Анна Кондакова - Нумерат

Арсений открыл было рот, чтобы отразить словесный удар соперника, но звук микроволновки прервал его на полуслове. В перегородке раскрылось узкое окошко, и из него высунулась худющая рука с синеватой кожей, вздыбленными жилами и подгнившими ногтями.

На ладони лежал проездной билет с номером «4».

Макаров разом побледнел, ведь это был его номер. Аккуратно, чтобы не коснуться серой кожи мертвеца, он взял билет. Рука таксиста сжалась в кулак, а затем выставила указательный палец в сторону четвёртого легионера.

Из динамиков раздался хриплый рык:

– Говори.

– Я? – Арсений словно уменьшился раза в два, вдавившись в сиденье. – А что говорить?

– Правду! – рявкнул голос, и динамик, издав режущие ухо помехи, стих.

Рука скрылась за перегородкой, окно с громким стуком захлопнулось.

– Какую правду-то? – беспомощно промямлил Макаров, возвращая бутылку на место, в минибар.

– Любую правду, – зашептала Вика. – Говори что-нибудь, только не ври… если такое возможно.

Макаров сглотнул и тихо начал:

– Меня зовут Арсений Макаров, через пару недель мне исполнится пятнадцать, я почти закончил девятый класс. Вот уже три года живу… – он замолчал и сжал кулаки, – …живу один, точнее, с бабушкой. Мои родители… я не видел их все эти три года… Если бы они не присылали деньги, то я бы считал их пропавшими без вести… Ну и фиг с ними. – Макаров прикусил губу. – Всё? Вам хватит?

– Ещё ты забыл всем напомнить, что являешься капитаном сборной школы по волейболу и у тебя куча девчонок, – ехидно заметила Вика.

– Это неважно, когда речь о правде. – Голос Арсения охрип.

Услышав его слова, Вика потёрла ухо, убеждаясь, не ослышалась ли, а потом молча уставилась в непрозрачное тонированное стекло. Арсению она больше не язвила.

Окошко снова открылось, и из него показалась рука. Оттопыренный указательный палец вновь уткнулся в Макарова.

– Это не всё! – прохрипел динамик. – Говори!

Таксист ждал Сениных откровений.

Тот потёр лицо ладонью и, облизнув губы, продолжил:

– Ладно, мертвяк, твоя взяла… Ещё я состою в хакерской группе «Триада». Просто балуемся, ничего серьёзного. Но попросил бы не распространяться. Ты ж покойник, не сдашь, наверное… Теперь достаточно?

Рука ждала. Указующий перст не сдвинулся ни на миллиметр.

– Вот пристал… – насупился Макаров, заиграв желваками. – В прошлом году мы взломали сервер одного регионального банка… так, совсем чуть-чуть… почти понарошку…

– Банка? – переспросил Денис. – Какого банка?..

– Отвали, Тимошин, не до тебя, – оборвал его Макаров. Он злобно посмотрел на палец: – Чего тебе ещё от меня надо, уродский отросток? Скоро твои двенадцать минут закончатся, и мы свалим отсюда.

Таксист ждал, рука – тоже.

Арсений ударил кулаком в кожаное сиденье.

– Ну, там не совсем понарошку было… И не только там. Короче говоря, из-за махинаций в сети мне светит… много чего нехорошего. Если попадусь, конечно. – Он давил из себя слова, будто со следователем разговаривал или терпел пытки в подвале спецслужб. – Мой ник в сети…

Неожиданно Вика положила ладонь на его уткнувшийся в сиденье кулак.

– Притормози, киберпреступник. Таксисту не нужны твои похождения и ник в сети. По-моему, ему нужно другое.

– Другое? Что – другое? И так всё выложил уже.

– Расскажи правду о себе. О том, что ты любишь. Признайся, кто ты такой. Поведай ему о душевном, что ли…

– О душевном? – Макаров отдёрнул руку и отодвинулся от Вики. – Да не знаю я, чего говорить. Люблю бабулю и её суп, люблю волейбол… Считаю компьютеры величайшим изобретением человечества. Первый компьютер мне подарил отец, а мама отвела в спецкласс по углублённому изучению информатики и программирования. Они знали, что мне это нравится, гордились, – он поморщил нос, – пока не развелись. Впрочем, родители уверены, что я их ненавижу. Наверное, потому, что я им успел об этом сказать… Порой я и сам хочу думать, что не нуждаюсь в их обществе, но на самом деле это неправда.

Вика, распахнув глаза за очками, внимательно слушала душевные излияния Арсения. Её стройная теория о самовлюблённых спортсменах и покорителях интернета с грохотом разваливалась на части.

– Глупо, конечно, – хмыкнул Арсений и продолжил излагать таксисту то, что считал сокровенным: – Однажды, пока никто не видит, я купил герань у пенсионера в подземном переходе. Вот скажите, зачем мне герань?.. Но я решил, что когда старик продаёт герань или вязаные носки, то нужно обязательно их купить… – Он понизил голос до полушёпота, будто собирался поведать тайну Вселенной. – Вот уже три года, как родители перечисляют кругленькие суммы на подарки к Рождеству и на день рождения, а я перевожу их на счёт местного детдома. Никому не говорю. Зачем портить репутацию праздного лентяя и прожигателя жизни, верно? Это сейчас круто.

Очки Вики поползли в район лба.

– Не подумайте только, что я сердобольная размазня, просто… просто помочь хотел. Это ведь не запрещено, – оправдываясь, добавил Арсений и умолк.

Рука мертвеца молниеносно исчезла, крышка окна захлопнулась.

Раздался звук микроволновки, и из динамика прозвучало:

– Пункт назначения: Трескуново. Для повторного вызова такси наберите сорок четыре.

Двери автомобиля распахнулись, и ребят вытолкнуло из салона, словно невидимым пинком.

Суперкар скрылся в дорожной пыли.

– Ну и сервис. – Арсений недовольно поцокал, отряхивая пыль с джинсов.

Выглядел он неважно и с помощью шуток опять пытался избавить себя от внутренних проблем и противоречий, которые обнажил в его душе мертвый таксист.

Денис похлопал Сеню по плечу.

– С помощью твоей правды мы доехали до Трескуново, дружище.

– Ага, хотел бы я посмотреть, как ты будешь перед покойником душу выворачивать, – хмуро отреагировал Макаров. – Если б не Вика…

Впервые он назвал Вику по имени, а не как обычно: «серой мышью», «недоразумением в шапке», «зверёнышем из зоопарка» или «существом».

– Ладно, осмотримся, – объявил Денис: его всё же больше волновали не переживания четвёртого легионера, а поиск переменных.

Чьи-либо душевные травмы и сокровенные излияния – последнее, из-за чего Денис прекратил бы решать вверенное ему уравнение. Цифры и знаки не терпят нытья. Хотя, сказать честно, Арсения он нытиком не считал и ещё раз в этом убедился.

Понедельник, 5-е апреля, 13:12

Узкая грунтовая дорога рассекала поле и уходила вдаль, за холмы. Легионеры стояли рядом с покосившимся придорожным знаком «Трескуново». Метрах в ста торчали крыши деревянных одноэтажных домиков. Их насчитывалось совсем немного, не больше пяти-шести. За ними возвышались унылые невысокие горы, покрытые жухлой, оставшейся с прошлого лета травой, низким кустарником и плешинами бело-серого снега.