегу. Только один Уа-Аях, не знавший страха, преследовал теперь плот, и Агаму пришлось, чтобы остановить его, выпустить стрелу, которая просвистела у того совсем рядом с ухом.

– Уа-Аях не получит Росу для своего сына, как он не получит и мою голову! – крикнул подросток.

Отец Уюка приостановился и, скрежеща зубами под прицелом следующей стрелы, зная, что на таком расстоянии мальчишка не промахнется, позволил плоту проплыть мимо.

– Я выслежу тебя, Агам, клянусь тебе! Ты не доживешь до зимы! Сегодня же я отправлюсь за тобой в погоню на плоту и перехвачу тебя на перекатах! – разъярился воин.

И Уа-Аях, не откладывая надолго свою угрозу, поплыл к берегу, крича своим сородичам, чтобы они бежали в племя и взяли один из уже готовых плотов.