Максим Жуков - Оборона тупика

– А вот разговаривать не стоит, Данила Аркадьевич, – предупредил Труков, – и вас, господа, прошу о том же. Ким!

Вкативший в комнату тележку с медицинским оборудованием военный медик внешностью своей никак не соответствовал фамилии. Это был спокойный светловолосый славянин.

– Начните с Президента, – распорядился Труков.

Медик споро принялся за дело. Анализ крови и снятие энцефалограмм всех троих заняло у него десять минут.

– Они чисты, господин полковник, – доложил медик, – у Советника Суворова следы подавляющего воздействия.

– Господин Президент, – вытянулся в струнку Труков, – операция по коду «Красный вымпел» завершена.

– Вольно, полковник, – ответил Соколов, – операцией командует Старший Советник Суворов.

– Есть.

– Садитесь, Труков, – сказал Суворов. – Что еще за следы воздействия?

– Это значит, Данила Аркадьевич, что вы не под контролем, но на вас оказывали воздействие. В данном случае – подавляющее. Видимо, пытались расслабить, снизить собранность, подавить волю. Сейчас само воздействие снято, но следы на энцефалограмме видны.

– Хм… Где Щерин и Скотников?

– Скотников в запасной операторской, Щерин – в основной. Оба чисты.

– Доложите результаты работы на базе, – распорядился Суворов. – И распорядитесь здесь прибрать. Лейтенант Лейбниц героически погиб, Минейко… Хм-м… Тело ассоциированного Советника Минейко сжечь немедленно в местном крематории. Исполняйте.

Все военные, кроме Трукова и Морозова, выскользнули за дверь. Через какое-то время вошли четверо военных и вынесли тела. Деловито и бесшумно вошел по-крабьи «кореец»-уборщик и принялся за гильзы, кровь и все остальное. При виде того, как робот всасывает остатки мозгов Минейко, Соколова чуть снова не стошнило. Струев еще раз хмыкнул по поводу «корейской дури».

– Докладывайте, Труков, – напомнил Суворов.

– Есть, – отозвался Труков. – Практически весь личный состав базы чист. Четырнадцать человек оказали сопротивление. Двенадцать из них уничтожены. Двое изолированы. У всех ДНК-анализ в норме. У двух арестованных на энцефалограмме явные признаки контроля второго уровня. Пятнадцать человек со следами воздействия. Вашего вестового, Данила Аркадьевич, перехватили по дороге. Он чист. По двум личностям контроль провести не удалось: помещение, где они находятся, блокировано.

– Что?! – вскинулся Суворов. – Что значит блокировано? Разблокировать и довести операцию до конца! Что за черт…

– Блокировано изнутри, Данила Аркадьевич.

– Что за комната?

– Господина Штеймана. Там с ним господин Киреев.

– Гы! – булькнул Струев. – Попался-таки в расставленные силки.

– Киреев?! – вскинулся Суворов. – Господи! Но он ведь с нами еще с… Но он-то как мимо всех тестов проскочил?

– А он их тоже не сдавал, – отозвался Струев.

– Почему не сказал сразу? – спросил Суворов, багровея.

– А ты бы поверил сразу-то? Этот крендель глубоко влез во все с самого начала. И расследования все внутренние под себя подмял. Без него Минейко свою собственную замену нипочем бы не провернул. Такие дела…

Суворов помолчал какое-то время, потом глухо спросил:

– Ты уверен, что третьего на базе не было?

– Вероятность девяносто пять процентов.

– Статистик хренов! – раздраженно проговорил Суворов. – Связь с их комнатой есть?

– Так точно, – ответил Труков. – Лейтенант, настройте аппаратуру.

Лейтенант Морозов прошел к видеотерминалу, включил его и стал колдовать над ним. Через две минуты он отошел в сторону, и всем стал виден экран, на котором появилась картинка одного из помещений базы.

– Аудиосвязь должна быть двухсторонней. Видеосвязь односторонняя, – сказал Морозов.

Камера, с которой шла картинка, располагалась под потолком. В комнате – двое. Штейман полулежал в разложенном компьютерном кресле. Киреев вышагивал от стены к стене. Суворов прошел к пульту и сел в кресло перед ним. Он щелкнул по микрофону. Киреев на экране дернулся и безошибочно повернулся к камере видеонаблюдения.

– Здесь Суворов. Яне буду, с твоего позволения, называть тебя по имени.

– Как вам будет угодно, – спокойно ответил Киреев.

– Что с Фломастером?

– Он жив, – ответил Киреев, – и все мне рассказал. Но он повредил пульт управления, и я оказался заперт за вашим чертовым полем. Потрясающе, как он додумался…

– Еще более потрясающе, – вступил в разговор Струев, встав за спиной Суворова, – как легко оказалось вас ловить. А еще мы умеем вас убивать и пытать. Ты отпустишь Фломастера, нелюдь!

– Отпущу, – сразу согласился Киреев, – я почувствовал, что вы уничтожили Минейко. Я знаю, что не уйду отсюда живым. И я готов поговорить безо всяких предварительных условий.

– Зачем ты пошел к Фломастеру? – спросил Суворов.

– Заставить его выпустить Минейко. Вместо этого попался сам.

– Почему бы тебе не убить его? – спросил Струев. – У нас будут трудности с техникой уничтожения вас без его помощи.

– Какое-то время, господин Струев, – вздохнул Киреев, – только какое-то время. Поэтому не вижу в этом смысла. Скажите, господа, а вы уничтожите меня вместе с Фломастером?

– Если надо будет, уничтожу, – ответил Суворов, – будь уверен. Сомневаешься?

– Конечно, я не сомневаюсь, – улыбнулся Киреев, – как будем говорить?

– Ты уверен, что я вообще хочу с тобой говорить?

– Я хочу, – подал голос Соколов.

– Сергей Савельевич…

– У меня есть вопросы, Данила Аркадьевич, – с нажимом произнес Президент, – к вам, кстати, тоже. Но это после. Сейчас – к ним.

– Ладно, – согласился Суворов и снова обратился к микрофону. – Учти, говорить надо аккуратно. Это, надеюсь, ты тоже почувствовал.

– Не волнуйтесь, – отозвался Киреев, – я не стану пытаться поставить кого-либо из вас под контроль.

– Поговорить ты тем не менее хочешь. Чего хочет Президент, я понимаю, но ты… Чего хочешь ты?

– Я хотел объяснить, – сказал Киреев.

– Объясняй, – Суворов встал и уступил место Соколову. Он приладил на ухо коммуникатор и тронул сенсор вызова. – Щерин? Это Суворов. Изменения ветра не будет. Да, хорошо. Соедините меня с Анной Григорьевной в Москве. Анюта? Это снова я. Откладывай синее перо на два часа. Я снова выйду на связь. Пока. Что? Да, пока все идет хорошо, если помнишь тот анекдот. Все, отбой.

Суворов сел в кресло позади Соколова и Струева и закурил.

– Что вас интересует, господин Соколов? – раздалось из динамика.

– Почему вы с самого начала не стали соблюдать договор?

– Господин Соколов, это странный вопрос, – ответил Киреев. – Подумайте сами, вы бы стали соблюдать договор с муравьями на вашем дачном участке? С другой стороны, поначалу договор почти полностью соблюдался. Но затем… затем нам потребовалось кое-что откорректировать…