Виктор Колупаев - Качели Отшельника. Повесть и рассказы

В это время с противоположной стороны несколькими выстрелами Свен прожег в пластике дыру, достаточную для того, чтобы в нее смог пролезть человек. Винтолет снова поднялся на несколько метров, и Свен втянул Вирта в кабину.

Через минуту Генри был внутри купола, а Свен остался ждать в машине, держа наготове бластер, потому что слизистые мешки начали подпрыгивать вверх.

- Оза! - сказал Генри, ласково дотронувшись пальцами до ее лица. - Почему ты молчишь? Разве ты не рада? Почему ты молчишь? Что здесь произошло?

- Я ждала, - сказала женщина, - что сюда кто-нибудь придет. Стап, уходя, пообещал, что сюда кто-нибудь все равно придет.

«Оза ждала ребенка, - подумал Свен. - Неужели Генри не замечает, что у нее вполне нормальная фигура?»

Но Генри заметил. Заметил еще раньше, когда увидел ее прилипшей к стене купола.

- Оза, что случилось с нашим ребенком?

- Не понимаю, - сказала женщина.

- Что с тобой?

- Со мной? Ничего. Я очень долго ждала вас. Одна. Когда Стап уехал, он заварил входную дверь снаружи, чтобы в минуту отчаяния я не могла выйти и покончить жизнь самоубийством.

Но у меня и не возникало таких мыслей. Я наблюдала за ползунами и мешками.

- Оза, когда ушел Стап? На чем он ушел?

- Пять лет назад. Он был очень добр ко мне.

- Как пять лет?

- У меня все записано. Мы поддерживали с ним связь около часа. Потом он замолчал. Я думаю, он умер.

- Оза!

- Не-ет. Я не Оза. Она умерла восемнадцать лет назад. Я ее даже и не помню. Я покажу вам, где ее похоронили.

- Оза, что с тобой? Очнись! - Генри тряхнул хрупкую фигурку за плечи, но она сняла его руки со своих плеч и сказала:

- Стап говорил, что Оза все время кого-то ждала.

- Кого?

- Генри Вирта… Он говорил, что она очень ждала.

- Я - Генри Вирт. Я понимаю, ты устала за эти дни. Это, наверное, были ужасные дни. Но теперь все кончилось. Очнись! Оза! Встряхнись! Мы полетим на Центральную. Оза, не смотри на меня так.

- Я уже говорила, что я не Оза. Меня зовут Сеона.

- Сеона? Но ведь именно так мы хотели назвать свою дочь! Оза, ты немного больна. Но это скоро пройдет. Нам нужно торопиться. Скоро зайдет солнце. Что ты хочешь взять с собой?

- Солнце? Нет, оно зайдет еще не скоро. Оно зайдет через полгода. Я читала в книгах, что солнце садится каждые двадцать четыре часа. А когда оно садится, все люди ложатся спать. Но здесь все по-другому. Здесь день длится полтора года. Смешно, правда? День больше года. А потом на полтора года наступает ночь, и здесь все замерзает… и темнота. После этого ползуны и мешки кажутся такими приятными. Хочется поиграть с ними. Да, ночью мне было иногда плохо. Особенно когда уехал Стап. Бедный, он погиб через час. Я так думаю.

Генри умоляюще повернулся к Свену, как бы говоря: «Не обращай внимания, это она так». Свен так же молча кивнул ему, что означало: «Хорошо. Садитесь в машину, и полетим назад».

- Что ты хотела взять с собой, Оза? Мы сейчас полетим.

- Сеона…

- Ну хорошо. Сеона. Так что же?

