Клод Фаррер - Мир приключений, 1926 № 07

«НИГИЛИЙ», — фантастический роман Р. Эйхакера; перевод Анны Бонди; иллюстрации М. Мизернюка (1)

«МИШЕНЬ», — рассказ М. Зуева, с иллюстрациями (41)

«РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ» (51)

«БИОТРАНСФОРМАТОР», — рассказ Гр. Ямского, с иллюстр. (53)

АМЕРИКАНСКИЕ «ЧАСЫ ДОСУГА». — В погоне за долларами, — очерк, с иллюстрациями (67)

«НА ДАЛЕКИХ ОКРАИНАХ»: «ТАЙНА ЦЕЙСКОГО ЛЕДНИКА»: рассказ В. М. Гамалея, с иллюстрациями (71)

«ПЕРЕПЛЕТЕННЫЕ СЛОВА». — Решение задачи № 5 (77)

«НЕСЛЫХАННАЯ КРЫСОЛОВКА», — рассказ Клода Фаррера, с иллюстрациями (79)

«НАРОДНАЯ ЗАДАЧА» — № 29 (85)

«ЗА РАБОТОЙ»: — «ВУЛКАНИЗИРОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕК», — рассказ П. Орловца, с иллюстрациями (87)

«ФЕРМА С ПРИМАНКОЙ», — рассказ Р. Элиота, с иллюстрациями (101)

«ПЕРЕПЛЕТЕННЫЕ СЛОВА». — Задача № 6 (109)

«ОТ ФАНТАЗИИ К НАУКЕ». — Откровения науки и чудеса техники:

«ЧУДЕСА ОКЕАНА», — статья проф. П. Ю. Шмидта (111)

Самое горячее пламя, — с иллюстрациями (117)

Огонь под водой, — с иллюстрациями (118)

Прадед трактора, — с иллюстрациями (119)

7-я часть света (120)

ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК (на 3-й стр. обложки.)

Весь мир был встревожен и заинтересован громадным метеором. Наиболее значительная часть его упала в океан и там начали происходить необыкновенные явления: вода точно поднялась и образовала гору, с которой стекала во все стороны. Из-за этого водяного столба сильно отклонилась компасная стрелка, изменилась температура и барометрическое давление. Остальные куски метеора упали в Японии и, по международному решению, были отданы для исследований знаменитому немецкому ученому д-ру Верндту, который в Бомбее выстроил целый «город Верндта» специально для изучения болида. Таинственная материя, заключающаяся в нем, должна привести к познанию сущности всех вещей и раскрыть загадки творения.

Странная красавица, которую все называют повелительницей индусов, неограниченно богатая и могущественная, надеется властвовать над миром, завладев разгадкой тайны болида. Она создает сильную организацию, выкрадывает обломок камня, нанимает профессора Кахина и других ученых, гипнотизирует инженера Думаску, не желающего подчиниться ей, и всеми силами стремится помешать д-ру Верндту, который работает со своим любимым ассистентом д-ром Нагелем и его юной женой Мабель. Испанец дон Эбро — их верный с страж.

Действие развертывается в экзотической Индии и, наряду с описаниями замечательной лаборатории и любопытных химических и электрических опытов с метеором, перед читателем проходят колоритные картины жизни туземцев, факиров и иогов.

Первая часть романа заканчивается блестящим описанием газетной шумихи и переполоха, произведенных во всем мире, когда д-р Верндт опубликовал свое сообщение о первом опыте с болидом. Тайна его еще не вполне открыта, но ученый уже добился многого и все человечество волнуется впродолжении долгих недель.

Сам Верндт молчал. Инженера мало заботили результаты его сообщения. Он отмечал только суждения значительнейших людей, о которых ему ежедневно сообщала Мабель. Для всего остального мира он стал невидим и недоступен. Целыми днями сидел он, запершись в своей индусской комнате, делал заметки и вычисления. Ел он за своим письменным столом торопливо, молча, погруженный в мысли. На десятый день он позвал Нагеля.

Взгляд Верндта был ясен, лицо оживлено. Он подал своему адъютанту руку.

— Вы, ведь, хорошо знаете меня, дорогой Нагель, по нашей совместной работе для спасения Германии. Надеюсь, я не должен извиняться за свое продолжительное молчание.

— Можно войти? — послышалось за дверью. Из-за занавеси показалась очаровательная головка Мабель.

Верндт встал навстречу, протянув ей руки.

— Вы начинали нас беспокоить, уважаемый учитель. Но я вижу по вашему взгляду, что…

— …что я подвинулся вперед, да! Мрак медленно рассеивается. Совершенно ясные явления говорят, что мы на правильном пути. — А где Думаску?

— Он был болен. Я хотел вам доложить, но не решался вас беспокоить. Первые дни после нашего опыта он был нервнее обычного. Я приписывал это пережитому волнению. Но я нашел его совершенно обессиленным, когда пришел к нему по делу на третий день. Он полулежал в кресле, как мертвый, с открытым ртом и свисающими по обе стороны руками. Только грудь его поднималась неровными, конвульсивными толчками. Глаза его страшно закатывались, так что из-за полуопущенных век неприятно виднелись белки. Я сейчас же послал за доктором…

— Одну минуту! — торопливо прервал его Верндт. — Вы наверно помните, что глаза его были белые?

— Тогда еще, да! Но его состояние уже изменилось, когда я пришел с врачем. Вместо голубой радужной оболочки на белом глазном яблоке, таращился вокруг зрачка огненно-красный ободок на ярко-желтом фоне.

Верндт сделал себе короткую пометку.

— Он производил жуткое впечатление. Европеец-врач, очевидно, растерялся. Он заявил, что это неизвестная еще до сих пор болезнь и что она должна стоять в связи с метеором.

— Правильно! — кивнул головой Верндт, — пожалуйста, продолжайте.

— Мы дали ему полный покой. Часов в двенадцать ночи раздался его крик, потом снова наступила тишина. Потом опять послышался его голос. Он был в бреду. Врач дежурил возле его кровати. На следующее утро он был заметно бодрее. Неприятная краснота глаз побледнела. Он потребовал книг. С невероятной быстротой поглощал их содержание, потом бросал в сторону драгоценные тома. Он с отвратительной жадностью, точно животное, поглощал еду, которую мы ему приносили. Находился в состоянии дикого, невероятного раздражения. Знаменитый немецкий окулист, доктор Хейлзам, к которому мы обратились за советом по радиофону, сказал, что, по его мнению, больной получил повреждение во время опыта с метеором. Ему кажется, что это результаты излучений метеора, которым Думаску подвергся вследствие повреждения своих глазных стекол или какой-либо неосторожности. Он заявил, что мы должны быть готовы к тяжелой болезни. Я тем более удивился, когда больной пришел ко мне на следующий день рано утром. Сюда, в этот дом. Я нашел, что его тон и манеры очень изменились. Вообще же он был совершенно здоров. Его первым вопросом было, прежде, чем я успел с ним поздороваться: