Анна Кондакова - Нумерат

Лицо Сампи заледенело.

– Как они нас нашли?

– Не знаю… эм-м… я лишь видел, что они приехали на автобусе.

– На автобусе? Каком ещё автобусе? А куда смотрит охрана цеха?

Чепчик на голове хирурга затрясся ещё сильнее.

– Охраны н-н-нет… и это вторая неувязка… Наша охрана состоит из суррогатов, а они получили всеобщую директиву найти место, где исчезнет сигнал сети. Они недоступны.

Подбородок помощника задрожал, ещё чуть-чуть – и застучат зубы. Казалось, он невероятным усилием воли придерживает нижнюю челюсть, чтобы та не отвалилась от тряски.

– Кто?! Кто послал директиву? Вычислили? – Гнев профессорши стремглав набирал силу.

– Да-да, конечно вычислили… – Кивки хирурга больше напоминали нервный тик. – Сооб-б-бщение пришло от СОР т-т-три тысячи с-с-сто семнадцать, – заикаясь, сообщил он.

– СОР не имеют права отсылать сообщения! Как он посмел? Чей это двойник?

Помощник бросил испуганный взгляд на Дениса:

– Его.

– Как – его? – распахнула и без того огромные глаза профессорша. – Это саботаж!

– Согласен, согласен, – поддакнул помощник. – Заговор, бунт… Революция… эм… сбой.

– Мы заглушим революцию. Обнулить всех легионеров! Немедленно! Перезагрузка! – провозгласила профессор Сампи.

Тут наступил черёд Дениса. Надо было заканчивать шахматную партию с профессоршей, которая и не знала, что участвует в игре, поэтому была застигнута врасплох.

Денис громко и очень отчётливо произнёс:

– Мы ещё не договорили, профессор Сампи. Поумерьте пыл. Иначе обнуление коснётся и вас.

Профессорша остолбенела. Рядом с ней, подавившись словами, застыли хирург и обнулитель.

– Что? Что ты там мямлишь? – Сампи выпятила ухо, будто не расслышала. – А ну, повтори, мерзавец!

– Пока я с вами разговариваю, вы никого не посмеете обнулить, – звенящим голосом сказал Денис и добавил, выделяя каждое слово: – Я. Ясно. Выражаюсь?

Дамочка повернулась к помощникам и распорядилась:

– Первым делом обнулите нумерата, слишком он разговорчивый!

– Вместе со мной автоматически обнулитесь и вы, профессор Сампи, – с угрозой предупредил Денис.

– Ты спятил, нумерат? Я не легионер, на мне нет цифры, чтобы её обнулять! – Женщина засучила рукав халата и показала метку на запястье – ровно очерченный символ, знак буквы сампи. – Мою метку нельзя обнулить, глупец.

– Согласен, вы – не легионер, вы – координатор, – кивнул Денис. – Но также вы – одна из переменных в живом уравнении. А по правилам Кодекса, нераскрытая переменная уничтожается автоматически, если она не привела к равенству. Статья четвёртая, если не помните. Поэтому пока вы являетесь переменной, вы ничего не сделаете.

– Переменная? Я?

Лицо профессорши исказила неопределённая гримаса – то ли страх, то ли изумление, то ли ненависть, то ли всё вместе. Она еле сдерживалась, чтобы не применить на Денисе весь набор хирургических инструментов.

– Если хотите убедиться, что я не вру, можете посмотреть нерешённое уравнение сами. Там всё предельно ясно. Листок лежит у меня в заднем кармане джинсов.

– Отвяжите его, обыщите! – скомандовала профессорша притихшему хирургу.

Тот кинулся исполнять приказ.

– А что с легионерами? – спросил у Сампи обнулитель.

– Пока ничего. Ждите приказа. Надо выяснить, что хитрый нумерат задумал.

Хирург торопливо отвязал Дениса от кресла. Тот сразу же поднялся и принялся прохаживаться по комнате, разминая затёкшие ноги. К сожалению, руки всё ещё не слушались: висели вдоль тела отмершими плетьми. Зато пальцами Денис уже мог слегка шевелить, онемение постепенно проходило. Как же приятно ощущать собственные пальцы.

Хирург торопливо обыскал задние карманы пленника, вынул листок с уравнением и подал Сампи. Та развернула и пробежала глазами написанное.

– Всем выйти. И уберите суррогатов с пола, – велела она, не отрывая взгляда от листка.

Приказ был выполнен молниеносно. Дверь за помощниками закрылась, но профессорша даже не заметила. Она перечитывала строки уравнения снова и снова. Красные пятна на её лице сменились мертвенной бледностью.

– Что это? – беззвучно спросила она.

– Уравнение. Если не понятно, то вторая переменная – это вы, – пояснил Денис, внимательно наблюдая за реакцией заметно присмиревшей Сампи.

– Я такое уравнение не видела… Кто дал тебе его? Кто его создал? – Профессорша перешла на полушёпот, голос её – директорский и звучный – сейчас напоминал сип больного.

– Тот же, кто дал браслет для защиты метки, – ответил Денис.

– Кто?

– Пусть пока останется загадкой. Вы же знаете, Кодекс безжалостен ко всем.

Кротость профессора Сампи сменила безудержная ярость.

– Да плевала я на Кодекс! Плевала! Я могу нарушить любое из правил, и никто меня не обнулит, ведь обнулитель подчиняется мне! Мне!

– Новый обнулитель подчиняется вам, верно, – согласился Денис, сжимая и разжимая кулаки: чувствительность ладоней возвращалась. – Но он – не истинный ноль, вы же знаете. Это обычный суррогат. Пифагор является настоящим нулём, сущностью неизведанной и тёмной. И от него вы избавиться не смогли, вы боитесь его. А когда он обнаружил, что вы используете систему координации для собственных целей, то решил бороться с вами… И обратился ко мне.

– К тебе? – скривила бесцветные губы профессорша. – Да кто ты такой, чтобы сам Пифагор обращался к тебе за помощью?

– Я нумерат, который нарушает собственный Кодекс.

Профессор Сампи сначала растерялась, но быстро пришла в себя:

– Да будь ты хоть императором всех нумератов на свете, мне всё равно. Пифагор покинул систему. Вы его не найдёте!

Денис глянул на наручные часы. Ладони снова его слушались.

– Если верить часовым стрелкам, то через пару минут к вам пожалует Пифагор в сопровождении моего легионера. Вы хотите его дождаться? Пифагор, в отличие от вас, строго подчиняется Кодексу.

– А что – Кодекс? Ты же понимаешь, это всего лишь свод глупых правил для управления толпой легионеров. Бараньего стада.

Денис злорадно усмехнулся.

– Насколько мне известно, это самое баранье стадо в данный момент разносит ваш цех ко всем чертям. Вы своим Кодексом их разозлили, прижали к стене. Вы испортили такую выверенную систему координации, и легионеры вышли из-под контроля.

– Я испортила? Я? – на глубоком вдохе переспросила профессорша.

Кажется, она готова была задохнуться от возмущения.

– Вы, конечно. Когда я впервые прочитал Кодекс несколько дней назад, у меня возникло ощущение, что некоторые из правил вписаны чужой рукой. Это как читать учебник по физике с картинками из журнала мод, понимаете? Белыми нитками шито. Сразу можно догадаться, что кто-то залез… Это вы подправили Кодекс?