Анна Кондакова - Нумерат

Вика с каменным лицом взяла листок с инструкциями из его рук. Аккуратно, чтобы случайно не порвать пальцами вымокшую насквозь бумагу.

– Да пре-бу-дет с на-ми Вик-то-рия, – прочитала Вика по слогам, как первоклашка. – Почему Виктория? – задала она вопрос в ночную мглу.

– Ну, ты же не одна на свете с именем Виктория, верно? – заметила Асель.

– По-моему, «Виктория» на латыни означает «победа», – задумчиво пробормотал Денис.

У Вики отлегло от сердца. Она даже улыбнулась. Второй раз за день – это рекорд.

– Точно, Тимошин! Да пребудет с нами победа. Именно победа и имелась в виду, а не я.

– Ясное дело: где ты и где победа, – не прекращал ёрничать Арсений.

– Да пошёл ты, питекантроп! – Вика еле сдержалась, чтобы не наброситься на Макарова и не оторвать его белобрысую голову.

Арсений злорадно захихикал: он вознамерился попортить Вике и без того расшатанные нервы.

– Хорошо, с этим мы разобрались, – кивнул Денис и забрал у подруги листок. – Читаю дальше. Карта позволяет мгновенно попадать в дома других одиннадцати легионов по всему миру. Однако использовать карту запрещено, если это не предполагает помощи в решении уравнения.

– Ого, – Арсений хлопнул в ладоши. – С этой картой мы можем по миру путешествовать. Круто, народ! Давайте сразу в Париж заскочим.

Денис издал стон обречённости и снова уткнулся в инструкцию:

– И последнее. Команда беспрекословно подчиняется избранному нумерату то есть легионеру под номером один, который несёт полную ответственность за благополучие и существование легиона. При малейшем неподчинении или угрозе миссии командир имеет право отправить любого из легионеров на досрочное обнуление, вызвав связного. Для этого ему необходимо начертить специальным мелом на ладони цифровой знак нуля и номер легионера, которого необходимо обнулить. После этого прибывает связной. – Он помолчал и с хрипотцой добавил: – Счастливой борьбы за равновесие… – потом опустил руку с листком и скользнул взглядом по лицам товарищей.

Без сомнения, никто из них восторга от последних строк про обнуление не испытал.

– Так значит, ты типа наш главарь? – недобро прищурился Арсений. – И если тебе взбредёт в башку убрать кого-нибудь с дороги, то ты позовешь связного? Я-то наверняка у тебя первый на очереди, а?

– Ты слишком много о себе возомнил, спортсмен, – фыркнула Вика.

– Мы должны тебе беспрекословно подчиняться? – переспросила Асель, нахмурившись: в её карих глазах читалось неприятие.

Дениса и самого смущал этот скользкий момент инструкции. У него не было желания нести полную ответственность за трёх школьников, у которых ещё детство из организма не выветрилось. Он привык отвечать только сам за себя. Сам за себя. И ни за кого больше.

– Давайте так, – начал Денис, тщательно подбирая слова, чтобы не спровоцировать скандал. – Мне тоже не нравится идея вами командовать. Я ведь себя командиром не избирал. Предлагаю соблюдать другие условия инструкции и вообще забыть, что я командир, ладно? Будьте спокойны, никого обнулять я не собираюсь. – Он с угрозой глянул на Арсения. – Если вынудишь, то я лучше кулаком, а не мелом воспользуюсь, понял?

– Ладно, Тимошин, не кипятись, – успокоила его Вика. – Открывай чемодан. Я замёрзла, промокла и мечтаю уйти куда-нибудь под крышу.

– И поесть бы не мешало, – добавил Арсений. – А то я сегодня бабушкин супчик пропустил.

Звонко щёлкнул замок на чемодане, и перед ребятами предстало его скудное содержимое: журнал с яркой обложкой и названием «Туризм и кругосветные путешествия», тонкий белый брусок мела, упакованный в целлофановую оболочку, и связка одинаковых ключей (скорее всего, от входной двери дома). На самом дне лежали четыре широких чёрных браслета на липучках.

– Что за модные аксессуары? – усмехнулся Макаров, повертев в руках один из браслетов. – Прямо как у шпионов. Может, там чипы встроенные или мини-компьютеры? Типа смарт-браслеты?

– А где же карта? – Вика порылась в чемоданчике, но больше ничего не обнаружила.

– Думаю, это она. Замаскировали под журнал о туризме. – Денис провёл пальцем по глянцевой обложке журнала, открыл первую страницу и прочитал заголовок статьи: – «Пять фактов о Париже: путешествуйте с умом». – Он покосился на Арсения. – Кто там у нас в Париж-то хотел?

– Нет, ну надо же, а? И откуда этим координаторам известно о моих желаниях? – усмехнулся тот.

Вика неожиданно выхватила журнал из рук Дениса и шепнула прямо на обложку:

– Да пребудет с нами Виктория.

Денис тут же забрал у неё карту.

– Вика! Нельзя использовать её здесь!

– Да что такого будет-то? Сказано же, что мы можем попасть в свой нынешний дом.

Денис ответить не успел, остолбенев от удивления. Дождь, который вот уже около часа заливал привокзальную площадь, неожиданно прекратился. Точнее – не совсем прекратился, а пошёл… в обратном направлении, устремившись вверх, в нависшие над городом тучи. Как ни странно, люди продолжали идти мимо, спешили по своим делам и не замечали, что происходит у них перед носом.

Не веря собственному зрению и поморгав для верности, Денис оглянулся вокруг: лужи стремительно уменьшались, здания, припаркованные автомобили, скамейки становились сухими, отпуская в воздух тяжёлые капли влаги. Даже порядком вымокшая одежда и волосы стремглав иссушались, будто под феном.

– Что это? – Арсений задрал голову, разглядывая ночное небо.

– Дождь пошёл вспять… – Вика выставила ладонь и в изумлении наблюдала, как крошечные капельки дождя с её руки полетели прямо к звёздам.

Денис почувствовал, что асфальт под ногами теряет твёрдость, становится мягким и податливым, словно ковёр с толстым ворсом.

– Что происходит? – Денис потоптался на месте: подошвы утопали в асфальтовом месиве, но на вид асфальт оставался тем же асфальтом. И чем дольше ноги были неподвижными, тем вязче становилась его поверхность, кроссовки затягивало внутрь, засасывало, как в болоте.

– Кажется, свойства вещей меняются на противоположные, – предположила Асель. – То, что было мокрым, становится сухим…

– То, что было твёрдым, становится мягким и даже жидким, – подхватил Денис, еле-еле выдёргивая ногу из асфальта, теперь напоминающего жуткую каменную трясину.

Фонари, освещавшие привокзальную площадь, заискрились и с громкими хлопками перегорели один за другим, погружая в темноту всё вокруг.

Издали послышался утробный гул, как из турбин самолёта. Он ежесекундно нарастал, усиливался, окутывал, ощущался кожей. Звук будто касался ледяными пальцами, шарил по шее и рукам, забирался под футболку и бродил по телу.

Денис оцепенел, как и все остальные.

– Что делать будем? – забеспокоился Арсений, мгновенно став серьёзным.