Алексей Евтушенко - Ловушка для Артемиды

– Хорошее начало, – промолвил Румт, неумело повесив на каждое плечо по автомату. – Ты уверен, что мы все правильно делаем?

– Не переживай, – беспечно отозвался Арт. – Победителей не судят. Я ж не виноват, что у младшего лейтенанта амбиции взыграли! Для того, что ли, рисковали мы жизнями на горной реке, чтобы тут же быть арестованными? Ну уж нет. Ежели я чего решил, то доведу до конца. Обязательно. И никто мне не помешает. Ты лучше вот что… Хотя нет, погоди. Кто из вас пилот? – спросил он у замерших возле лодки патрульных.

Женщины переглянулись, и одна из них – та, что была ниже ростом, опустила глаза.

– Ясно, – коротко рассмеялся охотник. – Румт, возьми из моего рюкзака веревку – она лежит в заднем клапане, отрежь, сколько надо и свяжи руки вот этой, рыженькой, что выше ростом. Сначала запястья, потом локти. А веревку дай мне.

Через десять минут младший лейтенант Сина Кунс и одна из патрульных, обе со связанными руками, были усажены в корму гравикоптера под надзор Румта, обремененного уже тремя автоматами «пчела», а пилот, повинуясь неопровержимому аргументу в виде нарезного охотничьего карабина Арт Жеса, подняла машину в воздух.

– В город, – скомандовал охотник и, обернувшись через плечо, добавил. – Не волнуйтесь, девочки, вы будете доставлены к своим в целости и сохранности. Но в интересах вашей и нашей с Румтом безопасности придется немного потерпеть.

Хват Симус Батти сидел, прислонившись спиной к стволу, под невысокой сосной и смотрел в полуденное небо.

После того, как два дня назад Лар Тисс разрешил ему вставать с постели и даже совершать недолгие прогулки, он неизменно на час-другой выбирался из пещер наружу, дышал горным воздухом и грелся на летнем солнышке. Нож Беса Тьюби, чуть было не перерезавший нить его жизни, в чем-то изменил мировоззрение хвата. Раньше он не особо задумывался над собственным будущим и будущим людей Подземелья, к которым принадлежал. Но теперь, выздоравливая, все чаще размышлял об этом. Конечно, мощным толчком для подобных мыслей явилась не только его неудачная дуэль с командиром пластунов и, как следствие, уязвленное самолюбие, но и безумный по смелости штурм и захват Хрофт Шейдом главного в этом регионе города сестер-гражданок.

Последние, пришедшие под утро, известия о том, что переговоры между молодым вождем трудней и Первой прошли успешно, и сестры-гражданки готовы признать изменившийся статус людей Подземелья, были встречены в горных пещерах с большим энтузиазмом. Сегодня вечером было решено отпраздновать это событие с должным размахом и сейчас, пока Симус Батти грелся наверху, внизу, в пещерах, шла подготовка к празднику.

«Ну, особо хорошо погулять, Лар мне, конечно не даст, – размышлял хват, глядя, как не торопясь, плывут по небу с северо-запада на юго-восток белые пухлые облака. – Но чуть расслабиться, наверное, будет можно. Когда он выпьет свое и угомонится. Правда, выпить ему для этого требуется немеряно, но будем надеяться, что спиртного на празднике жалеть не будут, и ему хватит. Опять же, и пить-то особо некому. Кто остался в Подземелье? Старики, дети, женщины, больные, кое-кто из трудней для самого необходимого обслуживания всех наших машин и механизмов, пятьсот человек резерва – в основном совсем юные, которых еще трудно назвать мужчинами и пожилые, которых уже почти мужчинами назвать нельзя. Эти много не выпьют. Ну, Лар Тисс еще с одним помощником. Тьфу, черт, о какой чепухе я думаю… Интересно, почему Хрофт не взял Лар Тисса? Не хотел рисковать самым умелым нашим врачом? Может быть и так. Эх, жаль все-таки, что так неудачно вышло – парни сейчас в городе, небось, резвятся, как могут. Сволочь ты, все-таки, Бес Тьюби. Что бы там про тебя не говорили и какими бы влюбленными глазами на тебя не смотрели. Захотел взять чужое – и взял. А я не смог отбить свое…»

При воспоминании о пережитом унижении, настроение у Симуса испортилось. Вниз, под землю, спускаться пока не хотелось, и он, чтобы как-то отвлечься, взял бинокль (по старой привычке хвата, он всегда брал его с собой, когда выходил на поверхность) и принялся разглядывать дальние склоны и вершины.

Бинокль был мощный, хороший, еще довоенных времен, и в отличном состоянии. Десятикратное увеличение и безупречная оптика. Неожиданно внимание Симуса привлек, поросший лесом, южный склон горы Малютка.

Гора эта возвышалась над всеми остальными в округе без малого на полтысячи метров и всегда служила людям Подземелья отличным ориентиром, а также источником свежего мяса. Потому что обширный лес, произрастающий на южном и частично юго-восточном склонах Малютки, был полон разнообразной живности. Обитали там всевозможные птицы, белки, и ежи, бурундуки и зайцы, лисы, олени и даже волки с медведями. Собирали летом в лесу и грибы, и ягоды, и лечебные травы.

Симус редко там бывал, потому что не находил удовольствия ни в охоте, ни в собирательстве. Но все же – бывал и худо-бедно его знал. И вот теперь ему показалось, что в лесу происходит что-то необычное.

Первое – это птицы. Стайки пернатых там и сям вспархивали с деревьев и направлялись на юг. Да не одна или две. Складывалось впечатление, что все птицы по непонятной причине одновременно решили покинуть место своего привычного обитания.

А затем хват заметил и зверей.

Ниже по склону располагалась большая и круглая, поросшая высокой травой и кустарником, поляна и, наведя на нее окуляры бинокля, Симус Бати увидел, как на эту лесную проплешину один за другим выскакивают звери и торопятся ее пересечь, чтобы скрыться среди деревьев на другой стороне. Примерно за минуту наблюдения изумленный хват насчитал шесть оленей, двух лосей, с десяток лисиц, несколько волков, семью медведей, состоящую из взрослого самца, трех медвежат и медведицы, а также два-три десятка зайцев. По активному шевелению травы было понятно, что более мелкая живность, вроде бурундуков, ежей и белок тоже стремится покинуть родной лес.

Симус опустил бинокль и задумался. Он, проведший всю жизнь в пещерах под горами и засадах на окраинах городов сестер-гражданок, не очень хорошо знал и понимал живую природу. Но ему было понятно, что просто так птицы и звери из мест своего обитания бежать не станут. Значит, скорее всего, их гонит какая – то смертельная опасность. Какая самая страшная опасность может грозить лесу? Пожар? Но что-то ни дыма, ни огня не видать.

Для очистки совести он еще раз осмотрел в бинокль близкие и дальние окрестности.

Нет, вроде бы, ничего и нигде не горит. Может быть, за горой, на северной стороне? Но, во-первых, там и лес-то, практически, не растет, а во-вторых, далеко это, и вряд ли бы звери кинулись спасаться от огня, который не то что увидеть – почуять не могут.