Максим Жуков - Оборона тупика

Жук опустил глаза и промолчал.

– Мы где-то прижали им хвост, – продолжил Суворов, – и похоже, что где-то в Европе. Я даже догадываюсь, где конкретно… Но черт, я ещё месяц назад не думал, что все может так повернуться!

– Что о них известно? – спросил Жук.

– Немногое, – Суворов потер пальцами виски, – очень немногое.

– Посмотри, – Жук протянул Суворову распечатки, принесенные начштабом, – возможно, это заинтересует тебя.

Суворов просмотрел материалы, потом отложил их в сторону и какое-то время сидел молча.

– Да уж, – сказал он наконец, – мистика пополам с театром абсурда. Если никто ничего не перепутал, то они, помимо всего прочего, умеют проходить сквозь стены и оживать, но не делают это одновременно. Интересно, почему? А еще они чистюли, мать их растак!.. Вот что, Петрович. Всю информацию, слышишь, всю до мелочей, имеющуюся на текущий момент, собирай, шифруй и передавай в Москву минимум по двум каналам. Прямо сейчас, чтобы через пару часов все уже было в Москве. Сколько времени?

– Десять пятьдесят пять.

– Готовь выезд. Поедешь со мной. Мистер Тродат гоже едет с нами. И вот еще что. Отряд сопровождения доукомплектуешь переносным термоядерным зарядом. И чтобы этот ранец висел на надежном старослужащем.

Жук ошалело посмотрел на Суворова.

– Что ты хочешь спросить, Петрович?

– Ничего, – глухо отозвался Жук. – Я все понял. Адъютант!

Армейский вседорожник, изготовленный ателье Петруничева, только поступил на вооружение и в войсках сразу был нежно прозван «Петруней». Ателье выросло из маленькой тюнинговой фирмы, серийного производства не имело, поэтому джипы собирались вручную и поставлялись в армию медленно. Корпус Жука, понятное дело, получил три машины в первую очередь. Несмотря на нежное и несколько несерьезное прозвище, вид «Петруня» имел хищный и машиной был очень большой и весьма внушительной. Для высшего комсостава поставлялся в бронированном варианте с кондиционером и некоторыми другими дополнительными удобствами. Когда Суворов в сопровождении Жука спустился по лестнице бывшего городского управления, тройка «Петрунь» уже поджидала их на улице. Перед и за ними стояли бэтээры. Солдаты и офицеры толпились у машин. Увидев выходящее из здания начальство, они быстро построились. Сразу выделился на их фоне гражданский – профессор Тродат. Вперед выступил майор с перебинтованной головой, вооруженный до зубов, как и подчиненные. Жук остановил его доклад, взял под руку и подвел к Суворову.

– Что с головой, майор? – спросил Жук.

– Цар-рапина, господин генерал, – залихватски ответил тот.

– Ладно, вот что, господа, – понизив голос, заговорил Суворов. – Бронетехнику отставить. Едут три джипа, и все. С нами в джипе едет профессор и военнослужащий с зарядом. Выдвигаемся в Эльбпарк. Отряд прикрытия рассредоточить там в пешем порядке. Их задача – только наблюдать. Из того района войска убрать, контрольный режим ликвидировать. Штаб эвакуировать в порт. Незанятые в патрулировании и на блокпостах войска немедленно отводить в порт. Остальные… Остальные, если что, падут смертью храбрых. Вопросы?

Майор, явно бывалый вояка, судорожно сглотнул. «Бедолага, – угрюмо подумал Жук, – он думал, что все уже кончилось».

Тройка внедорожников бойко неслась по пустым улицам Гамбурга. Жук по спецсвязи отдавал распоряжения, Суворов о чем-то вполголоса переговаривался с американцем. Прапорщик, в ногах у которого стоял адский ранец, читал молитвослов. Вся дорога до Эльбпарка заняла двенадцать минут. Машины замерли у тротуара на его границе.

– Куда далее, Данила Аркадьевич? – спросил Жук.

– Центр парка, генерал, там где этот чертов монумент стоит, – отозвался Суворов.

Двигатель снова басовито заурчал, и «Петруня» сначала полез на тротуар, а затем, смяв решетку ограждения парка, побежал по покрытым травой кочкам парка. Остальные машины присоединились к нему. Через три минуты они снова замерли.

– Прикрытие говорит, что вокруг никого, – прижимая наушник спецсвязи к уху, доложил водитель, – с запада по Рипербан на большой скорости движется «Мерседес».

– Не останавливать, – распорядился Суворов. – И наблюдать. Для меня есть связь?

Водитель извлек из бардачка армейский коммуникатор, включил его и, увидев загоревшийся зеленый зрачок на коробочке, протянул ее вместе с проводами наушника и микрофона Жуку. Тот передал коммуникатор Суворову.

– Славно, – Суворов кое-как приладил микрофон к лацкану пиджака, вставил наушник в ухо и засунул коробочку прибора в боковой накладной карман. – Слушайте меня, дорогие мои. На встречу выходам двое: я и генерал. Профессор остается в машине. Прапорщик, вы тоже. Все водители остаются на местах и не глушат двигатели. Что бы ни происходило, никаких действий без команды. Профессор кое-что понимает в происходящем. Вы, прапорщик, отдаете ему свой коммуникатор и подчиняетесь только ему. Готовьте ваш заряд к применению. Если профессор подаст команду, приводите в действие.

– Что будет слушать профессор? – спросил Жук.

– Все переговоры, – ответил Суворов, – при попытке взять кого-либо из нас под контроль, он отдаст команду.

– Вам все ясно, прапорщик? – спросил Жук.

– Так точно.

– Готовьте аппаратуру.

– Есть.

Прапорщик раскрыл ранец, откинул верхнюю крышку, прикрывавшую пульт управления, и защелкал тумблерами. Жук достал из нагрудного кармана ключ и передал прапорщику, тот вставил его в гнездо на пульте. Загорелась зловещая малиновая лампочка.

– Внимание всем, – уже в микрофон спецсвязи заговорил Жук, – полная готовность. Открывать огонь или производить передвижения только при непосредственной опасности жизни и здоровью Старшего Советника. Не подведите, братки… Вас, прапорщик, это тоже касается. У вас своя миссия.

– Вот еще что, – оторвав взгляд от заряда, сказал Суворов, – давайте аптечку.

Прапорщику вкололи лошадиную дозу обезболивающего. Суворов вынул из кармана пиджака плоскую фляжку.

– Развлекайтесь, профессор, – невесело усмехнулся он, протягивая фляжку Тродату. Тот сразу свинтил крышку и присосался к горлышку. – А для вас, прапорщик, на ближайшее время существует только один человек: вот этот самый господин Тродат. Помогите ему приладить коммуникатор. Все, пошли, генерал. С богом, братки!

– С богом, – в один голос отозвались прапорщик и Тродат. Прапорщика удивило практически полное отсутствие акцента в произношении американца.

Суворов и Жук вышли из внедорожника и осмотрелись. У двух остальных «Петрунь» военные сидели на корточках с оружием на изготовку.

– Пошли, пройдемся, – Суворов достал сигарету и закурил. – Ты как, Петрович?

– Нормально, – глухо отозвался Жук.