Алексей Евтушенко - Охота на Актеона

К середине дня отряд Харика Су уменьшился ровно наполовину.

С самого начала было решено, что ни убитых, ни тяжелораненых с собой брать не будут. И с этим согласились все. Тем, кто еще дышал, но уже не мог двигаться, оказывали первую помощь и оставляли на милость противника. Остальные же, огрызаясь из всех стволов, продолжали медленно отходить в горы, увлекая за собой изрядную часть Вооруженных Сил женщин.

И силы эти удалось потрепать весьма крепко.

Пять гравикоптеров и три бронекара были сбиты в воздухе, а шесть танков и восемь боевых машин удалось сжечь на земле – из засады на горной дороге.

Но теперь положение ухудшилось.

Добровольцев-смертников, беря их в полукольцо и загоняя все выше в горы, преследовала на своих двоих отлично вооруженная, облаченная в почти неуязвимые для пуль, боевые комбинезоны и шлемы, пехота.

А с воздуха ее поддерживали непрерывным огнем оставшиеся армейские гравикоптеры и бронекары Службы FF, быстро сбить которые уже не удавалось. Во-первых, закончились выстрелы к ПЗРК, а во-вторых, пилоты гравикоптеров и водители бронекаров в реальном бою очень быстро вспомнили теорию и применили ее на практике, вовсю используя маневры уклонения от огня.

Но хуже всего было, что, чем выше отряд Харика Су забирался в горы, тем реже становился лес, который так замечательно прикрывал добровольцев-смертников с воздуха в самом начале боя.

– До каких пор мы будем отступать, командир? – задыхаясь, спросил у Харика Су его заместитель. Был он уже дважды легко ранен и с каждой минутой терял силы. – Лес кончается. На открытом месте нас перебьют с воздуха, как кроликов.

– Конечно, перебьют, – согласился с ним Харик, перезаряжая автомат. – Да только, если мы остановимся, нас тут же окружат и тоже перебьют. Пока мы движемся, мы живы. А пока мы живы, армия тратит на нас время. И то, и другое очень важно для наших, которые сейчас ведут бой в городе. И в Подземелье. Или ты забыл? Извини, но мы будем отступать и оттягивать на себя армию до тех пор, пока хоть один из нас жив, и у этого одного еще будет из чего и чем стрелять.

– Я долго не выдержу, – сказал заместитель. – Крови много потерял.

– Ты знаешь, что тебе делать, когда больше не сможешь идти, – ответил Харик Су.

– Да. Лягу за ближайшим камнем и прикрою ваш отход.

– И так поступит, если случится, каждый из нас, – кивнул Харик и дал короткую очередь.

Полный боли женский крик снизу подтвердил, что четыре патрона командир отряда потратил не зря.

Боезапас в бронекаре Мары Хани, включая плазмозаряды к лучевой пушке, полностью истощился к пятнадцати часам. К тому же два бойца из ее экипажа были ранены (одна довольно тяжело) и одна убита. Сама она подозревала, что у нее сломана пара ребер – боевой комбинезон остановил и выдержал короткую очередь из автомата, защитил тело, но большую ударную силу пуль смог погасить лишь отчасти. А из оперативной группы Службы, присланной Йолике Дэм на подмогу, в живых остался и вовсе только один человек, потому что их бронекар «диким» удалось довольно быстро подбить из гранатомета, и вовремя покинуть, вспыхнувшую, словно коробка со спичками, машину (рванули внутри боеприпасы) посчастливилось лишь водителю.

По подсчетам Мары, они вместе с вооруженной охраной атомной станции, положили убитыми и ранеными около полутора сотен «диких». Но оставалось еще, как минимум, три с половиной сотни. И эти три с половиной сотни продолжали настойчиво и непрерывно атаковать. А вот сдерживать эти атаки у Мары было уже, практически, нечем. И не с кем.

Ровно в пятнадцать часов пять минут она связалась с начальницей станции и спросила, могут ли они в случае нужды быстро взорвать атомный реактор.

– Вы с ума сошли? – осведомилась начальница. – Это значит, что придется эвакуировать весь город.

– Его, я думаю, в любом случае придется эвакуировать, – ответила Мара. – Так вы можете это сделать или нет?

– Даже, если бы очень захотела, не могу, – сказала начальница. – Реактор – это не бомба. Просто и быстро заставить его взорваться нельзя. У нас слишком хорошая защита от дураков и различных непредвиденных обстоятельств. И ломать эту защиту нужно долго.

– А если бы у нас было достаточное количество обычной взрывчатки? – спросила Мара. – Тогда как? Заложить ее под котел…

– Но у нас нет взрывчатки, – заметила начальница.

– Верно, – сказала Мара. – Но «дикие» об этом не знают.

И она кратко изложила свой план.

– Что ж, – после недолгого раздумья согласилась начальница станции. – Это может сработать. Но стопроцентной вероятности нет.

– Для меня в сложившейся ситуации и десять процентов большая роскошь, – сказала Мара. – Значит, пошли.

– Как это – «пошли»? – не поняла начальница.

– А так, что мы идем вместе, – пояснила Мара. – Ваше присутствие необходимо для того, чтобы авторитетно подтвердить мой блеф.

Командир штурмового отряда заметил женщину, размахивающую белым флагом на крыше реакторного зала – там, где стоял чертов бронекар Службы FF, – неуязвимый снизу и уничтоживший не один десяток его бойцов, и приказал прекратить огонь.

Через пять минут из корпуса вышли двое. Одна молодая, с белым флагом в руках, облаченная в боевой комбинезон Службы (явно оперативница), и вторая, постарше, в обычной гражданской одежде. Обе без оружия.

За эти пять минут командир успел объяснить сопровождающим его четверым бойцам предстоящую задачу и, когда сестры-гражданки остановились, не дойдя шагов пятидесяти до позиций, вышел вместе с ними навстречу.

– Я – Мара Хани, – представилась оперативница. – Командую оперативными группами Службы FF, которые держат здесь оборону.

– Группами? – иронично приподнял брови командир «диких». – У вас и было-то их всего две. А сейчас, думаю, и одной не наберется. Впрочем, это неважно. Вы сдаетесь?

– Нет, мы вышли для переговоров.

– Их не будет. Или вы сдаетесь, или мы вас уничтожаем. Иной альтернативы нет.

– Возможно, она появится, когда вы узнаете о том, что реактор заминирован. Великая Матерь свидетельница, что мы его взорвем, если вы не прекратите атаковать. В этом случае при имеющейся розе ветров город станет непригодным для жизни на десятки лет. Рядом со мной начальница станции, которая может это авторитетно подтвердить. Вам это нужно?

– Подтверждение начальницы станции? – ухмыльнулся командир «диких». – Совершенно не нужно.

– Тем не менее, это факт, – настойчиво продолжила Мара. – И без всякого подтверждения. Повторяю. Мы взорвем станцию, если атаки с вашей стороны не прекратятся. У нас просто нет иного выхода. Я получила приказ оборонять станцию до последнего солдата. И любой ценой не дать ее вам захватить.