- О, я хотела бы взять все. Ведь у меня на Центральной нет ничего. Я там ни разу не била. А мне всегда так хотелось побывать там. Но я не буду брать много, ведь вы, наверное, спешите? Несколько платьев. Хотя нет, они все равно уже износились. Я возьму вот эту книгу, комбинезон. Он еще почти новый. А тебе Стап просил передать вот это, - она сняла с руки кольцо, у которого вместо камня было небольшое, на одну минуту разговора, запоминающее устройство. Это кольцо Генри когда-то сам подарил Озе. - Стап сказал, что это очень важно. И еще, пожалуйста, поднимите вот этот чемодан. В нем записи некоторых приборов и просто бумаги. Он стоит запечатанным столько лет, что я не верю, будто его когда-то открывали. Но Стап сказал, что это будет интересно людям, которые сюда придут.

Генри поднял ящик, поднес его к стене и передал Свену. Потом повернулся к Озе. Как она изменилась с тех пор, когда он видел ее в последний раз! Она стала совсем худая. И черты лица слегка изменились, заострились. Что она ему тут наговорила? Ведь это значит, что она сошла с ума… Бедняжка. Сколько нужно пережить, чтобы это произошло?

- Оза… Сеона, ничего не бойся, - он прижал ее к своей груди. - Все будет хорошо.

- Я не боялась и раньше. Я всегда ждала людей. А теперь, когда вы пришли, я совсем ничего не боюсь.

Они подошли к проему в куполе. Генри осторожно поддерживал хрупкую фигуру Озы-Сеоны. Сердце его и радовалось и разрывалось от горя на части.

- Свен, помоги ей, - сказал он. Но Свен и без того уже протягивал руки, чтобы принять женщину.

Когда винтолет оторвался от купола, Генри схватил огнемет и выпустил весь запас горючей жидкости по копошащимся внизу ползунам и мешкам.

- Зря ты это, Генри, - сказал Свен.

- Знаю, - коротко ответил Вирт.

- Да, это вы зря, - сказала Оза. - Они столько лет развлекали меня.

- М-мм, - замычал Генри и сжал голову руками.

Внизу снова расстилалась ненавистная грязно-зеленая сельва.

Свен вел винтолет на предельной скорости. Надо было скорее добираться до Центральной. Они и так опаздывали на два часа к сеансу связи. Эрли и Ник сейчас думают черт знает что.

- Что же здесь все-таки произошло? - спросил Генри. У него язык не поворачивался называть ее Сеоной.

- Я этого не знаю. Это было еще до меня. Но Стап рассказывал, что была буря. Страшная буря. И сельва прорвалась к нам. Их тогда на базе было четверо. Пилот Юргенс погиб сразу. Они даже не могли вытащить из вин-толета его останки. Потом умерла Оза, - при этих словах Генри сжался в комок. - Выл еще один человек. Его звали Вытчек, но я его тоже не помню. Он сказал, что тело Озы будет похоронено по-человечески, что ползунам до него не добраться. И они похоронили ее. Только после этого Вытчек уже не вернулся. Стап не смог сдержать ползунов. И мы остались вдвоем. Потом ушел и Стап. Он хотел прорваться к Центральной. Лучше бы он ушел зимой. А он ушел в самый разгар лета, когда солнце уже полгода не заходило за горизонт.

- Опять солнце, - прошептал Генри.

- Возьми себя в руки, - тихо сказал ему Свен.

- Да, солнце…

Через минуту Свен сказал Генри:

- Между прочим, солнце за эти четыре с половиной часа действительно не сдвинулось с места ни на йоту.

- И ты тоже, - устало прошептал Генри. - Но у тебя-то на это нет причин.

- Можешь убедиться сам.

Но Генри не сдвинулся с места, только крепче прижал к себе Озу.

- Как приятно тепло человеческого тела, - сказала она.

Винтолет приближался к полупрозрачной пелене воздуха.

Эрли бежал по кольцевому коридору, когда впереди раздался выстрел. Стреляли в отсеке связи. Там находилась только Эва. Неужели она не выдержала?

Эрли подскочил к двери и остановился. В двери зияла дыра, противоположная стена коридора тоже была разворочена. Эрли осторожно потянул ручку двери. В отсеке было тихо. Он осторожно сделал шаг вперед и сказал шепотом: