Иероним Ясинский - Браслет последнего преступника
- Название:Браслет последнего преступника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1922
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иероним Ясинский - Браслет последнего преступника краткое содержание
Браслет последнего преступника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Иероним Ясинский
Браслет последнего преступника
По обеим сторонам улицы двигались взад и вперед панели — каждая о двух встречных платформах. На платформах стояли, весело болтая между собою, группы мужчин и женщин в модных костюмах и шляпах. Иные, нетерпеливые, не довольствуясь механическим движением, быстро шагали по своей платформе. Это возбуждало смех.
Панели были украшены бордюром из живых цветов, благоуханных и прекрасных. На перекрестках, в центре овальных площадей, возвышались мраморные и бронзовые памятники великим людям давнего и недавнего прошлого. Они были окаймлены деревьями и цветниками. Улыбкою сочувствия и благословения веяло от этих оазисов.
Многоэтажных домов в городе не было. О них сохранилось только предание. Их можно было видеть на старых картинах и рисунках, да в кинопанорамах, где воспроизводился даже шум и гвалт отошедшей в вечность многоголосой жизни древних «столиц». Столиц уже не было. Душа города слилась с душой деревни.
Дома бледно-розового, бледно-голубого, бледно-палевого или совсем белого искусственного камня, были пронизаны светом, с большими хрустальными стеклами, алмазные грани которых бросали радуги. На кровлях вторых ярусов зеленели кустарные насаждения, виднелись грациозные беседки и палатки.
Изменилось лицо города в каких-нибудь триста лет. Не только исчезли лошади и извозчики, неуклюжие автомобили и грохочущие грузовики, но и электрические безшумные трамваи сданы были в архив. Был усовершенствован подвесной железнодорожный транспорт. И с тех пор, как из глубочайших недр земли стали извлекать радий и научились пользоваться им, и, с его помощью господствовать над природою в таких размерах, какие не снились мудрецам XIX и XX века, города начали сноситься друг с другом по воздуху исключительно, в виду безопасности воздушного пути и крайней экономии: радиопланы поднимали неслыханные тяжести.
Вся страна кипела движением, груды товаров перевозились и переносились поминутно из одного конца в другой; фабрики и заводы (такие просторные, насыщенные светом и здоровым воздухом, что слабым людям, уже по возрасту имеющим право на отдых, медики часто советовали вернуться к работе) удовлетворяли население страны с избытком.
А между тем производство требовало уже всего трехчасового труда — но от каждого. Было в стране 200 миллионов жителей — и ежедневно 600 миллионов трудочасов отдавалось государству — вместо прежних 80 миллионов, когда 10 миллионов рабочих изнывали в нездоровых помещениях за 8-часовым трудом.
Немудрено, что страна наслаждалась материальным и духовным благоденствием. Здоровьем, бодростью, жизнерадостностью дышала страна, три века тому назад погибавшая от невежества, дикости, от рабства и жестокости, и достигшая высшего расцвета культуры, призвав на помощь организованный труд, науку и искусство.
В группе рабочих обоего пола, возвращавшихся с фабрики трикотажных изделий, в яркий июльский полдень 2222 года, выделялась чета молодых людей.
Она — уже была знакома с любовью; он — был впервые влюблен. Ее звали Эрле. Он носил старинное имя Ильи. Тот, кого она любила, — когда еще была на первом курсе техникума и изучала оптику и ткацкое дело — две ее специальности — умер, обезсмертив себя открытиями в области радиологии. Тот, кого она полюбила теперь — Илья был ткач, а главным образом — поэт, яркими фантазиями и музыкальными стихами прославившийся далеко за пределами города и пленивший Эрле своими пламенными глазами, курчавою головою и сложением Аполлона. Сама она была худенькая, светловолосая, белолицая, и в 23 года казалась девочкою. Короткая верхняя губа ее, при улыбке, открывала ровные белые зубы. Точеный крупный подбородок свидетельствовал о твердой воле Эрле. Темные глаза ее с восхищением останавливались на Илье.
Когда платформа замерла у конечного пункта, молодые люди спустились по ступенькам на «Площадь Покоя» и прошли мимо гранитного Крематория, изукрашенного золотыми арабесками и надписями.
Эрле прочитала в их числе имя Григория, знаменитого радиолога; и болезненно и вместе сладостно встрепенулось ее сердце при воспоминании о блаженных часах, которые она проводила с ним еще так недавно. «Вот я еще не изжила свою первую любовь», — подумала она. — «И разве изживу когда-нибудь? А если бы Григорий был жив, полюбила ли бы я, любя его, еще и Илью? Наверно полюбила бы. Я могла бы любить двоих. Что же такое брак после этого, — как не устарелая форма отношений между полами?»
Она прижалась локтем к Илье и поделилась с ним своею мыслью.
— И все-таки, Эрле, мы собираемся вписать свои имена в брачную книгу? — сказал Илья, засмеявшись. — Что же делать. Есть пережитки. «Со временем брак исчезнет так же, как исчезли у человечества рыбьи жабры или обезьяний хвост» — изречение это я вычитал вчера у древнего писателя Бельше; но и до сих пор мы с жабрами. Поторопимся же, возьмем радиоплан и да здравствует жизнь и любовь! Не заставим гостей ждать нас! Признаюсь, сегодняшнее торжество мне особенно дорого!
— Поэт иногда бывает атавистом, и я замечаю, что с тех пор, как вновь расцвела у нас поэзия… — начала Эрле, вступая с Ильею под мраморную арку аэродрома, двор которого был выложен мозаикой и казался голубым персидским ковром с золотыми цветами, — я замечаю возрождение вкуса к старине… Романтизм и питается безграничностью достижений?.. А у нас, неправда ли, застой? Мы пылаем жаждой новизны, а нового нет… и вот нас тянет… как это назвать?..
— Как хочешь, Эрле. В прошлом было много дурного и страшного, но было и прекрасное. Мы же наследники прошлого. Оно мечтало о царствии небесном, а мы осуществляем его мечты. Его поэзия стала нашей прозой. Но нужна и нам поэзия.
— На вершинах нашей мысли поэзия и наука слились…
— Или, вернее, сливаются, — поправил Илья. — В известней степени этому помогает и прекрасное прошлое. Стоит только оглянуться на памятники, которыми блещет наш город, и на библиотеки, чтобы не спорить со мною.
— Я не спорю с тобой, Илья, я только характеризую наше время. Ну, а причем тут брак? — спросила Эрле с задумчивой улыбкой.
— Чтобы не делать тайны из наших отношений, имя которым любовь; а это — уже и прошлое, и настоящее, и будущее — это вечное!
Она продолжала с тою же, критическою усмешкою в углах тонко прорезанного рта:
— Если ты говоришь о нашем браке, то завтра же ему может быть положен конец. И это вечность?
— Я говорю об исторической вечности.
— Нет, ты разумеешь нашу вечность с тобою! — возразила Эрле, а Илья пожал ей руку.
Эрле безмолвно улыбнулась; и вдруг побледнела; и снова болезненно и сладостно сжалось ее сердце при виде мраморного бюста ее первого возлюбленного. Благодарные современники поставили этот бюст знаменитому радиологу, работы которого произвели переворот в воздухоплавании и который пал жертвою в борьбе с элементом, целые века не поддававшимся усилиям ученого мира.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: